Архираб

Мигом я снимаю кокон и даю приказ доппелям отнести Креола в подвал, для реанимации. Там же его реанимировал и оставил отдыхать. Я победил.

Конец отступления.

Дуэли стали нашим сначала ежедневным, а потом еженедельным хобби. Все же я и Креол работали, а частности Креол выгнал меня из мастерской, куда он положил выкопанный сутки назад брусок Адаманта. Я вволю полюбовался на этот металл и чувствовал от него опасность. Несмотря на то, что он пока был оформлен не в оружие, я чувствовал, что мне обязательно нужно раскопать немного Адаманта для себя и выковать из него для себя что-нибудь острое. Нож, кинжал или еще что-нибудь в этом духе.

Четыре дня Креол ковал адамант создавая шум, как будто по наковальне колотит великан молотом, а не человек кулаком. Соль адаманта в том, что его можно деформировать двумя способами. Первый способ – ковать собственными руками проливая литры собственной крови. Ему можно придать определенную форму. Второй способ – засунуть адамант в бога. Как угодно. Адамант – это умерший много тысячелетий назад бог. Его плоть, кровь и суть. Маринование в мане и ба-хионь положительно влияет на божественную плоть. Жаль, что адамант должен образовываться естественным образом и никакое ускорение времени не поможет. Умники, желавшие таким образом получить адамант, уже были. Нам в Академии Деорга на курсах общей артефакторики рассказывали, как группа довольно сильных магов возжелала получить адамант быстро. Все они знали, что богу после смерти необходимо полежать в земле пару сотен тысяч лет как минимум. Бога убить они умудрились, но ждать столько времени они, то ли не хотели, то ли не могли. Проведя кучу ритуалов поиска, они нашли мир, где время течет с бешеной скоростью. Секунда в мире Земли равна в том мире сотне лет. Само собой перемещаться сами они не стали. Откачали с туши бога все нужное и не нужное, оставив плоть, требуху, а также немного крови и порталом выбросили тело в этот мир. На всякий случай ждали они десять лет, благо подобный срок для архимагов смехотворен. Найдя спустя десятилетие, тушу бога, они очень удивились тому, что она осталась практически прежней и как следствие забрали её назад. Позднее они выведали, что адамант образовывается исключительно естественным образом, не важно в каком мире. Как итог тушу бога они выпотрошили окончательно, а что с ними произошло далее, история умалчивает.

Креол вышел из мастерской, имея невероятно довольный вид. Я таким радостным видел его всего дважды. Один раз, когда он праздновал годовщину своей победы на Халаем Джи Беш, а другой церемония становления Верховным магом Шумера. Новый царь Шумера обязан принимать торжественные клятвы у своих вассалов. Сначала он стал Верховным магом еще при Энмеркаре, а потом у его сына – Лугальбанды. Теперь я вижу Креола довольным как мытый слон в третий раз. Подмышкой Креол держал несколько склеенных тряпичных свертков, а в руке тот держал саблю. Темно-сиреневая сабля, тонкая как лист бумаги, и прочная, как…как адамант. Другой аналогии подобрать просто не выходит.

– Ух ты, - воскликнула Ванесса осматривая оружие в руках мага.

– Адаманта осталось еще на четыре таких, – гордо сообщил Креол, взмахивая саблей. – Жаль, что я так и не научился владеть оружием…

– Вау… – восторженно прошептала Вон, протягивая руку к лезвию. – Острая?

– Не трогать!!! – взревел маг, отшатываясь от нее. – Никогда не прикасайся к острию!

– Да я просто… – обиделась девушка.

– Ни-ког-да! – по словам повторил Креол. – Смотри!

Он слегка коснулся отточенным лезвием края стола и… уголок столешницы упал на пол. Ванесса уставилась на это во все глаза. Не осталось ни стружек, ни шероховатостей – идеально гладкий срез, чище, чем от лазера. А ведь Креол даже не нажимал на рукоять: едва прикоснулся! Вон представила, что было бы, если бы она провела пальцем по этой штуке, как собиралась, и содрогнулась.

