Архикватор - королевский палач

В горле пересохло так, что я прохрипела и потянулась за водой, стоящей на комоде.

— Ты в порядке? Страшный сон?

— Очень. Но все в порядке. Прости, что разбудила.

— Аха, — Ена кивнула, еще раз осмотрела меня и залезла обратно в свою кровать.

Я выждала немного и засунула руку под одеяло, чтобы проверить трусы. Они на месте и безнадежно мокрые. Я застонала и откинулась на подушку. Вот черт, приснится же такое. Что за долбанное вожделение к декану? Он объективно мне не нравится, но если бы, вдруг, каким-то невероятным способом, он оказался сейчас здесь — я бы ползала перед ним на коленях, умоляя взять меня, на его условиях, мне все равно как это будет, но я хочу его!

Поёрзав в постели еще полчаса или даже больше я провалилась в новый сон.

* * *

Я сидела в закрытой комнате в трапезной. Ужасно захотелось пить и я потянулась за сидром. Дверь распахнулась и…Вейд застыл на пороге.

— Ты?

Я поперхнулась и закашлялась.

— Невозможно, — вздохнул декан и вышел, захлопывая дверь.

Расправившись с роллами, я взяла палочки и пошла спасать своих мальчишек. Злой декан заточил их в темницу. Я спешу и плащ развевается за моей спиной. Мне страшновато спускаться в подземелье, но я вооружена волшебными палочками и не могу бросить парней в беде. Делаю шаг и считаю:

Раз — царапается кот.

Два — акация цветет.

Три — у курицы яйцо.

На четыре — мой лицо.

Пять — царевна на крыльце.

Шесть — румянец на лице.

Семь — дворец большой стоит.

Восемь — в центре Вейд сидит.

Девять — к нам с письмом гонец.

Десять — тут и сказочке конец.

И я упёрлась в грудь декана. Он отодвинул меня и посмотрел в лицо:

— С письмом гонец? Откуда ты знаешь?

— Знаю — что? Это детская считалочка, — я по инерции положила руки ему на грудь, когда он схватил за плечи и встряхнул.

— Я просил не играть со мной, — то ли вопрос, то ли утверждение.

— Мне нужно освободить из подземелья друзей! — воинственно заявляю я.

— Каких друзей, Кора? Здесь только я…

Не поверила, встала на цыпочки и попыталась заглянуть ему за плечо, в темный холодный коридор. Под своими ладонями чувствовала удары сердца, жар тела. Сквозь плащ его горячие руки прожигали и грели, но сковывающий холод обходил со спины и смотрел из его глаз.

— За что ты меня ненавидишь? — прошептала я, пытаясь разглядеть в его лице хоть что-то человеческое.

— Как я помню — это ты меня ненавидишь.

— Мне больно, когда ты отталкиваешь меня, когда ты такой.

Я подняла руки и обхватила его лицо, ощущая шероховатость небритых щёк.

— Не делай так, — прошептал Вейд, мотнув головой.

Мы постояли некоторое время не двигаясь, потом одновременно он прижал меня к себе, а я притянула его лицо к своему.

Губы встретились и остановились. Я почувствовала, как он осторожно приоткрывает свои, осторожно целует и отпускает. Я провела губами по его и, высунув кончик языка, лизнула уголок.

Его рука поползла вниз, он обхватил меня и притянул. Я выдохнула, и Вейд скользнул в более откровенном поцелуе в мой приоткрывшийся рот. Столько нежности и ласки, он неторопливо дарил блаженство, чувственно углубляя поцелуй и легонько покусывая губы. Я всхлипывала от нахлынувших эмоций и прижималась к нему все теснее.

Все мысли из головы вылетели, но мне очень хотелось оказаться в другом месте, чтобы на нас было меньше одежды…

На миг закрыв глаза я, не покидая его объятий и не прекращая поцелуя, очутилась в своей старой комнате на первом ярусе.

Вейд оторвался от меня, облизнул губы и окинул взглядом:

— Решила не усложнять раздевание верхней деталью одежды? — чуть насмешливо спросил он.

— Мой сон, что хочу, то и делаю, — проворчала я, снова подставляя ему губы и проводя руками по его телу.

— Твой сон?.. Ясно. Меня ты вообще не потрудилась прикрыть.

— Мне не понравилось раздевать тебя… Ты слишком нетерпелив.

Он засмеялся и подняв меня на руки, понес в спальню.

— Сейчас меня хватит надолго…

И я утонула в неге от его губ, рук, трения тела. Он ласкал, не торопился и изучал моё тело. Я закрывала глаза и стонала, не в силах вытерпеть блаженство.

— Можно мне?..

— Не уверен, — пробормотал Вейд, но разрешил подняться и сесть на него сверху.

— Я тоже хочу целовать и трогать тебя.

— Если ты начнешь оттуда — всё кончится быстро, — предупредил он, и откинулся на подушки, инстинктивно толкнув бёдрами вверх, в мою ладонь.

Я плотнее сжала его, провела рукой до основания и чуть надавив — к кончику.

Вейд снова толкнул и прохрипел:

— Не смогу. Разворачивайся.

Он взял меня за талию, но я осторожно сжала кончик, и его руки остались лежать на моих боках, не пытаясь перевернуть и подмять под хозяина. Я нагнулась и лизнула, он дёрнулся. Обхватила губами и чуть углубила поцелуй.

— Прекрати… — сквозь зубы пророкотал он, не спуская с меня глаз.

— Не могу, хочу еще тебя целовать. Там.

Я видела, как он смял простыни в кулаках, когда снова завладела им губами.

Вейд терял контроль, он увеличился в размерах и становился несгибаемым. Я отодвинула трусики и села на него сверху.

— Что? — он посмотрел на меня, застонал и потянулся к бёдрам, чтобы толкнуться в меня, задать темп, вырвать свое удовольствие.

Я отвела его руки в стороны и мы переплели пальцы.

— Просто доверься мне. Я тоже очень хочу… тебя…

Медленно раскачиваться было поздно, с той степенью возбуждения, с которой он находился внутри меня, я могла только приподниматься и опускаться, но по максимальной амплитуде! Я чувствовала утолщение его головки, когда поднималась, чувствовала выступающие вены по всей длине, когда он входил до основания. Я текла от перевозбуждения и щемящей нежности к нему. Видела его затуманенный взгляд, который старался не пропустить ни одного моего движения, чувствуя меня на каждом взлете и падении.

Его тело дрожало, с губ срывались стоны вперемешку с хрипами, и под конец не выдержав напряжения, он наклонил меня к себе, накрыл губы глубоким поцелуем и, помогая другой рукой ускорить ритм, сделал несколько выпадов и закричал, выгибаясь всем телом. Я распласталась на нем сверху и мелко дрожала от расходившихся волн удовольствия от того места, где внутри меня все ещё пульсировал Вейд.

— Малыш, нам надо поспать, завтра первый день танцев.

Он приподнял меня и притянул к себе под бок.