Арбитражный десант

Только сейчас Суслопаров через голову Ирины увидел бородатого парня с баулом и сумкой через плечо. Присмотрелся. Огорошенно выпустил ее из объятий:

– Интересно, для чего же мы все это проделали? А ты как тут?

– Я ейный оператор, - Лобанов шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь, к неудовольствию замершей на пороге секретарши.

– Мы вместе договаривались добираться, - объяснилась Ирина, усаживаясь в кресло.
– Я ж про твои очередные штучки-дрючки не знала.

– Что? Нахрапом решил взять?
– Суслопаров хмуро оглядел незванного пришельца.
– Мы простые: нас в дверь, а мы в окно. Уж не прикажешь ли выкинуть тебя из кабинета да отвезти назад в то же зимовье месячишка на два, чтоб имел время прочухаться?

– Дурное дело нехитрое. Особливо, если совесть неспокойна, - Денис демонстративно впечатал сумку в стол перед Холиной, как бы окончательно сдавая с рук на руки - и сумку, и ее саму. Уселся напротив. - С чего ты-то о моей совести забеспокоился?
– набычился Суслопаров.
– Я со своей совестью как раз в ладу.

– Ой ли? Чего ж тогда из Москвы сиганул? В банк не заехал, как договаривались?

– Что значит "сиганул"? Сделал дело и уехал. Никто не может указывать Игнату Суслопарову, когда и что он должен делать. Никто, слышал? А уж тем более банк ваш стремный. Ишь ты, не заехал я в гнездо их змеиное. Развели меня на "бабки", и еще какие-то претензии у них, сволочей! Кто ты такой, чтоб мне тут допрос учинять?!
– Суслопаров скосился на Холину, присутствие которой его сковывало.
– Извини, Ириш, может, ты в комнату отдыха пройдешь? У нас тут свои, мужские разговоры.

– Мужские?
– Лобанов хмыкнул.
– Вообще, когда ехал сюда, так и полагал, что к мужику. Но вижу - обознался. Глазенки-то, гляжу, бегают.

– Да чхать мне на твое мнение! Врезать бы тебе, да статус не позволяет. - А я как раз без амбиций: могу и по статусу, - объявил дерзкий Лобанов.

Ирина с возрастающим страхом следила за странной перепалкой.

– Твой уровень - вообще шестерочный!
– рявкнул Суслопаров. - И твой, похоже, тоже. Чем же тебя любопытно так Онлиевский застращал, что рванул из Москвы, аж про деньги думать забыл?

– Меня?! Кишка у него, да и у вас всех тонка, чтоб меня запугать. Ишь тля какая! Разговорился тут. Каждая козявка Игнату Суслопарову стрелку забивать будет. Он дважды нажал на кнопку вызова. В кабинет вошла секретарша в сопровождении охранника. - Вот этому билет на ближайший рейс на Москву! За счет компании. Вот так!

Презрительная ухмылка Лобанова, выводившая Суслопарова из себя, была ему ответом. Но, что еще хуже, озадаченной выглядела и Ирина Холина.

– И у тебя тоже непонятки?!
– выкрикнул он.
– Притащила мне на хвосте этого отморозка. И еще непонятки?

Ирина предостерегающе нахмурилась:

– Во-первых, сбавь тон. И - полагаю, ты должен объясниться. Между прочим, этот отморозок мне на минуточку жизнь спас. - Ну, ну! Какие меж своими счеты. Считай, сочлись, - Лобанов сощурился непримиримо. Помрачневшая Холина достала спонж и с мазохистским остервенением принялась накладывать очередной слой тонального крема. Суслопаров проницательно поглядел на обоих.

– Что-то еще, Игнатий Петрович?
– напомнила о себе секретарша.

– Да! Привезите немедленно врачей.

– Каких?

– Каких надо!
– рявкнул нефтяной магнат.
– Терапевтов, косметологов. Вы же женщина! Неужто не видите, что Ирина Семеновна обморожена?

– Будет сделано, - кивнула озадаченная беспричинной вспышкой гнева секретарша.
– И... что-то еще?

– Три кофе.