– Потому для адамантового оружия невозможно сделать ножны, – наставительно сообщил Креол. – Одно неосторожное движение, и они распадутся на две половинки. Эту саблю нельзя носить на поясе – чуть дернешься, и останешься без ноги. Держать надо только в руках, а хранить в подвешенном состоянии, иначе… Мне известен один-единственный материал, который не подвластен адаманту.

– Какой? – тут же стало интересно Вон.

– Есть одно такое дерево… Очень редкое, просто редчайшее… по-моему, в этом мире его уже не осталось. Его древесина так прочна, что ее не разрежешь даже адамантом…

Креол замолчал, любуясь своим творением. Ванесса тоже любовалась – как ни крути, а в холодном оружии есть какая-то неповторимая красота, которой никогда не приобрести всяким пистолетам и автоматам. Да и я не отводил глаз от великолепного оружия, пусть я и чувствовал исходящую от него опасность.

– А что в других свертках? – спросил я.

– А-а это. Подарки. На праздник Эбела, вроде как положено дарить подарки.

Ничего себе? На моей памяти он никогда не дарил мне подарков.

Ванесса сначала не поверила ушам. Она-то сама приготовила рождественские подарки давным-давно: сегодня ночью собиралась подсунуть их под елку, которую они с Хубертом установили в холле. Креолу, например, она купила новый свитер, коробку шоколадных конфет и очень толстую энциклопедию земной флоры и фауны – он давно требовал такую книгу.

Но получить подарок на Рождество от него?! Такого я и она никак не ожидали.

– Вообще-то, их надо положить под елку и развернуть утром… – нерешительно начала она, – …но давай уже, разворачивай быстрее! Интересно же!

Креол почесал переносицу, неуверенно глядя на пять совершенно одинаковых свертков, потом взял наугад один из них и принюхался к нему.

– Это тебе, – он сунул его Бат-Криллаху. Демон буквально разорвал оберточную бумагу в клочья, чуть ли не повизгивая от любопытства. Ему-то уж точно никогда в жизни не делали подарков!

Внутри оказался… ошейник. Весьма стильный, из черной кожи с бронзовыми заклепками и застежкой в виде собачьей головы, но все-таки ошейник. Ванесса неодобрительно посмотрела на мага: ей показалось, что он издевается над бедным элвеном. Однако тот выглядел крайне довольным.

– Благодарю вас, господин Креол, – оскалился он, надевая эту штуку на шею. – Теперь можно даже домой не возвращаться…

Надев ошейник, Бат-Криллах принялся осторожно вращать его, пока собачья голова не оказалась точно над грудью. Что-то щелкнуло, демона на миг словно окутало облачко дыма, и он… превратился в собаку!

– Ошейник Личины, – гордо пояснил Креол. – Чтобы ему больше не надо было прятаться.

– Собака, господин Креол? – с некоторым удивлением осмотрел себя Бат-Криллах. – Я думал, что это будет обезьяна – на них я похож больше, вам было бы легче…

– Маг не идет легким путем, – растянул губы в улыбке Креол. – Пользуйся…

Рука Ванессы невольно потянулась погладить Бат-Криллаха: в нынешнем обличье он выглядел настоящей очаровашкой. Порода – бельгийская овчарка, совершенно черный, с изящной гривой вдоль спины. От обычной собаки его отличало только две детали – совершенно не собачьи глаза, в которых просто-таки светился разум, и неестественная неподвижность хвоста, бестолково висящего сзади. У элвенов-то хвостов нет…

– Вы не возражаете, если я пойду немного прогуляюсь, господин Креол? – вежливо спросила собака, и, получив разрешение, гордо удалилась.

– Я следующий? – в нетерпении подлетел поближе я.

– Нет, это не твое, – покачал головой маг, понюхав следующий сверток и протягивая его Хуберту. – Это тебе.

Брауни выглядел донельзя удивленным: ему тоже вряд ли когда-нибудь что-нибудь дарили. В свертке оказалась бутыль с янтарно-желтой тягучей жидкостью.