Архимаг с пеленок. Том 3

Конечно же для того, чтобы начать осваивать новое направление развития. Тот самый дар, который я вынес из Тени.

Ночью на десятое декабря я решил впервые сотворить контролируемый сон. В конце концов — каждый день, пока я сплю, столько времени пропадает даром!

А ведь, как следует освоив сноходчество, можно открыть для себя невиданные горизонты! От вторжения в чужой разум безо всякой там телепатии до непрерывного обучения во сне!

— Спокойной ночи, мам, пап…

— Бывай, Костян!

— Сладких снов, солнышко.

Да, спокойной вам ночи, дорогие родители. А мне — продуктивного рабочего дня!..

…Я открыл глаза на берегу моря. Надо же — это ведь тот же остров, на котором мы с демоном-драконом крошили охамевшую нежить!

Только если в прошлый раз он, своей ментальной силой, делал мой сон контролируемым, то теперь я сам вполне осознал себя.

Так. Сейчас немного освоюсь с органами чувств…

Быстро освоиться не вышло — но всё-таки постепенно я хорошо ощутил и дуновения тёплого морского бриза, и горячий песок под босыми ногами…

И резко уменьшившийся рост. М-да.

По-настоящему контролируемый сон схож в этом плане с чертогами разума. Здесь я автоматически становлюсь таким, каким меня «помнит» душа.

А помнит она меня мальчиком трёх лет Костей Осинским.

Ну что ж. Раз так — надо бы освоиться в этом царстве сновидений. И желательно до того, как меня тут кто-нибудь сожрёт!

А вы что думали? Что я в сказку попал?

Реальность Сна, как и любая астральная реальность — в первую очередь… ну да, реальность. Конечно, если меня здесь убьют, я не умру в реальном мире… пока что.

Но чем чаще я буду входить в царство Сна, чем сильнее сливаться с ним — тем выше вероятность погибнуть по-настоящему.

Или по-настоящему приобрести какие-то навыки.

Второе лучше первого, согласитесь? Вот и я так думаю!

Глава 15 Демоны против пришельцев

— Адин, два, три… восемь! — улыбнулся я, наощупь выискивая новый гладкий камушек. Целых восемь «блинчиков»!

В моём мире эти следы от летящего по воде камушка называют «блюдцами», но теперь в памяти в первую очередь всплывают русские «блинчики».

Русею помаленьку, судя по всему. Надеюсь, ещё будет время поглубже погрузиться в эту культуру.

А пока, вот, погружаюсь в собственный сон.

Зачем я вообще сижу тут, на морском берегу, и бросаю камни в воду? Всё просто — повышаю реальность сна.

Первые брошенные мной камни не просто не оставляли на воде никаких кругов — эти камни банально исчезали. Проходили сквозь водную гладь как сквозь текстуру в компьютерной игрушке.

Да, батя меня и с этой стороной прогресса успел немного познакомить. Но как-то не привлекло.

Я уже часа два брожу тут, по этому пляжу, и выискиваю среди песка камушки. Они находятся, конечно — этим сон хорош. Если в нём что-то ищешь, найдёшь даже легче, чем в Тени.

Это ведь твой сон, в конце концов!

А вот сделать его достаточно реальным — задача куда более трудная. А без этого ото сна толку мало. Столько же, сколько от погружения в собственные фантазии.

Где-то к концу первого часа упавшие в воду камни начали оставлять очень реалистичные брызги и круги. Вода наконец перестала быть просто памятью о самой себе, став полноценным детальным образом.

Только вот камни стали находиться куда труднее — я ведь точно понимаю умом: на песчанном пляже гальки быть не должно!

Так что ещё с полчаса ушло на детальное продумывание, откуда тут могла взяться чёртова галька. Ну а после я продолжил придавать окружению реальность.

— Да, ровно столько, сколько я предполагал. — пробормотал я себе под нос. Блинчиков, наконец-то, получалось ровно столько, сколько я хотел, и каждый стал предельно реалистичным.

Я ведь уже говорил, что о работе с царством Сна знаю лишь в теории, и то не очень подробно?

Так что работаю, как умею — по аналогии с воображением. Всегда есть два пути: либо уйти в дебри буйной фантазии, произвольно превращая что угодно во что угодно, просто потому что в голове так можно, либо, наоборот, стремиться подчинить фантазию строгим законам реального мира, внутренней логике и единой системе. Второе жёстко ограничит воображение, но и направит его на обработку реальных данных, которая и пользу приносит реальную.

А первый — это, скорее, к творцам. Мне никогда не было близко пустое фантазёрство.

Вот и сон свой я сразу стремлюсь приблизить к реальности. Чтобы я мог через этот сон развивать свою душу на самом деле, чтобы сон отражался на реальности.

Ладно, с блинчиками закончили. Помня, что мы с демоном выжгли здесь всех тварей, я смело направился вглубь этого «райского острова».

И, если бы в реальности глубокий песок сильно сковывал движения трёхлетки, во сне я летел стрелой — ведь я знаю, что умею ходить, знаю, как хочу ходить, а значит… иду.

Этому искусству мне и предстоит в ближайшее время учиться. Балансировать между произвольностью сна и его реалистичностью.

Не желая вязнуть в песке, я перестал о нём думать — и пошёл вперёд легко, как по плоской доске.

О, а вот и она! Действительно — почему бы с пляжа в лес не вести деревянной дорожке? Это же удобно!

В общем, так я стал бродить средь джунглей, оставленных нами пожарищ и обезлюдевших… обезвампиревших руин. И всё стремился сделать предельно реальным, достоверным.

Как можно глубже погрузиться в сон.

Увы — в первую ночь мне это не удалось. И во вторую тоже, как и в третью. Всё, что выпадало из поля зрения, неумолимо теряло реальность, все детали сна полностью подчинялись моему разуму, а сложные явления не желали моделироваться внятно.

А без этого твой сон, даже осознанный, всегда остаётся лишь уютным маленьким анклавом — случайным местом, зацикленным на твоём восприятии.

По-настоящему глубоко в царство Сна так не занырнуть. Чтобы там оказаться, нужно спуститься в самые дебри общественной памяти, ноосферы, как это называют земные учёные.

А без такого погружения нельзя войти и в чужие сны. Ведь…

— Константи-ин, не спим! — раздался вдруг прямо над ухом ласковый голос наставницы по аурочтению.

Тьфу ты!