Суслопаров дождался, пока секретарша и недоумевающий охранник покинули кабинет.– Ладно, на чистоту так на чистоту, - проворчал он.- Правда, обещал Онлиевскому, что еще три дня никто знать не будет... Да пошел он! В общем, состоялся у нас с ним разговор. Прямо в президентской администрации. Взаимные проблемы закрыли.

Он подошел к углу, провел по широкому, свежепротертому листу фикуса, надломил так, что сок потек из-под пальцев. С внезапным раздражением пнул ногой бочонок с пальмой, опрокинув на пол.

– Оно, конечно, Суслопаров герой. Но зачем же пальмы ломать?
– все с той же усмешечкой процедил Лобанов.

– Вот это уж вовсе не твоя печаль. Короче, ударили по рукам: Минфин дает согласие мои триста пятьдесят миллионов, что зависли в вашем банке, зачесть как авансовые налоговые платежи. Вот таким путем!

– То есть "Возрождение" проводит платежку на всю сумму долга и её принимают?
– озадаченно уточнил Денис.

– Вот именно. Таким образом все в плюсе: я не только верну деньги, но и на пару лет закрою налоговые проблемы, так что всю прибыль смогу пустить на проект. "Возрождение" сбросит с себя лишние триста пятьдесят миллионов долгу.

– И Онлиевский все это пообещал лично тебе?!

– Не только мне, - Суслопаров предпочел сделать вид, что не почувствовал издевки.
– Он взял это обязательство и перед моими партнерами. Причем в присутствии руководителя администрации и зампреда правительства. Более того, это обязательство доведено до президента. Так что...

– Серьезно, - признал Лобанов. - И что, от северного региона тоже отступился?

– Я же сказал, все проблемы сняли. Еще вопросы есть?

– То есть Онлиевский бросил лакомый кусман, в который вцепился?
– Лобанов озадаченно залез лапой в собственные волосы и принялся машинально накручивать их на палец.
– Жизнь моя, иль ты приснилась мне? И цена вопроса? Чего-то я не догоняю.

– Цена вопроса - "Возрождение", - подсказала подзабытая Холина. Она не переставала орудовать спонжем. - Точно, - подхватил Денис.
– Конечно, кусок северной нефти отхватить Онлиевскому охота. У него до всего охота. Но - это ж какая нарисовывается драчка. Да еще сразу и против "Газпрома", и "Лукойла". И "Бритиш петролеум" не подарок. Можно зубы обломать. Или - отступившись, прибрать беспомощный, брошенный всеми банк, в котором миллиарды лежат и ждут: бери. Он же этим главного добился, - "живых" денег на раскрутку банк все-таки не получит. А значит, и не оживет. Так, Игнат Петрович?

– Похоже, что так, - нехотя подтвердил Суслопаров. Он сожалеюще причмокнул:

– Жаль, что так. Мне ведь и впрямь хотелось вислоносого прищучить. Уж как хотелось! Но - всему есть цена. Больно гибок оказался! Сделал предложение, от которого, как говорится, нельзя отказаться. Не стану же я из-за ваших проблем свои кровные терять. А вам не сказал, чтоб утечки не произошло. Если раньше времени прознают, что мой платеж разрешили зачесть, так остальные ваши кредиторы такую бучу поднимут, что центробанк вместе с минфином сметут. Таким вот макаром. Теперь, считай, все знаешь. Можешь сообщить своим. Только предупреди Керзона, чтоб пока об этом молчок. Да вам и самим огласка не с руки: все-таки триста пятьдесят "лимонов" с горба сбросите. Денис прищурился:

– М-да. Впрочем раз всё срослось... Игнатий Петрович, коль уж ты свои проблемы порешал, может, претензии к Керзону снимешь? Измаялся мужик.

– К Керзону?
– при упоминании этой фамилии к Суслопарову вернулось утерянное ощущение превосходства.
– Да хрен бы с ним, пусть живет, гнида. Нужен он мне больно.

– То есть могу передать, что вопрос закрыт?
– осторожно уточнил Денис.

– А чего ж? Скажи толстозадому, что, поскольку деньги я отбил, отпускаю его на все четыре стороны - без покаяния.