Апостолы судьбы

— Что с тобой, мамочка? — услышала она голос Жени и открыла глаза.

— Ничего особенного, детка. Просто мигрень. Я ведь сразу сказала, что плохо себя чувствую.

— Ой, мама, а я заставила тебя напрягаться. Ну, прямо дура какая-то.

— Ну, что ты, — рассмеялась Ирина. — Ты не виновата, что у меня болит голова. Я сейчас приму лекарство, полежу, и все пройдет. Только сначала отвечу тебе. Он хороший мальчик. Но чувства — и в этом ты совершенно права — пока не стали для него главным в жизни. Он получает удовольствие от возможностей своего интеллекта, а любви, страданий, зависимости интуитивно побаивается. Конечно, с точки зрения женщины, это эгоизм, инфантилизм и так далее. Но найти лучший вариант трудно. Особенно такой хорошей и порядочной девочке, как ты. Да ты и не станешь сознательно искать замену Артему. Но если кто-то полюбит тебя сильнее, чем он, не нужно сразу отказываться. Присмотрись. Я хотела бы видеть рядом с тобой человека, для которого на первом месте будешь ты, а потом уже все открытия на свете.

— Ой, мама, ну ты сразу выстраиваешь целую программу. А мне самой, может, и не нужны все эти страсти-мордасти. Молилась ли ты на ночь, Дездемона? Ладно, не буду тебя больше мучить. Пойди, поспи.

Женя поцеловала Ирину в щеку и пошла к себе. Ирина подождала, когда из комнаты дочки раздастся музыка, встала и добрела до своей кровати, держась за стены. Ей было совсем плохо.

Она проснулась поздним вечером. За стеной было тихо, видимо, Женя спала. В прихожей еле слышно журчал телефон. Они всегда уменьшали звук на ночь. Ирина, не включая свет, подняла трубку и услышала взволнованный, срывающийся юный голос.

— Ирина? Это Артем. Пожалуйста. Не нужно звать Женю. Вы не могли бы выйти ко мне на минуту? Я у вашего подъезда.

Ирина положила трубку. Она стояла, смотрела в темноту и видела светящуюся треснувшую скорлупу. Цыпленок в ней трепыхнулся, ударил клювиком изо всех сил и оказался в мире без конца и края. Он вытянул голубую шейку, закатил глаза и оцепенел от ужаса. Ирина щелкнула выключателем и посмотрела в глаза своему отражению. Темно-зеленые озера разлились по бледному лицу. А плотно сжатые губы вдруг вспыхнули, как красный свет на переходе. Нельзя идти. Надо бежать. Ирина накинула темный шарф на голову, плащ на плечи и выскользнула из квартиры.

Глава 15

Артем пребывал в ужасе. Ему казалось, что его раздавит это несчастье. У него никогда не было невыполнимых желаний. Не испытывал он потребности в них. Он не знал, что такое страсть. Когда ты пылаешь как факел, и сам видишь это со стороны, но не в состоянии себя спасти. И вдруг такое случилось. Он увидел женщину, какой не видел никогда, даже не мог себе такую представить. И для него имело значение только то, что все так внезапно изменилось — он и его жизнь. Он стремился к Ирине. Мчался к ней, не придумывая особенных слов. И не сомневался в том, что она его услышит и поймет. Она такая умная, невероятная и даже что-то типа ясновидящей. Но все происходило как в дурном сне. Ирина голосом учительницы говорит какую-то ерунду. Про разницу в возрасте, про то, что у него это пройдет и они должны уберечь от страданий Женю. Но Женя — это совсем другое. Она подруга, она бы его поняла. Артем бессильно откинулся на спинку скамейки в пустом мокром сквере, где сидели они с Ириной, боясь коснуться друг друга даже одеждой, и до боли сжал кулаки. Какой ненужной, никчемной казалась ему собственная жизнь. Да и он сам — кому нужен? На что надеялся? Даже мама бросила его и уехала на несколько лет в Америку к отцу, который работает там по контракту. Даже матери он неинтересен. Он ни на что не способен. Только решать задачи. А вокруг совсем другие люди, сильные, богатые, властные. Они живут яркой, полной событий жизнью. Только Женька, самая добрая девчонка на свете, могла его пожалеть за убогость. А он размечтался о большем… Артем вдруг вспомнил, как встретил однажды вечером возле института руководителя своей дипломной работы. Этот авторитетный ученый, интеллигентнейший человек был пьян как сапожник. Он дохнул ему в лицо какой-то адской смесью и проговорил: «Беги из этой страны, вундеркинд. Здесь сдохнешь под забором от нищеты. Если тебе не проломит голову от нечего делать какой-нибудь отморозок. Ты не нужен здесь никому. Неужели не понятно?»

