Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег

– Чего ей надо? – нервно и, пожалуй, беспокойно задался вопросом Харитон, глядя на этот направленный на себя взгляд Анюты. А откуда знать это Гавриле, где он и сам недоумевает по этому поводу. Хотя у него имеются на этот счёт совершенно не устраивающие Харитона соображения. – Наверное, на тебя запала, вот и не может твоё появление перед её ясными очами пропустить. –Харитона же, конечно, не полностью устраивает выбранный тон иронии Гаврилы, но в целом он принимает это его объяснение. Тем более другого объяснения он не слышит, да и не представляет для себя.

– Это ожидаемо. – С обычной самонадеянностью делает заявление Харитон.

– И что ты намерен делать? – Интересуется Гаврила, нисколько не обеспокоенный тем, что его на задний план задвинул Харитон (надо же и товарищу хоть иногда давать повод получше о себе думать).

– А мне ничего не нужно делать, когда всё уже сделано. – Говорит Харитон. – Мне остаётся только пожинать труды моей природы, даже и не пойму я иногда, за что мне такое счастье и это оружие мне было дадено. В общем, подождёт. – Сделал уточнение для Гаврилы Харитон. А Гаврила в отличие от Харитона человек более деятельный и его не устраивает такая паразитическая на своей красивой природе позиция Харитона. – Не слишком интересно и нравственно смотреть на то, как мучается в ожидании твоего внимания к себе девушка. Которая поди что и так всю ночь не спала с мыслями о тебе, и о том, что ты ей скажешь, а лучше предложишь при следующей встрече. – Вот как умеет Харитон подтолкнуть на решительные действия Гаврилу. Где Гаврила с долей удивления и заинтересованности посмотрел на Анюту, кто по словам Харитона всю ночь ворочалась в постели и не могла уснуть по причине его ментального присутствия с ней в постели. И Гавриле понравилось такое своё нахождение в голове и заодно в постели с Анютой. И ему не только всё это понравилось, а ему захотелось большего – узнать, как там, у неё в постели, на самом деле.

Правда он, исходя своих отличнейших знаний Гаврилы, этого пустобрёха, не совсем уверен в подлинности им заявленного. И он принимается за аналитическое изучение лица Анюты, что-то, по его мнению, не сильно похожего на лицо человека совсем не спавшего.

– Что-то по ней такого не скажешь. – Выдвигает претензию Гавриле Харитон.

А у Гаврилы на всё есть свой ответ. – При современных средствах косметики, конечно, об этом не узнаешь. А ты подойди и прямо её спроси: Спала ты там сегодня, или же нет? – Гаврила с таким упорством смотрит на этих своих словах на Харитона, что тому начинает в шее воротиться от такой прямолинейности своего товарища.

– А почему бы и нет. – Заявляет Харитон и добавляет, правда не совсем уверенно. – Сейчас прямо пойду к ней и спрошу. – А Гаврила на него смотрит с сомнением и ждёт, когда он пойдёт. А Харитон быть может не любит, когда его заставляют что-либо делать, вот он и сопротивляется такому на себя давлению, сразу не идя до Анюты. Вот как только ты, Гаврила, перестанешь на меня так психологически довлеть, толкая на необдуманные действия, то я тогда и пойду.

– И чего не идёшь? – интересуется, что за гад Гаврила.

– Иду. – Нервно огрызается Харитон, выдвигаясь по направлению Анюты, к которой ему отчего-то совсем неохота идти. Но этот подстрекатель Гаврила следует за ним по пятам и ему ничего другого не остаётся делать, как изображая из себя человека, которому всё по плечу и здесь он чуть ли не главный, идти до стоящей на проходе Анюты.

Но вот он практически и чуть-чуть не буквально достиг предела напротив стояния к Анюте, и не думающей отойти в сторону и освободить проход, который быть может необходим для проследования дальше Харитону по конфиденциального характера делам, и здесь останавливается, чтобы перевести дух и попытаться понять, с какой это стати Анюта столько на себя много берёт, решив перегородить ему дорогу, и что тут в самом деле происходит и произошло с Анютой, как он ещё не забыл и помнит, живущей в парадигме кому-нибудь уступить и меня не трогайте. Тогда как сейчас ничего этого в ней нет и не видно в помине, а вот всего остального, что так непохоже на неё прежнюю, полная тележка.

Но Харитон не может сейчас принять всё это во внимание, когда ему в затылок требовательно дышит Гаврила и ждёт от него нападок на Анюту.

– Позволите задать вопрос? – с вот такой образностью обращения подступается с вопросом к Анюте Харитон.

