Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

– Глип, а ты знаешь, где и как Визард Оз учился искусству войны?

– Да. Он был самым молодым сценаристом военно-стратегических компьютерных игр.

– Точно, Глип. И самое страшное в его военной стратегии, это ходы, невозможные для индивида с нормальной взрослой психикой. Он легко приказал взорвать супертанкер в Сингапуре, заминировать Пролив Беринга атомными автоматами, и применить ионно-волновой резонатор Кавендиша в озоновом слое над севером Новой Гвинеи.

Малколм затянулся сигаретой, и ворчливо спросил:

– Джеймс, а ты специально акцентировал, что этот резонатор – изобретение Невилла?

– Да, я специально акцентировал, но не в том смысле, что Невилл Кавендиш - монстр.

– А тогда в каком смысле?

– В смысле, - пояснил Упир, - что Каведиш реально талантлив, работа с ним пойдет на пользу твоей дочке, которая тоже талантлива. Она многому научится на стажировке.

– Прикинь, - сказал Глип, - у нас шестеро родных и четверо приемных детей. Смок и я хотели стать хорошими родителями, но что мы дали тем, которые успели подрасти до революции? Гаечные ключи вместо игрушек, кран-балки вместо качелей, войну вместо школьного бала. Даже Хрю в 15 лет вляпалась в войну, оказавшись в январе в бригаде младших инструкторов на Соломоновых островах. Все это ни на хрен не годится!

– Глип, - строго сказал Упир, - не наговаривай на себя и Смок! Вы дали детям навыки, благодаря которым они, оказавшись на воздушном фронте, невредимо прошли войну.

– Ты прав! – согласился Глип, - Это мы сделали. Но почему мы, люди, будто какие-то долбанные полуразумные птеродактили из фан-сериала Маргарет Блэкчок, не дали им ничего кроме навыков, как летать, кусать, отскочить, и утащить добычу?

– Глип, я ведь не сказал, что вы не дали ничего кроме этого. Я привел пример. Можно привести другой пример: навык зажигать звезды в виртуальной вселенной.

– Вот ты о чем, Джеймс… - проворчал Малколм, понизив голос, а затем огляделся.

Прозвучавший намек Упира на некую «зажженную звезду в виртуальной вселенной» относился Сэму Хопкинсу - Демону Войны. В мировых СМИ уже два года блуждали различные версии: Реальней Сэм или виртуален? Если реален, то откуда взялся? Если виртуален, то кем придуман и раскручен? И можно было пересчитать по пальцам тех фигурантов, точно знавших, что Сэм виртуал, сконструированный тинэйджеркой Хрю Малколм, и позже методически поддержанный такими людьми, как доктор Упир….

…Доктор Упир тоже огляделся. Тау-китяне все еще разгружали морской трамвай, а на хвостовой площадке моряки курили, глазея на коммунистический труд. До разгрузки гидроплана - «апельсиновоза» очередь могла дойти через четверть часа, не раньше.

– Все ОК, Глип. Можно говорить спокойно. В данный момент никому нет дела до нас.

– Ладно, Джеймс. Но почему ты сейчас упомянул эту… Звезду? Что-то случилось?

– Случилось, - подтвердил Упир, - наш Верховный суд санкционировал Апостола.

– Ты сказал Апостола? Шотландского папуаса Макнаба, что ли?

– Да, - Упир кивнул, - судьи решили, что католицизм Макнаба полезен нашему делу.

– Я видел этот судебный билль, - сказал Малколм, - но при чем тут Демон Войны?

– Дело в том, Глип, что Макнаб хочет информационно затоптать Папу Римского.

– Затоптать Папу Римского? Занятная идея. Но как?

– Вот так, - сказал Упир, и протянул собеседнику открытый бумажный блокнот.

Глип Малколм пробежал взглядом короткий текст, и кивнул.

– Ясно. А причем тут Сэм?