Артем почувствовал острую боль в груди и понял, что у него разрывается сердце. Все пропало, и он заплакал, не скрываясь, не пряча слез, чего не позволял себе даже в детстве. И тут произошло чудо. Губы Ирины коснулись его губ, собрали его слезы. Он рванулся к ней, но она вдруг соскользнула со скамейки и встала перед ним на колени. Она разжала его ладони и долго целовала их. Он встал, поднял ее, и они так крепко прижались друг к другу, что никакая сила не могла бы их разделить.

— Мой мальчик… — прошептала Ирина. — Мой прекрасный, чудесный мальчик. Ты поймешь, ты запомнишь, что в моей жизни ты лучший, нет, ты единственный мужчина. Ты осчастливил меня. Ты осчастливил мир своим появлением.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

— Куда мы пойдем?

— Мы поедем. Ко мне, в мой салон. В логово ведьмы.

В ту ночь мальчик, не знавший о себе ничего, умер. И родился сильный, уверенный в себе мужчина, познавший страсть, какая выпадает немногим, и готовый к взрослой жизни. Артем не сразу поймет лишь одно: отныне его внезапное влечение навсегда останется сбывшейся мечтой. А повзрослевший ум, как главную ценность, как нравственную доминанту, воспримет особую задачу — дать счастье Жене.

* * *

Галина Иванова заставила Сергея долго кружить по улицам и дворам, прежде чем узнала обычный жилой дом с одним заметным, дорого отделанным подъездом.

— Это здесь, — она по обыкновению обращалась только к Славе. — Вы скажите ему, что я туда не пойду. И вы мне обещали, что про меня ей говорить не будете.

— Галина Петровна, — улыбнулся Слава. — С ним можно говорить напрямую. Он вообще- то нормальный человек. Скажу больше: Сергей Кольцов — мой друг и коллега… Тут есть нюансы, которые мы сейчас опустим.

— Спасибо, Галина Петровна, — решительно вмешался Сергей, подозревая, что именно нюансы Слава опускать не собирается. — Я вам действительно очень благодарен за то, что вы согласились помочь. Вы нас в машине подождите.

Галина Иванова смотрела, как мужчины шли к подъезду, потом вдруг окликнула Земцова:

— Вячеслав Степанович, вы не могли бы подойти ко мне? Я сказать забыла: там кнопочку справа нажать нужно. И еще: я подумала, а вдруг она сама все про меня увидит? Как тогда быть? Если увидит, скажите, пусть поможет. Маришке моей.

Слава внимательно посмотрел в ее измученные глаза и молча кивнул. Догнав Сергея, он сказал: «Жалко ее».

Нажав названную кнопочку, приятели оказались перед крупным парнем с приятным лицом и в дорогом костюме. Но лицо его, впрочем, сразу приобрело выражение неприступности. Сергей отметил это и подумал: «Профессионал. Он нас вычислил».

— Вы к кому?

— К госпоже Ирине, — бодро ответил Слава.

— Извините, вы кто? Сегодня у нас нет приема.

Слава предъявил удостоверение.

— Можешь считать, что у нас дело личного характера.

— А на самом деле?

— И на самом деле личное. Ты какой-то неприветливый. Проводи нас к своей хозяйке и вернись на место. Так я понимаю твой долг, — назидательно объяснил Слава.

— Ее нет. И не будет несколько дней.

— А ты здесь один?

— Нет, есть секретарь.

— Значит, нам нужно к секретарю.

— Подождите, я спрошу.

Через несколько минут Слава и Сергей с интересом разглядывали полную рыжую девушку со светлыми любопытными глазами.

— Ну, и что у вас? — протяжно спросила она. — На прием хотите записаться?

— Хотим, — воодушевленно воскликнул Слава. — Прямо сейчас.

— Сейчас не получится. А вы что, вдвоем на прием пойдете?

— А что, нельзя? — округлил Слава глаза.

— Не знаю. Я это не решаю. Только хозяйка, — девушка вдруг уставилась куда-то мимо Славы и Сергея. Мужчины оглянулись. В двери стоял охранник и с помощью мимики и жестов пытался донести до секретаря какую-то мысль. Сергею показалось, что она очень проста: ты, мол, дура. Похоже, девушка тоже поняла примерно так.