"Аратта". Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
– О божественном подобает петь! – возгласила старая женщина.
Тихо зазвенели струны. Потрескивание костров мешалось с нежными переливами, шелест ветра – с тихим речитативом жрицы. Вожди начали передавать по кругу чашу с белесым зельем. Когда ее сунули в руки Аорангу, он без колебаний сделал большой глоток. Мир сразу же куда-то покатился – мохнач даже не запомнил, как передал чашу дальше…
Звон струн превратился в разноцветные лучи. Они переливались, сплетаясь в причудливом танце. Когда созвучия соткались в единый узор невероятной красоты, Аоранг уже не понимал – то ли это поет свет, то
– Аоранг! – услышал он оклик.
Пляска лучей поблекла и отдалилась. Мохнач, услышав свое имя, завертел головой.
Святое Солнце! Он сидел в огромной веже, обтянутой шкурами белых мамонтов. По стенкам блуждали отсветы зимних огней, что пляшут в небе севера особенно холодными ночами.
– Аоранг!
– Кто зовет меня?!
Мохнач опустил взгляд и увидел перед собой старуху-жрицу с гуслями на коленях.
– Это я, сынок, – ответила она, перебирая струны.
Аоранг прищурился, пытаясь понять, что его смущает. Потом сообразил и изумленно воскликнул:
– Ты говоришь на языке моего народа?!
– Как же иначе, сынок? – улыбнулась та.
Пламя в очаге полыхнуло нестерпимым светом. Аоранг взглянул на него и сразу догадался, где он.
– В очаге – солнце! Почему ты сразу не сказала, что ты – Мать-Мамонтиха?!
Мохнач хотел упасть ниц перед прародительницей, но старуха вскинула руку, останавливая его:
– Сиди, сынок! Я хочу поговорить с тобой. Ты прошел долгий путь… Расскажи, кого ты ищешь?
– Я ищу царевну Аюну, о мать! Единственную женщину, ради которой бьется мое сердце…
– Ты начал путь задолго до того, как встретил царевну…
Мохнач нахмурился, собираясь с мыслями.
– Себя, – сказал он. – Я искал себя.
– Надолго же затянулись твои поиски! – ухмыльнулась старуха. – Похоже, ты обошел всю Аратту в поисках себя. И как, нашел?
Аоранг помотал головой:
– Когда-то я хотел вернуться к моему народу. И даже попытался. Но понял, что там мне места уже нет… С тех пор я брожу, сам не зная, куда несет меня судьба…
Старуха пожала плечами:
– Никому еще не удавалось втиснуться в колыбель, даже если в младенчестве там было очень хорошо! Ты не смог – и пошел дальше. Так поступают те, кто вырос…
– Но я по-прежнему не знаю, куда идти, не знаю, чего искать! Я всюду чужой. Да, я повидал мир… Я был похоронен заживо и вернулся к жизни. Однако тот новый Аоранг, что родился на священном поле матери Даны, тоже не знает, кто он…
– Ты бы давно нашел свой путь, – вздохнула Мать-Мамонтиха, – если бы все твои мысли не были заняты царевной арьев.
– Как же мне не думать о ней?! С тех пор как я ее встретил, я был уверен, что служить ей, заботиться о ней – и есть смысл моей жизни… Я снова ошибся. Судьба развела нас. Я даже толком не знаю, жива она или нет! И что ей до меня? У нее есть царственный супруг… их ребенок…
– Разве не тебя звала царевна, чтобы вместе шагнуть за порог этого мира?
– Да, звала, – встрепенулся Аоранг. – Что с ней, где она? Ты мне скажешь, о мать? Я пойду за ней куда угодно. Она звала меня с того света – я и опять готов туда пойти!
– Вот как? А сможешь вывести ее обратно к живым?
– Если возможно… – Аоранг затаил дыхание. – Конечно! Себя
выкупом положу…Старуха кивнула:
– Что ж… Я вижу твою душу, она не лжет.
Отложив певчий череп, она несколько раз хлопнула в ладоши. От резких хлопков мир пошел трещинами. Пляска лучей оборвалась. Погасли зимние огни, распалась ледяными осколками вежа Матери-Мамонтихи. Затем мир собрался заново.
Вокруг снова была ночная степь, кольцо костров и напряженные лица вождей, несомненно слушавших этот странный разговор…
Все так же ехидно улыбалась только старуха с гуслями на коленях.
Аоранг вытер пот со лба. Его мутило.
– Скоро ты найдешь свою Аюну, – сказала старуха, с довольным видом убирая в разукрашенный чехол драгоценный череп. – Мы сами отвезем тебя.
Глава 9
Гнездо рассвета
Они ехали на восток пять дней, и степь словно вымирала под копытами их коней.
Цветущая степь превращалась в каменистые россыпи. Бесконечные ковры колышущейся травы понемногу сменились отдельными зелеными островками, потом исчезли и они. Ветер свистел, бросал в лицо песок. После заката небо вспыхивало россыпями звезд. Ночной холод не давал спать, а сложенный из сухих колючих кустов костер прогорал так же быстро, как и вспыхивал.
– Мы едем в стороне от всех дорог, – рассказывал Тилла. – Тут нет городов, сюда не ходят торговцы. Думается мне, раньше здесь тоже все цвело. Прежде я уже бывал здесь и видел остатки стен среди холмов. Мои предки жили здесь в счастье и изобилии. Но пришли ложные арьи и сглазили эту землю…
– Никаких городов тут раньше не было, – перебила гуслярша, ехавшая бок о бок с вождем. – Ни городов, ни храмов!
Колдунья, что наводила чары на мохнача, тоже отправилась с ними. Аоранг теперь знал, что ее зовут Мирта. Вождю сурьев она приходилась теткой по матери. Она и сама некогда правила большим родом, но отказалась от власти, чтобы отдать все силы звукам и видениям. «Желая обрести власть над людьми другим способом, – раздумывал Аоранг, глядя, как она, закрыв глаза, перебирает струны черепа на стоянках. – Совсем как тот мудрец или злой мудрец… Как его? Зариан, прозванный Зарни Зьеном…»
Кроме родственницы-чародейки, Тиллу сопровождали два десятка всадников – дружина и слуги.
– Прежде чем появилось Десятиградие, – продолжала Мирта, – наш народ вольно кочевал по всему Солнечному Раскату. Степи беспредельны, мы и сами не знаем, где их край! На закате они упираются в Накхаран. На севере, если ехать очень долго, начинаются холодные, лесистые горы. Делать там нечего. А что на полдень и на восход – кто знает?
– С восхода, – вмешался Тилла, – и явились желтоглазые. И понастроили городов.
– Так и есть, – кивнула Мирта. – Десять городов, и каждый назван именем звезды. А если мысленно взглянуть сверху – они складываются в созвездие Небесной Колесницы.
– Вот как! – пробормотал Аоранг, с любопытством слушая колдунью.
– Большинство городов и ныне процветает – желтоглазые умели выбирать места, где пересекаются пути… Но один, самый древний, уже много столетий в руинах.
– Туда никто не ходит, – подхватил князь. – Кто пытался – сошел с ума или вовсе не возвратился.