– Ожидается, - пояснил Упир, - формально неправительственное противодействие со стороны структур, заинтересованных в сохранении влияния Папы Римского. И нашей стороне надо иметь формально неправительственный ответ на это противодействие.

– Хэх…Логично. А решение разместить плавучую фабрику «БлицВерк» в полу-лагуне Плайа-Афаноа, и назначить там трех содиректоров, имеет к этому отношение?

Доктор Упир энергично взмахнул руками.

– Разумеется! Ведь «БлицВерк» это не только продвинутая фабрика, предприятие для стажировки студентов Папуа Полинезийского Политехникума, но еще экуменический молодежный интернациональный креативный центр!

– Экуменический, в смысле межрелигиозный?
– вопросительно уточнил Малколм.

– Да, - подтвердил Упир, - но, конечно, это только религии, соответствующие Tiki.

– Неужели? А знаешь, Джордж, моя дочка говорит, что в Плайа-Афаноа некая школа-интернат для поднадзорных хрисламских пацифистов – бахаи. Они ни разу не Tiki.

– Глип, обстановка меняется. Во-первых, там выделен участок под тренинг-базу для сверхнового спортивного экстрима. Мы поймали пару киви, желающих участвовать в Суперкубке Адреналинового Гейзера (СКАГ). Хотя, эта пара киви выбыла из игры на отборочном тесте, но мы воткнем их обратно. Оргкомитет примет, никуда не денется.

– Стоп. Джеймс! Разве экстремальный спорт, это религия?

– Да, это ведь культ. Во-вторых, мы перебросим туда нескольких тау-китян, у которых идеология галактической экспансии, религиозная по сути. В-третьих, религия бахаи в создаваемых условиях будет стремительно реформироваться по направлению к Tiki.

– Будет стремительно реформироваться? Чей это прогноз, Джеймс?

– Не прогноз, а поставленная оперативная задача, - поправил доктор Упир.

– Ну, это меняет дело, - спокойно резюмировал Глип Малколм.

…

Сразу после полуночи 1 сентября. Германское Самоа. Апиа. Ратуша.

Ночные аресты, это неприятная штука для полисменов, и еще более неприятная - для арестантов, особенно – для арестанта из религиозной общины, пораженной в правах. Переходя к конкретике: этот арест был предельно неприятен для Исайи Томасе, гуру старшей части общины бахаи Германского Самоа. Два полисмена-германца довольно вежливо, но непреклонно, разбудили супругов Томасе, вошли в дом, также вежливо отстранили его причитающую жену, затем посадили гуру в джип и отвезли в Апиа. В финале, Исайя Томасе был поставлен перед курфюрстом в столовом зале Ратуши. По меркам голливудских фильмов о рыцарях короля Артура, зал был средненький, но в правильном стиле. Стены - из дикого камня (хотя, поддельного), потолок – высокий, стрельчатый. Есть большой камин, над которым полное рыцарское вооружение (тоже поддельное), есть основательные деревянные скамьи, и есть железный стол. Этот стол отличал столовый зал ратуши Апиа от всякой другой стилизации под Средневековье. Никому не приходило в голову вставить в рыцарский интерьер подобный анахронизм, характерный для эры Индустриальной революции. Такими неуклюжими и чудовищно-тяжелыми столами украшали свои парадные кабинеты пушечные, железнодорожные и пароходные короли XIX века. А тут стояла примерная копия стола Альфреда Круппа.

Но главным анахронизмом сейчас в зале была курфюрст Сонки Мюллер, сидевшая за железным столом в обществе ноутбука и кружки сидра, и одетая в джинсы и рубашку-гавайку. Когда полисмены доставили гуру бахаи в столовый зал, последовал короткий обмен репликами между ними и курфюрстом, и они удалились. После этого Сонки без всяких эмоций, предложила невольному гостю:

– Присаживайтесь, мистер Томасе. Разговор будет непростой для вас.

– За что я арестован?
– негромко спросил гуру, садясь на скамью напротив курфюрста.