Аргумент весомей пули

Духоловы взялись накачивать свою конструкцию энергией, присоединилась к ним и троица пластунов, но потусторонняя гадина никак не желала подыхать — она билась и силилась освободиться. Я совладал с эйфорией и шагнул вперёд, намереваясь спалить чудище своей огненной аурой, вот только атрибут уже вытянул из меня решительно всю небесную силу: пламя резко скукожилось, затрепетало на коже, облепило и сдавило, а затем втянулось внутрь и погасло. Я разве что на ногах устоял.

Впрочем — не важно. Костяной капкан совладал с демоническим отродьем и рассёк его на множество истекающих гнилой кровью кусков. Те извивались и пытались срастись в единое целое, но ученик школы Извечного полдня враз оказался рядом и обдал их струёй золотистого огня. Старший из ревнителей тоже выбрался на крышу пирамиды, взялся помогать, и пламя мигом перестало развеиваться и гаснуть, начало уплотняться и будто бы вбирать в себя солнечный свет, выжигая не только плоть и кровь, но и саму суть переродившегося жреца.

Парочка духоловов без сил повалилась на плиты — сейчас они скорее походили на своих дохлых подопечных, нежели на живых тайнознатцев. Седмень оценил усердие учеников школы Извечного полдня и вмешиваться в изничтожение демона не стал, вместо этого убежал на край крыши, оттуда махнул рукой Червеню. Худой колдун присоединился к уряднику, а после на пару с молчаливым тайнознатцем опрометью кинулся к лестнице.

Я кое-как доковылял до края площадки и обнаружил, что сброшенный с крыши юнец упал на верхний уступ пирамиды и вроде был ещё жив. Но голова шла кругом, а от одного только взгляда вниз у меня подкосились колени, и я подобру-поздорову отступил на несколько шагов назад. Потом опомнился и спустился на площадку между лестничными пролётами, чтобы на пару с Огничем втащить на вершину пирамиды так и не очнувшегося Дарьяна.

Золотистый солнечный огонь ещё не успел окончательно испепелить останки расчленённого демона, и фургонщик уставился на них во все глаза.

— Эта пакость здесь откуда?! — охнул он.

Ответа на этот вопрос у меня не имелось, да и было откровенно не до того.

— Ему как-то можно помочь? — обратился я к духоловам, имея в виду Дарьяна.

Чернокожая колдунья вопрос проигнорировала, Клюв приподнялся на одном локте, хрипло откашлялся и потребовал:

— Оставь! Сам очухается!

— А что за призрачная дрянь в нём сидела? — поинтересовался тут уже и Огнич.

— Хозяин мертвослова, — ответил Клюв и надолго приник к фляжке с ромом, после утёр подбородок и сказал: — Случается такое. — Он вновь завалился на спину и хохотнул: — Ну да изгнание по высшему разряду провели! Теперь не вернётся!

Я припомнил, как зловредную душу утянул в свои владения демонический покровитель здешних краёв, и поёжился.

— Да ёлки-палки! — взорвался фургонщик. — Что это за тварь, объясните толком!

Но Клюв удовлетворить любопытство Огнича не пожелал и вновь приложился к своей фляжке, а я лишь помотал головой, поскольку и сам решительно ничего не понимал.

Просветил нас на сей счёт Седмень.

— Тот хитрован из аспирантов разом в архимаги прорваться вознамерился. Жертвами высшего демона задобрил и его поддержкой заручился, да только мы ему ритуал порушили, вот и переродился в неведому зверушку.

В этот момент Червень и его напарник внесли на крышу расшибшегося юнца, и ревнители тотчас бросились к нему, благо демоническому отродью пришёл окончательный и бесповоротный конец. Какое-то время они возились с соучеником, а когда тот перестал надсадно сипеть и задышал размеренно и ровно, старший вскинулся и зло выкрикнул:

— Вы должны были прикрывать нас, а не прятаться за костяным барьером!

Седмень, которому и адресовался этот упрёк, в долгу не остался.

— А вам полагалось выжечь омут!

— Мы это и сделали!

— Вы?!

Оказаться втянутым в перепалку мне нисколько не хотелось, я отвернулся и стянул куртку, следом избавился и от вязаной фуфайки, кинул их прямо под ноги. Стародавние рубцы уже перестали кровоточить, но спину до сих пор тянуло и жгло, а ещё у меня ломило лицо и кружилась голова.

Я откупорил флягу, напился и прополоскал рот — легче не стало. Наоборот, начала трясти нервная дрожь.

Жив! Жив! Выжил!

Ещё и ядро сформировал, прорвался в аколиты! Раскрыл второе колено атрибута и стал гораздо сильнее себя прежнего!

И сам справился, без посторонней помощи. Не пришлось никому за содействие платить, не возникло нужды влезать в очередные долги. А что со склонностью к белому аспекту окончательно распрощался, так оно и к лучшему даже. Белое — не моё. Белое — от того драного утопца. А мне чужое и даром не сдалось.

Я поднял руку, обратился к атрибуту, и кисть окуталась языками магического огня — пурпурного и тёплого. Вроде как даже родного.

Ха! Теперь-то не пропаду!