Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег
Шрифт:
А Орлов по большей части не поймёт Семирамида Петровича и с чем связаны эти его претензии. – Я человек свободный и необременённый обязательствами супружеского толка, и я не обязан ни у кого спрашивать, на кого и в чью сторону смотреть. – Вот так невыносимо для разумения и нравственной природы Семирамида Петровича рассуждал или может только делал вид, что так думает Орлов. – К тому же я не заметил здесь присутствия упоминаемых вами юбок. – Всё же до чего Орлов человек каверзный, не может он без того, чтобы не придраться к словам своего оппонента, как будто и так не ясно, что он выражался фигурально (слишком хороша была фигура той сотрудницы, вот он и сбился на эту аллегорию).
Но и это ещё не всё. А Орлов таким ехидным тоном своего голоса заметил Семирамиду Петровичу о том, что он один здесь не видит никаких юбок, что не понять его в следующем контексте, – вы, пакостный человек Семирамид Петрович, зациклились
– А что насчёт Марты, – проговорил Орлов, прямо смакуя имя Марты до дрожи в Семирамиде Петровиче, и бурном состоянии своего духа и настроения, когда он был выпивши, не позволяющего себе такие слащавые эквилибровки с именем своей супруги, – то она человек широких взглядов на мужчин. И уж не думаете ли вы, – Орлов фиксирует свой взгляд на Семирамиде Петровиче, – никакого в вас эффекту и привлекательности, что являетесь тем, на ком ей хотелось бы остановить свои изыскания идеального спутника своей жизни, или на крайний случай, мечты. – И Орлов этим своим заявлением осаживает и ставит в тупик Семирамида Петровича, у кого на это возразить нечего, и судя по его потекшему в бледность лицу, то он видит наличие правоты в этом, разбивающем его жизнь заявлении Орлова. Подлеца из наглецов, но в этом вопросе, кажется, правым на все сто.
А Орлов всё сказал, и он добился того, что хотел, и ему больше незачем здесь задерживаться. И он, окинув снисходительным, с долей презрения взглядом Семирамида Петровича, впавшего в умственную прострацию, приходит в движение, и обойдя Семирамида Петровича, выдвигается в своё удаление от этого места.
– Вот бы заглянуть в душу или на крайний случай в голову этим людям, и понять, что привело их к такой ненависти друг к другу. – Глядя на всё происходящее с этими людьми, Семирамидом Петровичем и Орловым, встретившимися на своём пути друг с другом, со своей диспозиции и понимания происходящего рассудил вслух программист.
– В душу и голову заглянуть, то это без проблем, – характерным для себя тоном хладнокровности, с замесом бесцеремонности проговорил в ответ Илия, – нужно лишь зайти к психотерапевту. А вот что насчёт того, чтобы это сделать вовремя, то, если есть такая необходимость, то я это беру на себя. – Илия сделал удивительные и удивившие программиста выводы из его заявления. Но программист не стал интересоваться и задаваться вопросами к Илии насчёт этих его выводов, когда столько вопросов вызывают демонстрируемые им часы, на подобие тех, которые в своё прошлое время носили в специальном кармашке жилетки люди купеческого звания, облечённые состоянием.
И хотя эти раритетные часы сами по себе уже вызывают любопытство и интерес, всё же не их винтажная сущность вызвала такой повышенный интерес в глазах программиста. А программисту показалось необычным и удивительным то, что ему увиделось под стеклянным корпусом часов – там, в самом устройстве часов ничего особенно необычного не было, циферблат вокруг которого двигались стрелки, ну и плюс встроенный календарь с датой на нём, а вот то, что нависло над самим циферблатом как раз и вызвало такой интерес со стороны программиста, вначале решившего, что это часы у Илии запотели (прошлый век и они точно не не водопроницаемые). А когда он пригляделся к ним, то вот тут-то он и увидел, с чем связана эта непрозрачность и чуть ли не облачность – в самом деле стоящими над циферблатом времени грозовыми облаками, определяющими собой местную атмосферу и давление ртутного столба быть может.
– Да как так? И как это было сделано и осуществимо? – задался в восхищении поначалу про себя этими вопросами программист, в край удивлённый тем, как далеко продвинулся научно-технический прогресс в области коммерции (явно там используется стереоскопический эффект и голограммы; опять китайцы всех обошли), и хотел было уже вслух обратиться с этими вопросами к Илии, но отчего-то только спросил одно. – И что это?
А Илия сама бесстрастность и он ничего не видит удивительного в своих часах. Правда его ответ на вопрос программиста звучит не то чтобы странно, а не полностью для программиста понятно. – Это есть инструмент нахождения того самого вовремя, которое позволит нам узнать причину возникновения этой неприязни друг к другу этих людей. – А программист и не поймёт, что имеет в виду и, вообще, о чём это говорит Илия. И так он не поймёт, что не знает, что спросить у Илии. А тому видно не нужны мотивирующие его для ответов вопросы, а он продолжает свои объяснения.
