Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези
Шрифт:
– Я же говорю: оккультизм, - вставил веское слово Феликс Шредер.
– Ну так, - отозвалась Амели, - треть цивилизации это оккультизм. Еще треть это секс. Остальное, включая науку и производство, вместе умещается в последнюю треть.
– Ссылку на расчет долей в студию! – потребовал он.
– А твой альтернативный расчет что показывает? – не растерялась она.
– Подождите! – перебила Герда, - Кто-нибудь объяснит мне, что такое протез мозга?
Труди Бранд подняла руку, пошевелила пальцами, и сообщила:
– Это как протез руки,
– Точнее, - сказал Квэк, - это как видео-протез глаза, известный с 2004-го. Глаз это, по биологии, часть мозга. Так что ползадачи решено задолго до нас.
– Ну, ты загнул, - возразила Хрю, - По ходу, глаз, это далеко не половина мозга.
– Гло, вот твои вчерашние слова, - торжественно произнес Квэк, - та фигня, что между затылком и глазами у среднемирового телезрителя, не сложнее, чем ганглии медузы.
– Я погорячилась на тусовке. Но, субдок Йерни подтвердит: схема не супер-сложная.
– Дело не в сложности, - отозвался субдок, - дело в уровне задачи. После изобретения виртуального нейронного газа в 2008-м, тема кибербионики мозга перешла из сферы фундаментальной информатики в сферу артистического метамоделирования.
– Мой папа называет это инфоквазихимией, - сообщила Труди.
– Смелая идея!
– субдок подмигнул ей, - И, хотя Хенниг Бранд энциклопедист, значит дилетант в любой науке, возможно, тут он попал в яблочко. Термин очень вкусный.
Герда слегка рассерженно постучала стаканом по столу.
– Слушайте, я уже поверила, что вы умные. А теперь объясните мне по-человечески.
– Йерни, - сказала Труди, - что, если я, как дочка энциклопедиста-дилетанта?..
– Давай, двигай!
– согласился он.
– Двигаю. Если по-человечески, то научные фокусы, о которых сейчас говорилось, это обобщения в моделях нейронных сетей. Нейронная сеть взята бионикой из мозгов. По смыслу, мозг, это сеть живых нейронов, между ними ползают электрические заряды, и преобразуют внешние сигналы и накопленный опыт в решения и поведение, включая дополнение и корректировку накопленного опыта. Нам надо сделать такую же сеть на синтетическом носителе, и протез мозга готов. Ну, как? Ты согласна?
– В общем, я согласна, - ответила Герда, - но ведь в мозгу миллиарды нейронов.
– Да. Но тут нам поможет нынешняя глобальная, как бы, цивилизация, в которой...
(На этом моменте Труди стала загибать пальцы):
… - Власть оффи делает людей предсказуемыми, стандартными, подконтрольными.
… - Люди все чаще принимают решения под влиянием СМИ и социальных сетей.
… - Люди все реже думают сами, их нейронные сети становятся все примитивнее.
… - Люди все более одинаковы, их нейронные сети все меньше различаются.
… - О каждом человеке собирается все больше данных, из-за сплошной слежки, из-за полицейских досье, рабочих резюме, и моды на рассказы о себе в социальных сетях.
(Все пальцы на левой руке были загнуты, и Труди покрутила сжатый кулак).
… - Так, мы получаем данные для стандартной модели, и данные для тюнинга, чтобы вложить достаточную индивидуальность в протез конкретного мозга. И работа ОК.
–
Гм… - отреагировала Герда, - …В каком смысле, работа ОК?На этот вопрос вместо Труди ответил Квэк.
– В таком смысле, что знакомые пообщаются с протезированным пациентом и скажут: «Прекрасно! Старина Билл не изменился! Он любит хрустящие куриные крылышки с майонезом, кабельный канал 125, и футбольную команду Красные Чулки». Все ОК!
– Ты очень утрируешь простоту старины Билла, - возразила Герда.
– E-o, - согласился Квэк, - я утрирую. Я дал три индивидуальных признака, а их около тысячи. Но все они легко выражаются через стереотипы глобальной цивилизации.
– Ты опять утрируешь.
– Нет, Герда. Теперь я не утрирую. Представь себе среднего европейца. Какой он?
– Не все европейцы такие средние и тупые!
– снова возразила колумнистка.
– Не все европейцы наши потенциальные клиенты, - парировала Амели Ломо.
Тут Герда замолчала на целую минуту. А затем махнула рукой.
– К черту эту тему. Как-то слишком неприятно. Давайте лучше о проблеме со сбытом феминид в Австралии. Что там.
– Там, - включился Феликс, - оффи готовят запрет на продажу таких бытовых роботов, которые могут применяться для секса с человеком. Это четко против феминид. Там не запрещаются роботы-куклы, которыми уже давно торгуют секс-бутики.
– А что запрещается? – спросила Герда.
– Запрещаются, - пояснил он, - такие роботы, у которых секс-функция только одна из множества бытовых функций. Типа: робот-домработница должна быть без дырки.
– Что, малыш, так и будет написано в законе? – иронично поинтересовалась она.
– Мама, ты будешь смеяться, но по смыслу так.
– В СМИ есть текст законопроекта, я могу показать, - предложила Хрю Малколм.
– Не надо. Интересно другое: если некий бытовой агрегат по технологии имеет дырку соответствующих размеров, и кондиций, что тогда? Тоже под запрет, или нет?
– Хэх… - произнесла Хрю, - …Дырка с резиновой манжетой-диафрагмой, да?
– Я не спец в таких вещах, - ответила Герда, - наверное, да, что-то подобное.
– Ну, я тоже не спец в таких вещах, просто, я вспомнила хреновину на автоматическом дозаторе удобрений у меня дома на Северном Бора-Бора. Наш инженер-механик как-то придумал такое для соседей, китайцев-фермеров. Мини-трактор катится по полю, и эта манжета через равные интервалы пути открывает слив из цистерны с удобрениями.
– Смешно, - заметила Флави, - как жопа коровы, только без коровы.
– При чем тут жопа? – удивился Феликс.
– Ну вот же…
….И 14-летняя гаитянка, свернув колечко из двух пальцев, примерно изобразила, как периодически функционирует сфинктер на конце коровьего кишечника.
– Флави, - произнес субдоктор Йерни, - у тебя талант к инженерным аналогиям.
– Просто, реально, похоже, - ответила она.
– Хэй, foa… - произнесла Амели.
– …А что, если бы феминида была, как корова?
– У тебя на примете есть платежеспособные быки?
– весело поинтересовался Квэк.