Аргентинец поневоле 2
Шрифт:
Кажется, что при таком богатстве и огромном народонаселении Англия может позволить себе огромную армию, однако ж нет, гражданское устройство не позволяет ей этого.
Действующая английская армия, без союзников, почти весь 19 век, никогда не превышала числом 50 тысяч человек. Только в 21 веке это число достигнет 75 тысяч человек.
Потому, что все англичане без исключения, как один человек, ссыкливые трусы. То есть индийские сипаи в количестве 200 тысяч солдат вынуждены оккупировать Индию для англичан самостоятельно. Поэтому, граждане стран, где не имеется
Во-первых, деньги за тебя воевать не будут. Не прошло еще и сорока лет, как революционная Франция довольно успешно боролась против двух европейских коалиций, и при этом финансовые обязательства французской республики, да и ее банкноты, не стоили даже оберточной бумаги.
Во-вторых, Англия вынуждена набирать солдат в свою армию исключительно путем вербовки в слоях самой низкой и омерзительной черни. Эта система набора, опирающаяся исключительно на уголовников и мерзавцев, составляет собой краеугольный камень военного могущества Великобритании.
При этом переход с мирного положения на военное, удваивающие и утраивающие числом европейские армии на материке, не может иметь на острове такого же значения. Напротив, люди охотно вербующиеся в армию в мирное время, не идут на военную службу, ввиду предстоящих опасностей и лишений. Дураков нет.
Таким образом, источник пополнения войска у них не возрастает, а иссякает с приближением войны. Естественно, отсюда и стремление удерживать раз попавшегося на вербовку солдата под знаменами на всю его жизнь, до самой смерти. Прежде английский солдат служил всю жизнь, теперь срок немного сокращен, но его вербуют автоматически на все последующие сроки. До упора.
Состав английской армии, набранный из бездомной черни, из пропащих людей, бандитов и бомжей, налагает на нее только ей свойственный омерзительный характер. Английского солдата-раба никакое геройское отличие не может вывести в люди, какие подвиги не совершай, между ним и офицером лежит такая же пропасть, как между средневековым рыцарем и его крепостным.
Можно сказать, что там применяется старая, добрая, архаичная кастовая система. Офицеры — европейские кшатрии, а солдаты — бесправные парии
Все эти «приключения стрелка Шарпа» — детские сказки из области фантастики. Офицерские патенты и чины продаются исключительно за деньги. Все равно гениев неоткуда взять! А нет денег — гуляй, Вася. Будь ты героем геройским или потенциальным Наполеоном, все равно тебе ничего не светит. Так зачем же стараться?
Английский солдат, которого всегда держат в ежовых рукавицах, путем применения жесткой палочной дисциплины, в следствии своего положения становится пассивным до механичности. Он может оборонятся, как при Ватерлоо, но совершенно не в силах атаковать.
Английские офицеры, опасаясь ответки, никогда не посмеют применить физическую силу к тем же индийским сипаям, но при этом постоянно порют собственных солдат как сидоровых коз.
Какой же стремительности, необходимой для рвущейся вперед колонны, потом ждать от этих людей?
От того же, что островные солдаты совершенно забиты и затюканы,
и шагу ступить не могут без офицеров, английское войско не может жить в походе на самообеспечении, а обремено нескончаемыми обозами, требует самых мелочных попечений, как кадетский лагерь. Весь разум его в начальстве.Огромный флот — спасение этой страны. Морское могущество Англии удесятеряет силу его сухопутного войска, давая возможность угрожать высадкой десанта любому прибрежному пункту неприятельских владений.
Иначе, любая страна, сумевшая направить стотысячную армию в Великобританию, легко завоевала бы эти острова. Так как силы британской армии — ничтожны и пополнить их неоткуда. Имеется для обороны острова еще немногочисленная милиция, состоящая из зажиточных, полноправных классов, но черни ни под каким видом они не дадут оружие в руки. Англичане — рабы по жизни, основное население там — грязные морлоки, которых можно эксплуатировать только при помощи грубой силы. Слов они не понимают, в связи с полным отсутствием разума.
Потомки норманских властителей, аристократия земельная, состоящая из нескольких сотен пэров, и спустя почти тысячу лет, лежат над туповатыми англосаксами, как слой масла на воде, совершенно не смешиваясь. А торговая аристократия пока существует без привилегий, в силу своего наследственного богатства. Так что, если бы внезапно Ла-Манш высох, то каждый англичанин, чистил бы сапоги любому французу.
В это же время мы, аргентинцы, уже заставили уважать свое волю везде, куда наши пушки могут дойти по твердой почве.
Конечно, Великобритания и без войны сумеет создать нам массу неприятностей. Организует очередную морскую блокаду, снова натравит на нас бразильцев. И возможно еще кого из соседей. Хотя Парагвай играет в само достаточность и явно пошлет их на хер. А Уругвай очень слаб. Несмотря на солидные доходы от торговли, все там только тлеет и разрушается.
И все же надо дать возможность обиженным островитянам получить некоторое ритуальное удовлетворение. Чтобы они сумели спустить все дело на тормозах.
Так как, хрупкое равновесие между миром и разбойничьей войной застыло на шатком острие иглы. Нужно было что-то бросить на нашу чашу весов, чтобы суметь вырулить к своей пользе.
К счастью, и на этот случай у меня уже был подготовлен достойный ответ. Я лично пообещал послу, что все офицеры, посмевшие открыть огонь по британским кораблям, будут повешены. И сэр Гамильтон сможет лично убедиться насколько в Аргентине суровое, но справедливое правосудие. Солдат мы тоже накажем. Отправим в ссылку.
Все это была, конечно, чистейшая липа. Наши корабли вернулись из Кармен-де-Патагонес и все они оказались на ходу. Слухи о требующемся ремонте я распустил сам. Через своих агентов. Так же сразу был спущен со стапелей полностью отремонтированный пятый корабль.
На этих судах я и перекинул половину пушек в строящийся пограничный форт на реке Уругвай. Кстати, теперь наши суда теперь патрулировали залив Ла-Платы и потихоньку блокировали устье реки Уругвай, удушая сепаратистов Восточного берега.