Апокалипсис

Я и не надеялась, что бывают вменяемые уголовники, поэтому не удивилась. Нужно работать с теми, кто есть. Ведь когда связалась с Первым Домом, то согласилась еще и не на такое.

Когда Виталий Петрович протянул мне новый телефон, я поинтересовалась, где же прежний.

– Отдал кое-кому, - ответил мой поклонник.
– Иногда будет принимать сообщения вместо тебя. Если его найдут, то он все равно ничего не скажет. А на что идет - знает. Ради денег и согласился. Но проверять сообщения будет редко, очень редко.

Я вздохнула. Круг людей, вовлеченных в мои проблемы, разрастался. И хотя у меня в ковене был только один, я подумала, что Влад прав. Что может настать момент, когда мои собственные люди не позволят отступить. Виталий Петрович ведь откровенно наслаждается своей физической формой и 'мудрым' складом ума, этими подарками коварного Первого Дома. Мне оставалось только торопиться и покончить с Черной Книгой в кратчайшие сроки.

Виталий Петрович удивился коту. Его приятель, хозяин дачи, ничего не говорил о домашнем животном, тем более не покидающем пределы дома, и не давал никаких указаний по уходу за котом. Может быть приятель думал, что мы и так справимся? В любом случае, был уже поздний вечер, я решила перенести этот вопрос на завтра.

Ночь прошла спокойно - Виталий Петрович был решительно выдворен из моей комнаты, когда пришел пожелать спокойной ночи и рассказать, как красиво светит луна, если на нее смотреть вдвоем. Мне приснился Валера. Он стоял рядом со мной и мы оба отражались в воде Патриарших прудов. Лицо моего парня отчего-то было красивее, чем в реальности. Валера называл меня Анькой и вспоминал дурацкий мультфильм, в котором вражеская шпионская подводная лодка всплыла в Патриарших прудах, но обратно погрузиться не смогла, ведь какой-то храбрый дружинник вытащил пробку в прудах и слил всю воду.

Я проснулась в смятении. Почти всегда, когда думала о Валере, невольно задавала себе один и тот же вопрос: люблю ли его или испытываю к нему невероятную и страстную благодарность? В моей голове все было перемешано: жалость, симпатия, чувство долга, раскаяние, беспокойство... Невозможно разобраться! В конце концов я, как обычно, решила, что если бы он был здоров, то ходила бы с ним на прогулки. Каждый вечер. Даже пошла бы на эти самые Патриаршие пруды, если бы он захотел ловить шпионов или искать заглушку, чтобы законопатить ее и не позволить никому слить всю воду.

Я надела свой розовый халатик и пошла на кухню, чтобы поставить чайник. Мне сразу бросилась в глаза 'увядшая' колбаса. Кот к ней не притронулся.

Виталий Петрович суетился внизу около двери, ведущей в гараж, и я спустилась к нему.

– Доброе утро, - мое отношение к бывшему хозяину за последнее время перешло из разряда 'холодная враждебность' в разряд 'теплое и дружеское', и голос это отражал.
– Какие планы на сегодня?

– Мне сказали, что здесь есть гимнастический зал, который пустует на утрам, - ответил Виталий Петрович.
– Не хочешь потренироваться? Ну, посмотреть, что можешь делать, а что нет.

Предложение было хорошим, и я согласилась.

– Послушай, ты не можешь позвонить своему знакомому и спросить насчет кота? Чем его кормить, куда он ходит в туалет, да и вообще как его зовут?

– Могу, - Виталий Петрович тут же достал новый телефон, не забыв бросить взгляд в прорезь моего халата.

Я снова поднялась на кухню. Включила высокий серебристый чайник и начала открывать шкафы в поисках пакетиков овсяной каши. Я эти пакетики приметила еще вчера, но забыла, где они лежат.

За спиной раздались шаги Виталия Петровича. Я обернулась. Глубокая продольная морщина прорезала лоб моего поклонника.

– Анечка, а где ты вообще взяла этого кота?
– поинтересовался он, почему-то оглядываясь назад, а затем заглядывая под кухонный стол.

– Нигде не брала, - ответила я.
– Он ведь в доме живет!

Виталий Петрович тяжело сел на стул.

– Понимаешь, в чем дело... Михаил сказал, что у него нет и не было кошек. Он вообще не понял, о чем речь.

– Как не было?
– удивилась я.
– Но кот-то здесь живет! Он даже на улицу выходить отказался.

– Может приблудный какой, - пожал плечами Виталий Петрович.
– Заскочил через открытую дверь гаража, а потом пробрался в дом.

– Может быть, - согласилась я, не в силах совладать с нехорошим ощущением.
– Только он ничего не ест и не пьет.

Мужчина задумчиво посмотрел на меня. Кто бы мог подумать, что простой кот способен так озаботить видавшего всякое Виталия Петровича?

– Наверное, больной кот, - не очень уверенно сказал мой поклонник.
– Он тебя не царапал? Не кусал?

– Нет, - я пожала плечами.

– Тогда я его выброшу на улицу. У него наверняка хозяева есть. Такой породистый зверь ведь дорого стоит! Пусть к ним идет.

Животное мне понравилось, но Виталий Петрович был прав - от странного кота лучше избавиться. Если у него есть владельцы, то нужно просто им вернуть. А как он вернется, если сидит взаперти?

Я видела, как мой поклонник спустился в зал, быстро обнаружил кота, развалившегося на диване, взял его на руки и, невзирая на небольшое сопротивление, выпустил животное за дверь.

– Ну вот и все, - удовлетворенно сказал Виталий Петрович, стряхивая с рук невидимую шерсть.
– Не такой уж кот и странный, просто приблуда. А то мне с этим твоим Первым Домом все время чертовщина мерещится. Ты поешь и мы поедем в гимнастический зал.

Я не ответила, просто стояла на лестнице, опиралась на перила и внимательно смотрела на пол. Точнее, чуть выше пола. На идущего кота. Он важно прошествовал рядом с ногами Виталия Петровича, запрыгнул на диван и улегся серым калачиком на прежнем месте.

– Он вернулся, - сказала я.

– Кто вернулся?
– мужчина смотрел в другую сторону.

– Кот.

– Ты что, Анечка?
– Виталий Петрович удивленно посмотрел на меня.
– Я его только что выпустил за дверь, а дверь закрыл.

Вместо ответа я показала рукой на диван.

Мой поклонник обернулся. По его лицу побежали желваки.

– Этого не может быть. Я же только что выпустил его на улицу!
– пробормотал Виталий Петрович.

– Да, я видела, - с очевидным трудно не согласиться.