– Вы же знаете, что позволю. – Относительно заданного вопроса и формы его обращения грубо ответила Анюта, не стесняясь в лице своём выражать недоумение и чуть ли не сомнение в умственной составляющей поперхнувшегося от такого её взгляда и ответа Харитона. – Тогда не пойму, зачем такие вопросы задавать.

– Из этических соображений. – Со злостью ответил Харитон, уже сбитый со своего настроя Анютой.

– Ну тогда ладно. – Говорит Анюта.

– Ладно. – Сквозь зубы себе под нос проговаривает Харитон, лицемерно улыбаясь.

– Так задавайте свой вопрос. – Говорит Анюта, не дождавшись сразу вопроса от Харитона, к которому она даже принялась приглядываться, пытаясь для себя выяснить, с чем связана эта его задержка. А Харитону может не очень приятно видеть, когда ему в лицо и через глаза заглядывают в голову, пытаясь там отыскать хоть какой-то лучик мысли, как это сейчас принялась делать и его унижать Анюта.

– Тьфу, нет там ничего. – Так и говорил взгляд Анюты, когда она вся в него изоглядывалась и в итоге отстранилась. Что не только не повышает потенциал возможного ответа Харитона, а он в некотором роде озадачен такой глумливостью Анюты над собой. И если сейчас о чём-то Харитону спрашивать, то только о том, что себе, собственно, позволяет Анюта, так откровенно бесцеремонно и унижающе его человеческую природу, посмотревшую на него.

Но он её не спросил об этом, а всё потому, что этот неугомонный Гаврила, всё это происходящее с ним видит под другим углом и в фокусе стороннего взгляда. И он предпочитает всё это видеть, скорей так можно сказать, как демонстрация Анютой своего нетерпения и желания обнять своего ненаглядного Харитошу, в кого она до беспамятства, само собой как кошка влюблена и на кого она не может наглядеться. Вот Харитон и спрашивает Анюту о том, о чём они с Гаврилой изначально решили её спросить.

– Как вам спалось нынче, а в частности сегодня ночью? – несколько сбивчиво задаётся вопросом Харитон. И понятно, что Анюта несколько удивлена таким направлением заинтересованности Харитона.

– А что вас так это волнует? – вопросом на вопрос отвечает Анюта.

– Я быть может связываю вашу бессонницу с собой. – Многозначительно говорит Харитон.

– Ах вон оно что! – так громко догадывается о чём-то Анюта, что Харитону становится не совсем удобно обнаружить на себе изучающие взгляды людей вокруг. А вот Анюта даже и не думает догадываться о том, что её догадки, высказанные вслух, могут поставить в неудобное положение того человека, насчёт кого будут высказаны эти догадливые предположения. А именно для Харитона, над кем, как он спиной уже чувствует, уже надсмехается Гаврила, ещё товарищем его называется, проходимец и пройдоха.

– Так вы, как я понимаю, испытываете большое беспокойство на мой счёт. И вам отчего-то важно то, как я сплю. – Начала и притом достаточно громко делать вслух очень уж странные и изумляющие Харитона выводы Анюта. – И это, пожалуй логично и последовательно услышать и узнать от вас, ведь вы, может и не сами, а опосредованно через своего товарища, как человека более нагловатого и хамоватого чем вы, – Анюта на этом месте бросила жёсткий взгляд в сторону Гаврилы, охреневшего в первую очередь, а затем обомлевшего от такой своей признательности и громких выводов в свой адрес со стороны Анюты, – как раз об этом и пытались мне сообщить при первой нашей встречи. И знаете, что я вам на это отвечу? – Уже на прямую обращается с вопросом к Харитону Анюта.

А по Харитону видно, что от не только понятия никакого не имеет о том, что Анюта ему сейчас ответит, а он боится знать ответ на этот её вопрос. Но как всеми здесь стоящими людьми понимается, то у Харитона нет особого выбора, и ему не отвертеться от этого знания, в которое его сейчас посвятит Анюта.

Но как выясняется, то путь к знаниям тернист и не всегда понимаем теми, на чей счёт распространяются эти знания. Так Анюта, от кого все в общем ожидали теперь всякого, и, в частности, озвучивания того, что с этого момента должен знать Харитон, ожидаемо не подводит на свой счёт ожидания всех людей свидетелей, находящихся в эпицентре этих событий. Так она, вместо того чтобы озвучить нечто тайное и вон как до трясущихся поджилок Харитона для него интригующее, берёт и поступает без её объяснений не объяснимо – она отступает на пару шагов назад от Харитона. Что непроизвольно заставляет его задаться к ней вопросом. – Вы куда?