– А всякое вовремя характеризуется ответом: в своё время узнаешь, что оно значит. – А вот это что ещё за выпад такой и в чью сторону, спрашивается
про себя программистом, догадавшегося о том, что Илия догадался о том, что он его хотел спросить из того, чего он не понял.– Как, к примеру, Ной стал тем, кем он стал, когда наступил потоп, с этого момента зовясь хоть и так же, но уже именем нарицательным. – Не обращая нисколько внимания на стоящее в лице программиста недоразумение, Илия продолжил свои разъяснения. – Так и для твоих и моих знаний наступит своё время откровений, когда придёт свой знаковый потоп. И тогда мы назовёмся теми именами, какие будут нам к лицу. – Илия замолчал, со всем к программисту вниманием уставившись на него, и вот теперь ты можешь задавать свои вопросы, так и говорил его взгляд.
Но программист, хоть и был наполнен под завязку вопросами, не начал ими задаваться. А всё потому, что им и Илией было замечено движение со стороны, вдруг пришедшего в себя Семирамида Петровича. Где он передёрнулся на месте от душевного и нервного спазма, бросил полный озлобления взгляд в ту сторону, где скрылся Орлов, возможно плюнул ему вслед, и повернувшись, выдвинулся в свой путь.
– Ты за ним, а я за его противником. – Быстро говорит программист, выдвигаясь, хоть и достаточно запоздало, за Орловым. А Илия предполагал такой ход мысли программиста, и он не прочь прогуляться за этим человеком с такими оголёнными чувствами.
– Меня можешь стараться не удивлять, не получится. – Проговорил себе в нос Илия, затем он обращается взглядом к своим часам, берётся за колёсико сбоку, подкручивает его до положения ясно (циферблат очищается), с довольным видом убирает часы и выдвигается вслед за Семирамидом Петровичем.
Глава 7
Без столкновений, как в буквальном, так и в фигуральном смысле, встречи могут и не состоятся.
– Держите это вам. Скажем так, на всякий случай. – Протягивая программисту визитку и при этом достаточно настойчиво, сопроводил эти свои действия этим словом, до вот этого момента столкновения с ним программиста нисколько ему незнакомый господин – один из побочных эффектов всякой спешки, за которой был замечен программист, это невозможность избежать случайных встреч с незнакомыми для тебя людьми, которые как будто специально выходят случайно из-за поворотов и ты на них налетаешь. – При таком вашем образе жизни, где вы живёте от случая к случаю, раз так спешно по ней движетесь, мои консультационные услуги будут для вас даже очень нелишни. – Продолжил настаивать на этом своём незнакомец, с насмешливым настроением глядя на нерешительность программиста, и самого сбитого с толку этим своим налётом на этого незнакомца, кто на удивление быстрее него пришёл в себя и в своё соображение, чем он, хотя именно программист выступил зачинщиком этого столкновения. Хорошо ещё что не лбами.
И программист, поправив плечо, на которое пришёл основной удар от этого столкновения, берёт визитку и начинает читать про себя, что на ней написано: «Моисей Моисеевич, магистр юридических наук». Здесь он хотел было с иронизировать по поводу прочитанного: «Так уж и магистр?», но этот Моисей Моисеевич, что за ловкий человек, не даёт и слова ему вставить, продолжая наполнять сознание программиста собой и своими соображениями.
– Ну а всякий случай, это не фигура речи по большому счёту. Как в вашем, так и в моём юридическом случае. Ведь мы, юридические лица по праву юриспруденции, а не по форме хозяйственной деятельности, и сами живём, перебиваясь от случая к случаю – от случая юридической безответственности (ваш случай вполне можно под него интерпретировать), до случая юридической безграмотности (а вот это непонятно и одновременно весьма понятно для программиста на что намекает этой ловкий Моисей Моисеевич, если он, конечно, не воспользуется его визиткой), где на всякий случай есть самый перспективный из всех случаев в плане юридического сопровождения. – Здесь Моисей Моисеевич делает знаковую паузу, чтобы программист осознал этот момент истины для него и понял, какое он, человек для него в первый раз встреченный, ему оказывает доверие.
– Впрочем, – вновь берёт слово уже с задумчивым видом Моисей Моисеевич, – самые авторитетные и опытные юридические лица уже давно поняли, что нечего ждать милости от человека и его природы, и нужно самим создавать предпосылки для возникновения этого знакового, на всякий случая. А что он принесёт, то всякое может быть. – Моисей Моисеевич на этом месте так многозначительно улыбается, глядя на программиста, что тому совсем не сложно понять, к чему и зачем тот ему всё это говорит. И как видно по Моисею Моисеевичу, то он всё это в программисте прочитал, и раз тот уяснил для себя его посыл, – видите как я с вами откровенен, так и вы не испытывайте больше судьбу и милости прошу ко мне на юридическую консультацию, – то на этом можно закончить разговор.