Архангел

Туров проклинал себя за то, что не вооружился получше, за свою чрезмерную уверенность в безопасности базы.

Олег присоединился к нему, сжимая пистолет.

– Связь не работает из-за солнечной вспышки.

Он кивнул. Проблемы со связью были большую часть дня. Они не могли рассчитывать на подкрепление. Он сомневался, что даже выстрелы, приглушенные толстым фундаментом церкви, были слышны издалека из-за снежной бури.

– Мы не можем оставаться здесь взаперти, - отметил Туров.

Дверь в комнату для допросов можно было запереть только снаружи, задвинув на нее засов. Как и все камеры.

– Похоже, они перекрыли оба конца коридора, - сказал Олег.

– Но там есть ступеньки, которые ведут в неф. Это недалеко. Наверху у нас будет больше шансов.

Лестница в церковь была в трех метрах по коридору направо.

– По моему сигналу мы стреляем и бежим к этим ступенькам.

Двое мужчин, стоявших у двери, одобрительно кивнули ему.

Он повернулся к Сычкину и Эрику.

– Держитесь позади нас. Не прекращайте движение, пока мы этого не сделаем.

Глаза протоиерея были круглыми от паники.

– Хорошо.

Эрик выглядел рассерженным, но не из-за угрозы снаружи, а из-за того, что его прервали, помешали его работе здесь.

Туров повернулся лицом к двери, ожидая, когда закончится еще один залп между их отрядами. Когда враг скрылся из виду, он рявкнул солдатам.

– Живо!

Обе винтовки выстрелили в коридор, отскакивая от стальных дверей камер и высекая искры из каменных стен. Туров направился к выходу, держа пистолет наготове, Олег следовал рядом. Сычкин и Эрик держались позади них.

Они припустили бегом, устремляясь к ступеням, ведущим в неф.

У одного из солдат разрядилось оружие. Он выпустил весь магазин и пытался вставить новый. Во время затишья один из участников перестрелки высунулся наружу и выпустил очередь патронов.

Олег зашипел, сбился с шага, и получил ранение в ногу.

Туров переместился и прикрыл своего заместителя, открыв ответный огонь, выстрелами в дверь вынудил стрелка отступить в укрытие. Свободной рукой он обхватил Олега за талию и помог ему двигаться.

Солдату, наконец, удалось перезарядить винтовку и начать ответную стрельбу. Этого было достаточно, чтобы успеть добраться до ступеней. Они все вскарабкались наверх. Оказавшись наверху, Туров удержал их группу у порога церкви. Фрески и золотые иконы светились в темноте, освещенные несколькими свечами у алтаря.

Слева от него незваные гости оставили открытыми главные двери. В прихожую церкви врывался снег. Ветер колебал пламя свечей.

Неф выглядел пустынным.

Прямо перед ними, в дальнем конце, находились двери в ризницу. Там хранились облачения священника. Наверняка, там должен был быть замок изнутри. Если так, то там можно было забаррикадироваться и переждать бурю.

Если, конечно, он еще не заперт.

Он повернулся к Сычкину, который иногда проводил здесь службу.

– У вас есть ключи от ризницы?

Священник похлопал себя по карману и с облегчением кивнул.

Туров указал на дальнюю дверь.

– Мы продолжаем идти. Не останавливайтесь.

Они бросились бежать всей группой.

Когда они проходили мимо входа в церковь, снаружи загрохотал пулемет. Пули прошлись по полу и впились в золотые алтари. Туров заметил сквозь снег вспышки выстрелов, высветившие неясные очертания "Арктического беркута", припаркованного у обочины.

К счастью, их группу заметили поздно, а угол обстрела был неудобным — или, возможно, стрелок просто пытался отогнать их.

Это сработало.

Туров распахнул дверь. Обнаружив, что она уже не заперта, он загнал всех в тесную ризницу. Помещение было обнесено каменными стенами с высокими узкими окнами. Дверь была из толстого, закаленного временем дуба.

Олег задвинул засов.

Солдаты придвинули к двери небольшой письменный стол, чтобы обеспечить дополнительное укрытие, если кто-то попытается проникнуть внутрь.

Туров повернулся к Олегу, лицо которого было бледной маской боли. Штанина пропиталась кровью.

– Связь есть?

– Все еще не работает. Я продолжу пытаться вызвать базу. Возможно, какое-нибудь сообщение дойдет.

Он повернулся к Сычкину, которого охранял Эрик. Он указал на дверь.

– Кто, черт возьми, эти люди?

19:15 вечера.

Такер спрятался за койкой. Он перевернул ее, когда началась перестрелка. Элли и Марко укрылись вместе с ним. Перестрелка стихла, но люди в боевом снаряжении выкрикивали в коридоре приказы по-русски. Мимо их камеры промелькнули белые каски.

Заскрежетал стальной засов, и дверь распахнулась.

В комнату ворвался солдат-голиаф.

– Чего ты ждешь? Пошевеливайся.

Такер выпрямился.

– Ковальски?

На пороге появилась еще одна коренастая фигура, пониже ростом.

– Я задержу их наверху. Не знаю, надолго ли. Нельзя рассчитывать на то, что солнечная буря продлится долго. Хоть одно слово пробьется сквозь помехи до базы, и нам конец.

– Монк..

Такер пытался понять, как они могли здесь оказаться. Он помог Элли подняться и подозвал Марко к себе.

– Как вы нас нашли...?

Ковальски помахал рукой и повернулся.

– Нет времени на болтовню. У меня плотный график. Юрий ждет наверху. Кейн тоже.

Такер бросился за ним вместе с Элли и Марко. В коридоре еще двое мужчин в арктическом камуфляже сомкнулись за ними, ведя их в переднюю часть церкви.

– Подождите!
– Такер остановился и протиснулся сквозь пару, стоявшую позади него.

– Куда ты? Ковальски фыркнул, но последовал за ним.

Такер помчался по коридору к открытой двери. Ему пришлось перешагивать через тела солдат, попавших в засаду или под перекрестный огонь. Он ворвался в комнату. Внутри было жарко от стального камина. После холодной камеры ему показалось, что в комнате душно.

Тело было привязано к стулу кожаными ремнями.

В ушах Такера все еще звенели крики истязаемого.

Под сиденьем растеклась лужица крови. В воздухе стоял запах горелой плоти и выпущенных внутренностей. На полу валялись отрубленные пальцы. Хуже всего было то, что подбородок мужчины упирался в ключицу, а из глазницы на шнурке свисал глазной шар.

Такер бросился к раненому мужчине.
– Отец Бейли.

Элли ахнула у него за спиной, последовав за ним в комнату.

– Быстрее, - закричал он, сокращая дистанцию.
– Ковальски, отвяжи его.