Апрельская сирень

– Бесполезняк, крошка, – сказал ей кто-то,– слишком большой отрыв.

– Ничего, – улыбнулась Сирена. Она выбрала песню «My immortal» любимой группы Evanescense. У Сирены был чистый, сильный голос, с красивым необычным тембром, почти как у солистки ее любимой группы, и она знала, что споет отлично. Когда она закончила, зал загудел.

– Вот это да! – подбежал к ней ведущий. – Вот что называется козырем в кармане. Хитрые дамы приготовили тяжелую артиллерию! Голосуем!

Судя по набранным очкам, Сирена могла сделать вывод, что, по крайней мере, большинство не скупились на пятерочки.

Таким образом, женская команда одержала победу в конкурсе. Сирена еще исполнила пару песен по просьбе ведущего, одобренной публикой, а после все стали расходиться.

Сирена старалась не встречаться взглядом с Власовым, хотя краем глаза заметила, как он несколько раз смотрел в ее сторону.

На улице стояла темень – фонари как-то тускло освещали город, будто у них садилась батарейка. Шел снег, и крупные хлопья улепляли лицо так, что девушке сложно было что-то разглядеть. А искала она такси.

– Я на машине, – сказал ей Илья. – Идем.

Сирена охотно согласилась.

Приехав домой, она с нетерпением ожидала завтрашнего дня, чтобы позвонить Оле, и рассказать, ЧТО она сегодня видела.

ГЛАВА 13.

Поправив воротник белоснежной блузки, и одернув черную прямую юбку-карандаш, Оля напоследок оглядела себя критическим взглядом. Убедившись, что выглядит она так, как надо, а надо, чтобы выглядела она безупречно – все-таки предстоит обслуживать деловых, и наверняка состоятельных клиентов, девушка вышла из подсобки. Она старалась держаться уверенно и спокойно, но тело била мелкая дрожь. Господи, как она волновалась! А что, если что-то пойдет не так? После проведенного инструктажа, и наслушавшись разных историй, она не просто волновалась – она нервничала. Алиса предупредила ее, что бывают капризные, а порой и вовсе неадекватные посетители, которым палец в рот не клади – дай только поскандалить. Ну, нравится некоторым индивидуумам унижать людей. Они, тем самым, ощущают свое превосходство.

– И запомни, – напутствовала Алиса, – никаких возражений, поняла меня? Если что, сразу же зови меня. Не пытайся самостоятельно разрешить конфликт!

– Хорошо, – тоненьким голосом ответила Оля. – А что за гости-то будут?

– Да какие-то важные шишки. Здесь нередко такие бывают, ну, встречаются, обсуждают всякие дела, понимаешь, бизнес и все такое.

– Понятно. Наверно, люди они воспитанные, – задумчиво сказала Оля.

– В большинстве своем, да, – кивнула Алиса, – правда такие почти не оставляют чаевых. – А вот те, кто приходят сюда со своими любовницами, – Алиса хихикнула, – вот эти пощедрее.

– Фу, – поморщилась Оля.

– Ничего не фу! Вот получишь хрустящую купюрку, тогда я на тебя посмотрю, как ты будешь морщиться.

– Сегодня, по всей видимости, не получу, – вздохнула Оля, но тут же спохватилась – не хотелось показывать Алисе, что она боится не справиться.

– Сегодня, возможно, и нет. Конечно, я и сама не хотела бы тебя ставить сегодня, но сама понимаешь рук не хватает, в соседнем зале банкет, еще и эта Кристинка, гадина, уволилась.

– А почему уволилась?

– У них с Артемом Вадимовичем роман был, – понизив голос, сказала Алиса. – А он у нас мужчина такой…

– Какой?

– Девочек любит. Ну, она его и приревновала. Устроила тут дикий скандал, посуду дорогую побила, дура. Ну, он ее и уволил. Пусть скажет спасибо, что еще за фарфор из зарплаты не высчитал. Кстати, наш гость брат Артема.

– Правда? Это плохо, да?

– Да нет, что в этом плохого?

– А он тоже молодой, как и Артем Вадимович?

– Нет, он старше его на десять лет.

– Ого…

– Да. Так, на – протри бокалы, да проверь, чтобы нигде не было ни пятнышка. Как только они войдут, нужно встретить стоя и улыбаясь. Примешь у них заказ, и если что будет не понятно, скажешь мне, я сама их обслужу. Понятно?

– Да, все понятно.

– Как принимать заказ, ты помнишь?

– Да, конечно. Нужно подойти, поздороваться, улыбнуться…

– Подходить уже нужно, улыбаясь, – поправила ее Алиса.

– Да, конечно.

– И главное, терпеливо выжидаешь, когда они определятся с меню. Не нужно ничего спрашивать и уж тем более лезть с советами!

– Ясно.

– А будет пасмурно, если из-за рассеянности пойдет что-нибудь не так.

– Я не рассеянная, – разозлилась Оля, – и я все поняла.

Отлично. Гости скоро придут.

В зал вошли четверо: двое мужчин средних лет, один высокий и подтянутый, второй чуть ниже ростом и слегка полноват, но не такой толстый, как представляла себе богатых дядей Оля. С ними были женщина, возраст которой трудно было определить, но Оля дала ей около сорока, с ухоженной внешностью и хорошо одетая. От взгляда Оли не ускользнуло то, как первый мужчина смотрел на нее, будто питал к ней глубокую симпатию. И четвертым был…о, нет, девушка не могла поверить своим глазам, Царь. Но что он здесь делает? Неужели это его семья, а мужчина и женщина, его родители?

Нет, Оля не могла обслуживать их стол.

– Алиса, – обратилась она к девушке, – у меня…я…я должна кое-что сказать тебе.

– Что? Не сейчас. Готовься, сейчас Дэн проводит их к столику, выждешь немного, и можно будет идти работать.

– Но я не могу.

– Что значит, не могу? Оль, ты поскользнулась на скользком паркете, упала и ударилась головой?

– Нет.

– Ну, тогда и не говори глупостей.

– Тот парень…

– Симпатичный, – перебила ее Алиса.

«Ничего симпатичного, – подумала Оля».

– Он учится со мной в институте.

– Ого, ты счастливица, – Алиса, кажется, ничего не замечала, и ничего не хотела слышать.

– Он ненавидит меня.

– Что? За что? В прочем, это не имеет никакого значения.

– Имеет, он сделает все, чтобы испортить мне работу. Он специально постарается подставить меня. Понимаешь?

– Глупости.

– Это не глупости, так и будет.

– Тогда ты сама виновата! Не нужно было устраиваться на эту работу, если у тебя проблемы в общении с людьми!

– Но у меня нет проблем в общении. Я не делала ему ничего плохого.

– Вот и славненько.

– Но…

– Значит так, или ты идешь и молча работаешь, или сейчас же собираешься, и уходишь отсюда.

– Нет, мне нужна эта работа, – испуганно залепетала Оля.

– Замечательно. Значит, вопрос закрыт.

Оля вздохнула, и обреченно направилась к злосчастному столу. Она чувствовала себя самым несчастным человеком на земле.

Царев не сразу узнал ее, а когда узнал, в его глазах блеснул недобрый огонек. Его губы скривились в полуулыбке. Но он промолчал, не выдав, что знаком с ней, разве, что пялился на нее неприлично долго. Оля чувствовала, что ее щеки заливаются краской. Наверно, это стало заметно и Цареву, так как он улыбнулся и отвел взгляд.