Арена

Тут он немного покривил душой. За те шесть лет, что Саша работал на Штерна, они с Леночкой выезжали на отдых не так уж и редко, бывало, и по два раза в году. Другое дело, что далеко не все эти поездки были связаны с выездом из страны, но кое-какой опыт зарубежных туров у Саши, безусловно, был.

— По сравнению со мной, вы — турист со стажем, — взмахнул руками Дан. — К тому же, наверное, и язык хоть немного знаете, да? А я в английском… Они там на английском говорят — ну, кроме своего родного?.. В общем, я и двух слов связать не смогу. Это просто ужасно! — Он закатил глаза, чтобы передать весь ужас ситуации. — Даже ни в одном магазине ничего не купишь, не так ли? Откуда я буду знать, что он мне там бормочет?.. О, нас, кажется, зовут на регистрацию!

Проталкиваясь сквозь толпу, Саша испытывал двойственное чувство. С одной стороны, смертельно не хотелось ввязаться в какой-нибудь скандал, с другой — ему казалось, Ш что каждый человек в аэропорту задался целью толкнуть его или, в крайнем случае, сказать вдогонку что-нибудь нелицеприятное. В глубине души он понимал: толика правоты в поступках хамов имелась — двухметровый Трошин, навьюченный семейным багажом, прокладывал себе путь через толпу, подобно атомному ледоколу, сокрушающему льды. Наконец основные скопления народа остались позади, и перед ним была только очередь к стойке регистрации. Лигов, строго исполняя свой обет не отставать от «бывалого», пристроился сзади. Шли минуты. Очередь не двигалась. Дама за стойкой, не обращая ни малейшего внимания на толпившийся и переминающийся с ноги на ногу люд, что-то увлеченно писала. Леночка, которой терпение было вообще не свойственно, уже косилась в сторону соседней очереди — там дело шло, пусть и не слишком скоро.

— Может, туда перейдем? — не выдержала она.

— Помнишь законы Мэрфи? Соседняя очередь всегда идет быстрее. Не обращай внимания, без нас все равно не улетят.

Слова словами, а минут через десять терпение иссякло и у самого Александра. С раздражением бросив сумку на пол, он подошел к стойке:

— Девушка, мы долго ждать будем?

Она подняла глаза. «Девушке» было лет под сорок, несмотря на желание выглядеть моложе. На лице ее, покрытом грубыми слоями косметики, читалось искреннее возмущение тем, что кто-то посмел открыть рот без ее разрешения. Голос женщины ничуть не уступал внешности — то есть был тоже довольно-таки мерзким.

— Чего вы здесь стоите? Вы вообще у другой стойки регистрируетесь!..

У Саши перехватило дыхание, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. В такие моменты он начинал понимать, почему в России не разрешено свободное ношение оружия. Ведь тогда бы подобных теток отстреливали пачками. А суд оправдывал бы преступников — мол, состояние аффекта.

— А вы полчаса назад сказать нам не могли?

— Я не обязана кому-то что-то растолковывать, — взвилась она. Голос грозил через мгновение-другое перейти в крик, и Трошин чувствовал, что ей этого очень хочется. — Вон, на табло написано.

«Конечно, она дура и сука, — подумал про себя Трошин, медленно остывая. — От нее бы не убыло, если бы она сказала раньше. Но на табло действительно написано».

— Каждый будет тут ходить и указывать, как мне работать!..

Не желая предоставлять склочнице возможность и дальше развивать благодатную тему, Саша молча вернулся к Леночке, подхватил сумку и двинулся к другой стойке. Оставалось надеяться, что других инцидентов не произойдет.

В тот же день, ближе к вечеру, распаковывая сумку в номере отеля, Саша вдруг испустил сочное ругательство, заставившее Леночку чуть не подпрыгнуть от неожиданности.

Что случилось?

Он молча протянул ей свой сотовый. На телефоне виднелась солидная вмятина, и работать он, разумеется, отказывался наотрез.

— Где ты его так? — Леночка тут же успокоилась. Ну раздавили телефон, и черт с ним. Во всяком случае, теперь этот противный Штерн не сможет позвонить и сорвать их полноценный отдых. Воистину, если бы не рок, телефон следовало бы сломать самой. Или ненароком «забыть» его дома.

— Не знаю, — сокрушенно покачал головой Александр. — Может, в аэропорту. А может, мальчишки, что носильщиками подрабатывают. Теперь-то какая разница?

— Никакой, — согласилась жена. — И вообще, пойдем на пляж, сейчас уже не так жарко. Говорят, если купаться ночью — видно, как вода светится.

— Пойдем. — Саша взял полотенце.

Выходя из номера, он тихо надеялся, что за ними никто не увяжется — прежде всего имея в виду прилипчивого Дана— и они смогут спокойно разместиться под зонтиком вдвоем. Тем более что на Леночку Дан произвел самое благоприятное впечатление, поскольку расточал комплименты, пару раз порывался поцеловать ручку и к тому же, как оказалось, знал невероятное количество анекдотов, каковые из него сыпались, как из прохудившегося мешка. Леночка с удовольствием поддерживала с Лиговым беседу, а Саша почему-то злился и все больше замыкался в себе. Поэтому он и мечтал по пути не встретить Дана.

Некоторым мечтам просто не суждено осуществляться.

Мужчина шел по ночной улице, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух. Снегопад, долгожданный и желанный, недавно закончился, и последние снежинки лениво кружились в воздухе, становясь видимыми в ярком свете редких фонарей, и плавно спускались на укрытый белой пеленой асфальт. Гарь, смог, переполнявшие воздух еще несколько часов назад, почти полностью исчезли, сметенные рухнувшим с небес потоком. Жаль только, что все закончилось так быстро.

Да, город стал чище, по крайней мере внешне. Завтра утром снег уже не будет столь ослепительно белым, а к вечеру и вовсе примет типичный для мегаполиса серый, местами переходящий в черный цвет. Но это случится потом, а сейчас деревья, каждая веточка которых была обтянута белыми перчатками, казались сказочными.

Мужчина шел не спеша, любуясь заснеженной улицей и не обращая особого внимания на то, что тротуар сделался довольно скользким, что светит едва ли один из пяти фонарей…

Скрип снега под его ногами почти заглушал шаги другого человека. Идущего позади.

Впрочем, если бы он и услышал чужие шаги, вряд ли это заставило бы его насторожиться — ни тени беспокойства, скорее всего, у мужчины не возникло бы. Он не боялся никого и ничего. И не потому, что был глуп — говорят, только дураки ничего не боятся, — нет, он просто весьма точно оценивал свои шансы. И эта оценка, ничуть не преувеличенная, позволяла ему утверждать с полной уверенностью: здесь, на этой ночной улице, в этом городе, таком знакомом и предсказуемом, ему бояться нечего. Вряд ли какой-нибудь искатель приключений, вознамерившийся исследовать содержимое карманов дорогой кожаной куртки, сумел бы уйти восвояси на своих ногах.

На самом деле подобных «искателей» в обозримом прошлом было трое. Один из них после короткого разговора с владельцем кожаной куртки мудро убрался с дороги. Кто знает, что подвигло молодого парня, нервно крутившего в руке хлипкую даже на вид «бабочку», на столь взрослый и разумный поступок. Может быть, он внял своему внутреннему голосу, который посоветовал ему делать ноги, пока есть что делать. А может, просто увидел в глазах человека, к которому подвалил на темной улице, нечто такое, что понял — это не его клиент. В общем-то причины не так уж и важны. Важно другое — юный грабитель остался цел и долго после той ночи не решался выйти на улицу, опасаясь встретиться со странным прохожим еще раз.