Архикватор - королевский палач

Ему пришлось наклониться, чтобы отвести запястья ей за спину, его лицо непозволительно близко склонилось к девушке. Та была в невыразительном коричневом платье без украшений и вставок. Не знаю, о чем она думала, наряжаясь так, или кто ей всучил это унылое платье, но к ее типу "холодной брюнетки" оно явно не шло, делая бледное лицо желтоватым и нездоровым.

Как не вглядывалась я в девушку, но так и не заметила тех эмоций, которые приписывала ей Манджирина, хотя сердцем верила, что девушка растеряна, взволнована и напугана танцем с деканом.

— Она же танцует с Вейдом? — уточнила я у Сивиллы.

Та кивнула.

— О каком тогда архикактусе говорит сплетница?

Я получила в бок с двух сторон: от локтей Сивиллы и Ены.

— Архикваторе! — пикнула Ена.

— Он Королевский палач — осклабилась Сивилла.

— Вейд — палач? — охренела я.

В ответ давящая тишина.

* * *

— Я обещала, что сегодня покажу вам что-то необычное и завораживающее. И сдержу обещание. Миленькая терриечка третьего континента неожиданно становится кладезю самой пикантной информации. Сейчас, когда я уверена, все отдохнули после танцев, разошлись по своим покоям и внимательно смотрят Коронованный сплетник…

— Ну, давай же скорее, не томи! — вырвался стон у какой-то нетерпеливой студентки.

— …выйдут в центр, чтобы в мельчайших деталях рассмотреть подробности.

В центре сгустилась темнота, чуть разгоняемая светлячками.

— Это наша транспортационная? — неуверенно произнес кто-то.

— Приемная, точно…

Я переглянулась с Сивиллой. Неужели Марджирина вытащит на свет обсуждение бального платья с портнихой?

И тут моё сердце пропустило удар, краска сбежала с лица и я, закрыв руками рот, уставилась на трансляцию.

Моё отображение, то есть я сама, пряталась за диваном и смотрела прямо в камеру или в то, что фиксировало происходящее в приемной. На столе сидела женщина и гладила обнаженную грудь Вейда.

Несмотря на то, что изображение было не чётким, и темнота скрадывала отдельные подробности — декана Вейда узнали все. Оглушительные вскрики покатился по залу. Пока он прижимал к себе женщину в страстном поцелуе и стягивал с нее лиф платья, в холле поднялся невообразимый шум:

— Кто с ним?

— Боги, как он красив…

— Это не… не может быть, она связанная!

— Нет, не она, не похожа.

— Может, повернется?

— Я тоже хочу, чтобы он так уложил меня на столе…

— Он между её ног! Почему ничего не видно?..

За окном ослепительно сверкнуло и раздался оглушающий грохот.

— Где террийка? Она точно знает с кем Вейд!

Я очнулась, когда Сивилла стащила меня с дивана, трясла за плечи и орала в лицо:

— БЕГИ!

Я оглядывалась вокруг, меня обступали возбужденные и жаждущие подробностей девушки. Ена тянула за руку, Сивилла толкала к выходу. И обе орали:

— Скорее, уноси ноги. Беги. Прячься!

Вдруг в зале появилась проекция Нейтаса, из-за чего я притормозила.

— Мияна! — орал он. — Спрячь её! Вейд разорвет Динь к чёртовой пропасти! Он уже внизу.

Сивилла застыла и прижала меня к себе.

Мияна беспомощно оглядывалась.

— В окно! — выпалила Ена.

— Четвертый ярус — она разобьется.

— Лучше пусть разобьется, чем её разорвет Вейд!

Я оказалась прижата к подоконнику. Патовость ситуации дошла мгновенно: Манджирина грязно подставила меня, сделав крайней, и теперь срочное перемещение Вейда со второго континента в Академию значило для меня одно — неминуемую расправу.

— ГДЕ ОНА?! — рёв сотряс воздух, проникая сквозь толстые замковые стены.

Я тут же перекинула одну ногу через подоконник. Высоко. Смертельно высоко, черт! И ни пожарной лестницы, ни плюща до самой крыши — ничего, что помогло бы мне спуститься и убежать подальше от беснующего декана.

— Силли, ты можешь спустить меня? Левитацией?

Сивилла дёрнула головой, не понимая, что я от нее жду.

Глаза Ены наполнились слезами, и она нервно дрожала.

— Меня надо медленно спустить, чтобы я не разбилась. Ты сможешь?

— Заклинание парения практикуют на третьем триместре — я не могу тебя спустить.

Рёв Вейда приближался, он крушил на своем пути всё, что попадалось под руку — я слышала, как двери слетали с петель и разлетались в щепки, как стонали комоды, выставленные по стене коридора, и звенели стеклом разбитые светильники.

— Я помогу. — К окну подошла Зоя.

Я разрыдалась, потому что последняя, от кого я ждала помощи — это моя добрая Зоя, которая уже неделю со мной не разговаривала и видеть меня не хотела.

— Все отойдите от окна! Немедленно!

Она наклонилась ко мне и прошептала:

— Мне не хватит сил спустить тебя вниз, но… — тут она подняла палец к губам, призывая к молчанию, подтолкнула к окну, чтобы я высунула обе ноги и, удерживая меня силой воздушных потоков, чуть сместила в сторону от окна, скрывая от наблюдающих и подняла наверх.

До крыши действительно было ближе, чем до земли.

Я вцепилась в обрешетку и вскарабкалась наверх, отползая подальше от края и от окна.

Зоя склонилась над подоконником, рассматривая дорожку огибающую замок. Вдруг резко пропала и на ее месте появился силуэт Вейда.

Я отпрянула назад и затаила дыхание. Меня трясло так, что стук зубов мог перекрыть стрекот цикад.

— Кто помог ей сбежать? — услышала я злой рык декана.

Ему ответила Зоя, послышался короткий звук удара и крик. Визги девчонок заглушили остальные звуки — похоже, все разбегались из холла по своим комнатам.

Я снова заметила Вейда свесившегося в окно:

— Тебе стоит немедленно прийти ко мне! — проговорил он усиленным голосом, так, что будь я на дне озера — услышала бы.

Но за спокойствием звучала ледяная ярость и гнев. Так что я решила не принимать его приглашения, пока не продумаю альтернативные варианты выжить.

* * *

Обхватив себя руками за плечи и подтянув ноги, я дрожала от холода, от перевозбуждения, от страха. Когда со стороны холла стихли все звуки я, наконец, расслабилась и разрыдалась.

Мне было себя неумолимо жалко. Я попала в ужасную передрягу и началось это задолго до секса Вейда с Асиль, до разоблачения Сплетника. Одинокая, брошенная в чертовой Академии, где вместо нормальных основ юриспруденции преподают зельеваренье, где приходиться спать в тесной душной комнатенке, вжимать голову в плечи от каждого взгляда декана.