"Аратта". Компиляция. Книги 1-7

Глава 9 Волчий оберег

Илень хмуро глядел на ряженых, с протяжным пением водивших хоровод вокруг костра. На тех были медвежьи головы и лапы, украшенные разноцветными лентами, которые так и мелькали в отблесках пляшущего пламени. После тихих, уже заснеженных дривских лесов здешние яркие краски и неуемное веселье раздражали его, а удалые песни гулко и болезненно отзывались в голове, как в пустой бочке. Особенно после вчерашнего княжьего пира. Илень и сам не помнил, сколько выпил ночью, и сейчас понимал, что хватил лишку. А лютвяги, чтоб им пусто было, все никак не угомонятся!

– Что грустен, воевода? – послышался рядом нежный голосок.

Илень удивленно повернулся. Стоявшая перед ним незнакомая светловолосая девушка произносила слова так, как на его родине.

– Я тебя знаю? – сипло спросил он.

– Нет. А я тебя знаю. Ты Илень, родич прежнего дривского владаря.

– Ты что, из наших? – оживился воевода. – Вроде твое лицо мне знакомо…

– Здесь меня зовут Векша. Ты мог меня видеть в Мравце, когда наместник Киран забрал меня к себе в дом. Мою деревню арьи пожгли… – Янди прерывисто вздохнула. – Мне в ту пору и четырнадцати не было. Помню, возвращались мы с братцем домой и вдруг из лесу выехали всадники. Я таких людей в жизни не видывала – смуглые, златовласые… В первый миг они показались мне прекрасными, как боги! Но потом они начали убивать… Я помню, как горели избы… Помню крики, что неслись из пламени…

– Я тоже помню, – сквозь зубы процедил Илень, сжимая кулаки.

– А златовласые сидели в седлах и смотрели. И лица у них были… этакие скучающие…

Дривский воевода скрипнул зубами.

– Я не выдержала, закричала, бросилась к родной избе… Тут меня и схватили. Думала, тоже бросят в огонь, но старший из арьев велел привязать меня к седлу и отвез к наместнику Кирану. Тот счел, что я вполне пригожая, чтобы греть его постель… – Девушка вновь вздохнула, опустив глаза. – Когда я прискучила наместнику, мне удалось сбежать. Одна ведающая женщина приютила меня и выучила понимать силу трав и корений. Ныне я врачую раны воинов Станимира… Вижу, ты занедужил?

– Пустяки. – Илень угрюмо кивнул и тут же поморщился. – Перебрал чуток.

– Если пожелаешь, дам тебе снадобье от этой хвори.

– Приму с радостью.

Янди достала из поясной сумы полую кость, заткнутую древесным сучком и залитую воском.

– Добавь в пиво, перемешай и испей.

– Сперва сама испей, – опасливо покосившись на «землячку», буркнул Илень.

– Отчего ж с тобой-то не испить, славный воевода, – с улыбкой отвечала та. – Пошли, вон там как раз из бочки наливают…

Предложенное девушкой зелье обладало резким и не слишком приятным вкусом, однако вскоре Илень в самом деле почувствовал, что тяжесть в голове отступает и мысли проясняются.

– Добрая настойка, – утирая вислые усы, кивнул он. – Ишь, сразу как пробило!

– Только часто к ней прибегать не стоит, – предупредила лекарка. – Нутро пожжешь.

– Чего уж там, – отмахнулся воевода. – В наших землях с этим делом нечасто побалуешь. Учай порядок завел, что как в дело, так хмельного ни-ни. А с Учаем лучше не шутить.

– Учай? Кто это? – насторожилась девушка. – Прежде о таком не слыхивала!

– Никто прежде не слыхивал. Еще в том году на торжище в Ладьву ездили, никто и имени его не знал. Ныне слава о нем гремит по всем изорянским землям, а теперь и по нашему болотному краю покатилась.

– Он изорянин, что ли?

– Так и есть.

– Вот диво! Те дикие лесовики жили потаенно и отродясь не воевали… Расскажи, коли не торопишься!

Векша взмахнула длинными ресницами и почтительно поглядела на Иленя. Тот, довольный возможностью явить осведомленность миловидной собеседнице, сдвинул брови.

– Люди сказывают, араттский наследник Аюр, путешествуя с охотой, назначил Учаева батюшку наместником всех изорских земель. Потом что-то случилось, и арьяльцы того вождя погубили, а Учай поклялся о мести.

– Сулился комар быка закусать, – горько усмехнулась девушка.

– Многие так думали, да ошиблись. Учай соколом в небо летит, волком по земле рыщет. Дружина у него молодец к молодцу, сам умен да грозен не по летам. Если кого невзлюбил, пощады не даст. И ведь что чудно – по виду в нем лютого воителя нипочем не признаешь…

Янди внимательно слушала, широко распахнув зеленые глаза.

– А каков он из себя, этот князь изорянский?

– Юнец тощий, белоголовый, даже бородка не выросла. Этак глянешь – тьфу, чихом с ног сбить можно. Но мысли его как стрелы бьют в цель, ни одна промаху не дает. Если что сказал – так оно и выходит.

– Ишь ты!

– Так и есть. Сколько мы в дривских землях против арьяльцев бились, сколько наших полегло да казнено было! Изгара уж на что храбр да умел, но осилить врага не смог. А пришел Учай – и одним махом, за осень управились!

– А этот, хмурый такой, который тут вчера бродил по торжищу, – проговорила Янди. – Он из людей Учая? На дрива-то совсем не похож…

– Да, это Марас, его побратим. Учай желает одним плечом с нами выступить против Арьялы. В знак чистоты помыслов он все взятые мечом земли дривов отдает Станимиру.

– Да разве такое бывает? – хмыкнула Янди. – Мечом взял и за так отдал? И что же, ничего взамен не хочет?

– О том у Мараса спрашивай, ему больше ведомо, – уклончиво ответил Илень.

– Ты ведь привез его – и не знаешь?

– Я одно знаю: Учай себе царевну Аюну забрать желает.

– Вот как… Значит, земли отдает Станимиру, а взамен хочет его царевну в жены? – призадумавшись от таких новостей, протянула Янди.

– Мнится, не о женитьбе там речь…

* * *

Янди неторопливо шла по рядам, рассматривая товары на лотках и прилавках и раздумывая над услышанным. Память услужливо подсказала, где прежде ей уже доводилось слышать имя нового вождя изорян. Не так давно – а вроде бы жизнь назад. В путевой веже по дороге из полуночных земель к столице, где она устроила засаду на царевича и ненавистного ей Ширама.

Рыжий жрец из столичного храма, беседуя с Аорангом, рассказывал о невзгодах Великой Охоты и худшим из бедствий называл молодого Учая. По всему видать, этот изорянин – очень опасный враг, если перебил отряд жезлоносцев и заставил спасаться бегством самого саарсана накхов. И не просто воитель, а хитрец, каких поискать! Иначе бы не стал просить одну девчонку, пусть и царскую дочь, в обмен на огромный болотный край…

«Понять бы, что он задумал? Ну да это, может, и не важно… Главное – как теперь поступит Станимир…»