Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

… - Фомор рисует эскизы и формулы на листках-стикерах, и клеит на любые стены.

… - Снусмумрик, выпивши, поет диким голосом, и засыпает посреди общей веранды.

… - Фаренгейт при бессоннице стреляет ночью из лука по жестянкам, и они звенят.

Подчеркнув последнюю характеристику, юная Ранстоун позвенела двумя ложки, так вовремя оказавшимися на столе, поскольку официантка принесла рагу в горшочках.

– Лотти, - сказала Йенз, - а ты знаешь, какие твои недостатки указывают коллеги?

– Да. Они прозвали меня Золушкой за то, что я сексуально-неуверенная аккуратистка.

– А ты сама как считаешь? Действительно ли у тебя сексуальная неуверенность?

– Я думаю, да. Странно, если бы нет. Тебе ведь известна моя история.

– Известна… А у тебя есть какие-то планы на будущее по этой линии?

– Да. Просто, мне надо сколько-то времени отдохнуть. Как после гриппа.

– Интересное сравнение, Лотти. Почему именно такое?

– Потому, что это было, как болезнь с высокой температурой, когда в голове какой-то отвратительный липкий кошмар, ни сон, ни явь, а что-то между.

Боцман-психолог улыбнулась, и кивнула.

– ОК. А кстати, как ты спишь?

– Как опоссум!
– бодро объявила юниорка, - Раз в полдень после вахты на субмарине я улеглась в шезлонг под тент на улице. А Шерлок хотела снять высокочастотное видео сверхзвукового перехода хреновины, которая у нас на обкатке, и уболтала Фаренгейта разрешить это вблизи базы на малой высоте. Ударная волна сорвала тент, но я даже не проснулась. Хорошо, что Фомор растолкал: «Золушка, ты рискуешь обжечь спину».

– Это тот Фомор, который клеит листки на стены?
– уточнил кэптри Ранстоун.

– Да, тот самый, - тут Лотти спонтанно-загадочно улыбнулась.

– Мне показалось, или ты к нему неровно дышишь? – игриво спросила Мерлин Йенз.

– Просто, мы с ним вместе занимаемся танцевальной аэробикой в клубе, в городе, и он помог мне подружиться с ребятами там, в клубе. Я чертовски стеснялась первое время. Незнакомая обстановка, а главное, моя чертова история, хотя о моей истории, мне все объяснила Пурга в первый же день. Она резковатая девчонка, но очень классная.

– Лотти, а можно узнать, что она объяснила тебе о твоей истории?

Тинэйджерка сначала задумалась, затем глотнула эля и махнула рукой.

– А, ладно. Раз я решила рассказывать, буду рассказывать. Пурга объяснила, что я все делала нормально. В смысле, что многим девчонкам в моем возрасте нравятся парни, которые с яркими модными машинками. Концепт-кар, супер-яхта, всякое такое. Если общество нормально устроено, то девчонки прыгают в койку к таким парням, а когда наиграются в модные игрушки, тогда выпрыгивают, и живут себе дальше. А если это получается мышеловка, то, значит, общество устроено через жопу - вот где проблема. Теперь я живу дальше, и не скрываю, что у меня была такая история в жизни. Если ты скрываешь, то это остается твоей проблемой. А если ты не скрываешь, то не остается.

– Значит, - предположила Йенз, - ты не скрываешь это от новых друзей?

– Не скрываю. И вообще, хватит про меня. Давайте думать, как поддержать Диксона!

– А у тебя есть идеи, как помочь ему в Антарктике? – спросил кэптри Ранстоун.

– Конечно!
– воскликнула она, - Я уже зафрендила его OYO-блог, хотя там пока почти ничего нет. Только автобиография и ссылка на сайт For Australian Freedom, FAF. Мне кажется: для Диксона важно, чтобы друзья отсюда поддерживали, а с Антарктикой он справится. Снусмумрик как-то рассказывал про свою командировку туда, на Хига-Рю, недавно, в этом феврале, и говорил: там нормально, даже прикольно…

…Но тут начавшийся пересказ истории Снусмумрика о Нези-Антарктике был прерван хлестким взрывом петарды. В пабе слегка запахло жженой пиротехникой, а на один из свободных столов ловко вскочила смуглая девушка, похоже, что уроженка Индостана, примерно ровесница Лотти, скорее даже моложе. Она была совершенно обнаженной, с наголо выбритой головой, а в руках держала две суповые чашки с какой-то жидкостью.

«Алло! Лампы выключите на фиг!» - раздались требовательные голоса посетителей.

«Огнетушители ближе!» - посоветовал кто-то, и немедленно около стола возникли два энергичных парня в униформе Народного флота, с нашивками резервистов. В руках у парней были красные баллоны с серебристыми раструбами – простые углекислотные огнетушители.

Свет в пабе погас (за исключением потолочного светильника над стойкой бара).

Вместо тихой музыки англо-фольк из динамиков послышался громкий хинди-фольк.

В полутьме, девушка грациозно опустилась на колени, вытянула руки вперед, держа упомянутые суповые чашки на ладонях.

Кто-то из публики щелкнул зажигалкой, протянул огонек вперед, и…

…Над чашками развернулись синие с оранжевой каймой языки спиртового пламени.

…Начался «Agnirty» (античный храмовый ритуал, который в колониальную эру стал развлечением для публики на ярмарках, а в постколониальную - шоу для туристов).

…Разумеется, при несколько пуританских правилах Индостана, этот древний танец в публичной «туристической» версии исполняется одетыми артистками. В обнаженном варианте это выглядит более экспрессивно, в чем-то очень эротично, а в чем-то очень пугающе (для зрителя, увидевшего это впервые). Может показаться, что при каком-то неосторожном повороте танцовщицы, горящий спирт выплеснется на нее, а иногда, с позиции наблюдателя, кажется, будто обнаженное тело проходит сквозь пламя...

Но, никаких этих мыслимых ужасов не происходило, публика аплодировала, и кидала серебряные монеты в мини-рюкзак, призывно раскрытый рядом на скамейке.

– Это безобразие, - прошептала Мерлин Йенз.

– Да, - буркнул Беллами Ранстоун, - мэрия Порт-Вила не обеднела бы, если бы просто снабдила малолетних мигрантов едой и жильем. Их тут немного, а город богатый.

– Вы о чем? – удивилась Лотти, - Это ведь Кама.

– Кама по-индийски любовь, если я не ошибаюсь, - проворчала Йенз, - а мы о том, что несовершеннолетняя девчонка, вынужденная зарабатывать на хлеб таким образом…

– …Какой хлеб! Я же говорю: это Кама. Сейчас мы ее приманим на дядю Беллами.

– Как? – удивился австралийский кэптри.

– Вот как! Сейчас спирт в чашках догорит, а ты помаши руками и сделай лицо, как на футболе, когда наши выиграли.

– Ладно, - согласился он и, когда спиртовое пламя погасло, выполнил эти действия.

Юная огненная танцовщица отреагировала по прогнозу Лотти. Спрыгнув со стола, и завязав на себе ярко-рыжую набедренную повязку, она прихватила мини-рюкзак, где звенели монеты, и переместилась за столик австралийцев, тут же выпалив: