Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

– А когда он ждет нас в гости? – спросила Флави.

– В полдень, - проинформировала Хрю. Она собиралась что-то добавить, но очередная оглушающая серия взрывов со стороны извергающегося вулкана, отвлекла ее. Сейчас интереснее было наблюдать, как взлетают новые тучи пепла над западом острова. Еще минута, и этот пепел начал выпадать на южный залив, вместе с усилившимся ливнем.

…

Полдень той же даты 20 октября. Джонка – плавучий дом шамана Лелепа.

По размерам этот кораблик соответствовал классу парусных супер-яхт «Sybaris». Это означает возможность размещения на борту полного набора опций элитной виллы. Но шаману был не нужен этот набор, его взгляды на семейный комфорт выглядели иначе. Первобытные и футуристические одновременно, эти взгляды породили такой дизайн плавучего дома, что хоть выставляй на конкурс концептов-символов постмодернизма. Рабочий кабинет шамана… О, боги и демоны! Какое парадоксальное словосочетание, однако, вполне соответствующее идее постмодернизма о тотальной победе эклектики, шоковом свержении вечных ценностей, и необратимом стирании границы между сакрально-религиозными и приземлено-прагматическими представлениями… Так вот: рабочий кабинет шамана Лелепа мог бы считаться вершиной этой постмодернистской ментально-анархистской идеи, если бы постмодернизм признавал какие-то вершины в пространстве ценностей. Но ценность постмодернизма состоит как раз в непризнании иерархической шкалы ценностей. В библии нет разницы между эллином и иудеем, а в постмодернизме нет разницы между библией и рекламой сосисок. Но хватит теории.

Практически, этот рабочий кабинет (sic!) шамана Лелепа был похож на рыцарский зал Короля Артура с круглым столом в центре - из несуществующей экранизации пока не написанного фанфика к роману Марка Твена «Янки при дворе короля Артура». В этом фанфике, Хэнк-Хозяин не засыпает на 13 веков после чудовищно выигранной Битвы в Песчаном поясе, в середине VI века такой альтернативной истории, а по «праву меча» (точнее, «по праву артиллерии») занимает в Камелоте трон Камбрии (Уэльса). В этом рыцарском зале причудливо смешаны элементы интерьеров Раннего Средневековья и Промышленной Революции. А в рабочем кабинете шамана Лелепа были причудливо смешаны еще более отдаленные эпохи: полумифическая полинезийская античность и недавно (2 года назад) победившая провинциальная постиндустриальная революция.

Хозяин рабочего кабинета, примерно 30-летний туземец, был бы неузнаваем в толпе, поскольку не выделялся среди соотечественников ни ростом, ни типом сложения, ни оттенком кожи. Только наблюдатель, приглядевшийся к нему специально, мог сразу почувствовать, что Лелеп - особенный. Скорее всего, при этом наблюдатель случайно заглянул бы в глаза молодого шамана - и тогда всякое могло случиться. Не будем это уточнять, но отметим: лучше проявить осторожность, и помнить тезис Ницше о таких экспериментах: «если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя»…

…Хотя, объективно, две тинэйджерки (светлокожая флоридская креолка и чернокожая гаитянка) были встречены улыбчивым туземцем, одетым в пестрые широкие шорты, и пеструю рубашку с короткими широкими рукавами.

– Присаживайтесь за стол, где вам удобно. Берите, что выглядит для вас вкусно. И без стеснения, задавайте вопросы, которые вам интересны.

– Mauru, - поблагодарила Флави Салютэ, и уселась на плетеный диванчик.

– Faafe, Лелеп, - сказала Хрю Малколм (на юго-западном диалекте), и уселась рядом.

– Maeva. Faamo, - ответил он сразу обеим девушкам (в общей, и в диалектной форме), а затем, уселся в кресло-качалку напротив них, и указал ладонью на стол (не вербально повторяя приглашение угощаться хаотично расставленными закусками и напитками).

Показав пример (плеснув кокосового молока себе в чашку), шаман произнес:

– Хрю, у тебя вертится вопрос на языке. Задай его.

– Верно, Лелеп. Мне зверски интересно: ты что, заранее знал про извержение?

– Сейсмическая служба тоже знала, - ответил он.

– Да. Но сейсмическая служба узнала это только за 10 часов и эвакуировала восточный сектор Амбрима. Ты знал за 20 часов, потому сказал про лучшую неделю для магии.

– Хрю, так устроен мир. Каждый, кто умеет узнавать, узнал в свое время.

– А-а… - отреагировала она, - …Принцип понятен.

– Тогда, ты знаешь больше, чем я, - иронично ответил шаман, - потому что мне пока не совсем понятен этот принцип.

– Лелеп, это я это, типа, в общих чертах сказала.

– Типа, в общих чертах это даже рыбы понимают, - выдал шаман очередное ироничное замечание, после чего спросил, - А почему твоя подруга Флави молчит?

14-летняя гаитянка мгновенно отреагировала:

– Я сама за себя могу сказать.

– Флави!
– шаман улыбнулся, - Это очень интересно, я бы послушал.

– Лелеп, просто: я пришла вместе с подругой, чтобы ей было спокойнее.

– О! Значит, между вами такое доверие, что совсем нет тайн друг от друга?

– Ну… - креолка посмотрела на гаитянку, - …По жизни совсем нет. Только по всяким рабочим вопросам и типа того, потому что бывают служебные секреты.

– Я точно так же, - лаконично добавила гаитянка.

– Хорошо, - шаман улыбнулся шире, - тогда, Хрю, можно поговорить о том, о чем тебе спокойнее говорить, когда подруга рядом.

– Ага, - Хрю кивнула, - в общем, у моего парня проблема, называется: асексуальность. Только не надо путать с импотенцией. Его здоровье в порядке. Фишка в психологии.

– Твой парень, это капитан-инженер Невилл Кавендиш? – уточнил шаман.

– Верно, - подтвердила она.

– Тогда, Хрю, я знаю его, и знаю, что с ним.

– Ну, а что с этим делать, Лелеп?

Молодой шаман перестал улыбаться и посмотрел на креолку, будто оценивая что-то в глубинах ее внутренней сущности, скрытой под обычной маской «социального Я». По результатам этого глубокого взгляда, он сделал какой-то вывод и спросил:

– Ты хочешь с этим что-то сделать для него, или для себя?

– В этом, - сказала она, - желания совпадают: его и мои.

– Но, - заметил шаман, - я не вижу капитана Кавендиша. Он не знает о твоей идее.

– Верно, Лелеп. Он не знает.

– Значит, Хрю, ты хочешь этого мужчину, и приходишь за этим ко мне, а он не знает.

– Не так! – резко возразила она, - В смысле, да, я хочу этого мужчину. Но я пришла не чтобы получить его, а чтобы избавить его от прилипшего культурного шлака!

– Хрю, а что, если он не хочет избавляться от этого культурного шлака?

– Лелеп, ты когда-либо видел человека, который не хочет избавиться от диспепсии?

– Нет. Но это разные ситуации. Асексуальность это не расстройство здоровья. Ты сама говорила: здоровье сэра Кавендиша в порядке. Что, если асексуальность, это его выбор метода быть независимым? Выбор, который ты хочешь поменять против его желания?