Архимаг с пеленок. Том 5

И не только люди. Это я учуял сразу же.

— Надо же! — усмехнулся я себе под нос. — Раньше я только читал о том, как пахнут эльфы! Описывал явно большой знаток!

Именно кто-то из этого полубессмертного народа тусовался среди прочих у барной стойки.

Наконец, вволю налюбовавшись, я открыл дверь и спустился по ещё одной лестнице. Теперь уже уютной, деревянной.

И оказался в небольшом обитом тёмным дубом зале. Тоже барном — но совсем другого типа.

Никакого тебе неона, никакой музыки и толп народа. Только массивная барная стойка, пара круглых столиков с табуретами, и пара же барных стульев у стойки.

Сейчас в зале никого не было. А вот за стойкой красовался мой старый знакомый собственной персоной!

— Имредан! — воскликнул я, пересекая зал я запрыгивая на один из стульев. — Какого демона вы тут устроили?! Решили собрать всех окрестных торчков и устроить массовое жертвоприношение?!

Сомнительная была бы практика. Столь жалкие души даже на закуску смотрятся плохо.

Имредан, поблёскивающий в тусклом свете металлическими руками и грудной пластиной, улыбнулся. Надо же, лицо себе сделал совсем как настоящее!

Теперь кажется ещё более жутким. Этот эффект, кажется, как-то называется. Что-то там про долину.

— И тебе не хворать, Костя. Ах, дети так быстро растут!..

— На вопрос ответь!

Вести никакой «дружеской беседы» я не собираюсь — мне нужны ответы и я их получу.

— Говорю сразу. В то, что вы решили открыть бизнес и разбогатеть, не поверю!

Имредан всплеснул руками, изображая оскорблённую невинность.

— Эх, Костя-Костя, ну почему ты так плохо обо мне думаешь?! Неужели, всё из-за брата?! Скажи мне, он клеветал на меня?! Знаю, что клеветал! Мороженку?

На стойке передо мной из ниоткуда возникла пиала с мороженым в сиропе.

Впрочем, дальше паясничать Имредан не стал. Облокотившись на стойку, он серьёзно посмотрел на меня и начал говорить:

— Вообще-то, это идея твоего отца и генерала Дашкова. Как же там твой отец говорил… Точно! У любых заговорщиков, мол, должно быть своё подставное заведение для отвода глаз и вербовки агентов! Ну а мы — исполняем… Ну и свой гешефт имеем, конечно же.

Хм. В тех самых мемуарах я что-то такле даже читал. Надо же.

— Да уж вижу. — хмыкнул я, глядя на явно новые части тела этого демона-киборга. — С обновкой!

— Спасибо. Так вот, буду краток. Внешне у нас тут элитное заведение для всяких «не таких как все». Они же всё равно все одинаковые — вот и устроили тут то, что модно.

— А что щас модно у не таких, как всех, с деньгами?

Честно говоря, я всё-таки наслаждался возможностью поговорить по делу — без нужды притворяться ребёнком.

Ну и мороженкой тоже. Вкусная.

— Да то же, что и всегда в умирающих обществах! — взмахнул рукой он. — Эстетика смерти и всякой некромантии, бледный вид и выдуманные болезни, приписанные себе пороки и реальные фетиши всех сортов и расцветок. Во все эпохи нашей истории бывали времена, когда это модно.

— И что, в Москве мало богемных клубов, и молодёжь толпами прётся в занюханные трущобы у чёрта на рогах? — прищурился я.

— Веришь, да! Прётся! И именно потому что у чёрта на рогах! На самом деле ведь почти все они — мамкины плохиши, которым лучше бы к десяти вечера быть дома. Младшие детки знатных родов, нежно любимые предками, но не имеющие никаких шансов в жизни. Ну, кроме красивых девочек. Но знаешь, нынче многим претит ложиться под очередной пузатый кошелёк!

— Ага, времена-с! — протянул я. — А если перед этим лечь под десяток обдолбанных мажоров, никто тебя в жёны уже не возьмёт. Разумно.

— Именно. — поднял палец вверх Имредан. — Именно что разумно! У нас тут вообще всё очень разумно. Мы — разумно пользуемся модой на протест против роскоши, они — разумно против неё протестуют. Любой каприз за ваши… души.

Я помрачнел.

— Это, я так понимаю, внутренняя сторона?

— Не-а. Это наш маленький гешефт. Ты не подумай, мы тут никого не убиваем, или типа того. И я, и твой старый знакомый, можно сказать, пытаемся провернуть культурную эксплуатацию.

И тут до меня дошло. Не даром не так давно общались об этом с духом Гало!

— Вы что, пытаетесь перейти на способ воспроизводства богов?! Добровольно получать духовную силу?!

Имредан лишь печально вздохнул.

— Пытались. Это, увы, невозможно. Для этого нужна реальность выше. Знаешь ведь, что это такое?

Я кивнул.

— Ну вот. Но мы всё-равно можем вытягивать обрывки энергии из эфира. Те самые, которые люди выбрасывают в момент сильного удовольствия, страха, экстаза, или печали. Оргазм, крепкий испуг, потеря чего-то важного. Ну, ты по-любому в курсе…

— В курсе. И вы решили устроить тут всякие экстремальные развлечения, подсасывая по чуть-чуть мажорских душ? А полиция вам по башке не настучит?

— Не-а. — расплылся в улыбке Имредан. — Не настучит. Тем-более, что вся реальная жесть творится не взаправду, а в мороках.В иллюзорном мирке, создаваемом силой Древа Смерти. Я тебя туда затаскивал.

Ну да, резонно. Древо Смерти это ведь, по сути, почти божок места. Думаю, если его нынешний хозяин постарается, то сможет стать и нормальным божком. Превратит ночной клуб в какую-нибудь секту имени себя, да начнёт сосать легально.

М-да. Как-то двусмысленно выходит. Ну, сие есть суть божественного!

— Так вот, с полицией у нас всё подвязано. Ведь это и есть та самая внутренняя сторона дела. Ты ведь понимаешь, что в такое место, да ещё расположененое чёрт знает где, просто не может не слетаться…

— Вся окрестная нечисть. От криминальной до иномирной.

— Именно! — звонко хлопнул в металлические ладоши Имредан. — Именно. И вот ловлю этой-то нечисти мы и обеспечиваем! Через Дашкова, Долгоруких и ещё пару знатных фамилий мы сумели раскрутиться и привлечь в эту дыру мажоров. А теперь ловим рыбку, которая решила ими полакомиться.

— Так та нелепая нежить в руинах…

— О-о, ты заметил! Это я придумал, по старой памяти. У нас ведь легенда, мол, тут обитает могучий некромант, пресыщенное жизнью дитя ночных пороков… Ну, это недалеко от истины, вообще-то. Но не суть. В общем, для дурачков эти костяки служат отличным антуражем. Особенно по ночам. А для нас — стражей, достаточно жалкой, чтоб приличный демон легко её перебил, но достаточно крепкой, чтоб это случилось не мгновенно.

— Ага. Ну и бомжей отпугивает.