Апрельская сирень

– Ну, Светка-то с самого первого курса за ним таскается, влюблена она в него просто, – поведала Яна, которая дружила кое с кем из «больших шишек». – Говорят, у них даже был роман, но Влад ее бросил, а она все бегает за ним, в рот ему заглядывает, надеется, что он вернется к ней.

– Ума не приложу, что она в нем нашла, – покачала головой Оля.

– А что, у него есть кто-то? Ради кого он ее бросил? – любопытная Алина, как обычно, желала быть в курсе всех событий, особенно касающихся личной жизни студентов. Яна пожала плечами.

– Вроде нет, если не считать кратковременных интрижек.

– Правильно, потому что, для того, чтобы встречаться с кем-то, нужно уметь любить, а этот недоумок не способен вообще что-либо чувствовать, – процедила сквозь зубы Оля.

– Не скажи, – засмеялся Антон, – к тебе, он, кажется, неравнодушен!

– Иди ты, – смутилась девушка.

– Такому вниманию, которое он ей оказывает, не позавидуешь,– заметила Алина.

– Кстати, – продолжил Антон, понизив голос,– знаете, почему он тут трепался насчет игры?

– Знаем, – снова ответила Оля, – потому что везде норовит вставить свои две копейки.

– Его папаша владеет Бахусом! – заявил Антон таким тоном, будто поделился очень ценной и крайне секретной информацией.

– Да ну? – удивился Игорь.

– Но как, – растерянно спросила Сирена, – ведь это не наш клуб!

– И что?

– Ну… Это как-то… Не патриотично.

Антон громко загоготал.

– Не патриотично? Сирена, я тебя умоляю! Это бизнес, детка! Будь они хоть из Никарагуа, ему-то что, если они приносят прибыль?

– Да уж… Они, правда, сильны?

– Ну, Бахус неплохо играет, да. Команда хорошая. Немоляев отличный нападающий, да и голкипер у них, не помню его фамилии, тоже ничего.

Сирена ничего не ответила. Да и не важно, выиграет ли Юпитер этот матч, или нет, Димка всегда остается для нее чемпионом, а это главное. Ему нет равных.

Так было всегда, и так всегда будет.

ГЛАВА 10.

Шестнадцатый день ноября встретил город сюрпризом в виде снега и резкого понижения температуры, и это было неприятно, особенно учитывая то, что еще вчера прошел дождь, так что сегодня на дорогах образовался гололед. Дул ветер, и снег, вперемешку с градом, назойливо стучали по стеклу. Дима включил «дворники», ругая про себя Сирену. Приспичило же ее именно сегодня тащиться на встречу с этим мальчишкой. Как его там? Никитой. Подруга хотела познакомить их для того, чтобы он, Дима, своим примером показал этому подростку, что из жалкого, забитого неудачника можно стать сильным, уверенным в себе человеком.

Но больше всего он злился на себя: почему он не может сказать ей «нет»? Хотя бы один раз? Почему он все время боится обидеть ее, расстроить, огорчить? Почему она так легко манипулирует им? Почему он из кожи вон лезет, чтобы угодить ей, хотя прекрасно знает, что это все зря. Она не любит его. Не любит! И не полюбит, наверно, уже никогда, как бы он ни старался завоевать ее сердце. Пора бы уже смириться с этим.

А он и пытался. Да, он все время уговаривает себя, что уже давно смирился с ролью друга, и даже заставлял себя верить в то, что и сам уже не чувствует к этой девушке ничего, кроме дружеской симпатии и привязанности. «Наверно, это просто привычка, - говорил он себе.
– Я просто привык любить ее, вот и все». Пора бы отвыкать, а для этого необходимо найти себе кого-то. Нужно начать с кем-нибудь встречаться. Хоть бы и с Олей – подругой Сирены. Почему бы и нет? Вон как она смотрела на него в прошлый раз. Она-то, наверняка, оценила его по достоинству. Не то, что эта дура.

Сколько хороших, красивых девушек он «отшил»? Сколько сердец разбил? Немало. Дима знал, что нравится девушкам. По большей части потому, что он спортсмен, но это не имеет значения. У него никогда не было длительных серьезных отношений, только те, что длились максимум пару ночей, да и то, потому что поклонницы буквально сами прыгали в его объятия, а потом ему становилось стыдно. Конечно, Сирена не знала об этих девушках, он же берег ее сердце. Как будто ей было какое-то дело до его любовных похождений. Друзья вон уже в глаза смеются над ним, мол, ну и лошок ты, Димка, таскаешься за ней, а она в упор не видит в тебе мужчину. Он на них не обижается, действительно, где еще встретишь такого идиота, как он?

Он решил, что обязательно поговорит с ней. Сегодня или нет, но в ближайшее время он объяснится с Сиреной, признается в своих чувствах к ней, а потом… А что потом? Она растеряется, расстроится, и в итоге, со смущением, заламывая руки и пряча глаза, ответит, что тоже любит его, но как друга, как брата.

И тогда он, скорее всего, совсем потеряет ее.

Трус. Как же он ненавидел себя за это! Вместо того, чтобы перетерпев боль, развязать держащие его путы, он еще больше запутывается, и терпит. Сколько еще это продлится? Скорее всего, пока Сирена не встретит кого-нибудь, того, кого полюбит, а потом она выйдет замуж и их дружба сама собой прекратит свое существование. Дима станет в ее жизни лишним и ненужным.

Проехав еще три квартала, Дима свернул с дороги, и, метров через сто уткнулся в невысокие, но красивые черные ворота, за которыми стояла школа. Ребятня равнодушно проходила мимо его машины. Среди толпы учеников Артемьев заметил Сирену, идущую рядом с невысоким, худеньким пареньком. Присмотревшись, Дима узнал в нем того самого чудака из видео, что махал на стадионе плакатом с надписью «Плутон вперед!».

Девушка заметила автомобиль и помахала рукой, а затем что-то сказала своему спутнику, и они прибавили шаг.

Но тут из толпы подростков подскочили трое ребят, и один из них грубо толкнул мальчишку. Тот что-то ответил, после чего получил подзатыльник. Сирена замахала на них руками, возмущенно говоря им что-то. Отморозки засмеялись, и пошли прочь.

Дима вышел из автомобиля, и двинулся им навстречу. Ребята свернули, но он окликнул их.

– Чего надо? – огрызнулся один из ребят. Он был невысок ростом, но взбитого телосложения. Остальные двое были долговязыми и худыми. Подростки узнали Диму: на какое-то мгновение их лица вытянулись в изумлении, но затем ребята очень быстро справились, и снова вернули себе наглый и развязный вид.

– Можно вас на пару слов? – с напускной вежливостью спросил Артемьев. – Я тут наблюдал одну неприятную картину…

– И че? – дерзко ответил тот, что был выше всех.

– Не перебивай, ладно? – Дима оглянулся на Сирену с Никитой, и подозвал их. – Этот парень, – сказал он ребятам, – мой младший двоюродный брат, - молодой человек еле удержался от улыбки, когда подростки, забыв о своей набыченности, уставились на него во все глаза, - и поэтому я предупреждаю: если он пожалуется мне на вас…

– И что ты сделаешь? – первым опомнился «крепыш». Дима придал лицу серьезное выражение лица, затем подошел ближе (при этом вся троица отпрянула назад, чем опять же заставила парня про себя улыбнуться), наклонился, и тихо сказал:

– Я использую ваши головы вместо футбольного мяча.

– Не имеешь права! – с вызовом ответил третий, – мы еще школьники!

– И че? – на их манер поинтересовался Артемьев. – Я вас предупредил.

Подростки отступили, затем быстро посмотрели на Никиту, и, развернувшись, зашагали своей дорогой.