Архив пустоты
Шрифт:
Огнея подбросило.
– Ты!
Слушать возражения женщина не собиралась. Развернулась и быстро пошла к выходу. Пришлось кричать в спину:
– Думаешь, сама не такая? Чистенькими себя тут считаете?!
Он хотел добавить о мясе, без которого Улей передохнет, о зверёнышах, что рано или поздно подрастут по ту сторону перешейка. Но тут на плечо легла крепкая ладонь. Семён.
– Брось, Огней. Она дура, сама не понимает, о чём говорит. Пошли лучше к нам. Ост празднует.
– По какому поводу? – Огней перевёл дыхание, успокаиваясь.
– Как же! Своего тысячного отмечает.
Между ловцами
– …Я её специально подбирал… О, а вот и наш командир! – Ост был уже изрядно навеселе. – Ребята, командиру налейте.
Корсану тут же подвинули стакан с резко пахнущей жидкостью. В качестве закуски – ломти обжаренного мяса на блюде посередине стола. Выбирай, какой на тебя смотрит. Интересно, какими глазами «смотрит»? Карими? Голубыми? Зелёными?
– …значит, бабу обязательно, молодую и красивую. – Ост продолжал разглагольствовать. Свой стакан он из руки не выпускал, то и дело размахивал им, и коричневатая жидкость выплёскивалась на скатерть. – Чтоб запомнилась. Тысячная всё-таки.
Огней подивился подобной разборчивости. Сам он пол и возраст обдолбов давно перестал замечать. Они делились на две категории – мясо и мусор.
– Подхожу, беру за загривок. А она так смотрит на меня, смотрит… Зеленоглазая… А потом будто поняла. Закрыла глаза, и слёзки по щекам. Щёки грязные, в пыли. И на них – дорожки светлые. Тут я её тесаком – хрясь! Хрясь! Хрясь! Срубил головешку.
– Скальп на память содрал? – мрачно поинтересовался сидевший рядом с ним Влад.
– А? Не, не додумался.
– Я со своего тысячного обязательно сдеру. Мне полсотни осталось.
– Что ж ты раньше не подсказал? Эх… – Ост взглянул на свой полупустой стакан. – А ну её, память!
Выпил залпом. Остальные последовали его примеру. Жидкость оказалась очень крепкой, но на вкус приятной.
Корсан потянулся за куском мяса, чтобы закусить, но Семён вдруг навалился на плечо, зашептал в ухо:
– Огней, с женой у тебя как?
Не дожидаясь ответа, пояснил:
– Я со своей не могу. Как увижу её голую, наваждение начинается – будто зарезать её должен. Что делать?
– Фантазию деактивируй, сколько раз тебе говорить. Не путай этих тварей с людьми.
– А я их с людьми не путаю. Скорее, наоборот…
Он отстранился, посмотрел на Огнея неожиданно трезво:
– Ленка Карлович нас убийцами назвала. Что касаемо обдолбов – глупость это, конечно. Тогда уж все наши фермеры убийцы. Но я, знаешь, чего боюсь? А если мы не только обдолбов?.. Раньше и мысли такой не возникало. А сейчас гляжу на тебя, на Оста и думаю: смог бы я вас пристрелить, если понадобится?
– И что?
– Смогу.
Огней напился первый раз в жизни. Пробовать спиртное ему доводилось и раньше, до катастрофы: профессиональный ловец должен знать всё о своей клиентуре. Но именно пробовал, дегустировал. Он не ожидал, что три стакана способны опьянить до такой степени. Хорошо, их квартира на втором этаже гостиницы. На пятый мог бы и не взобраться.
Сэла спала. Огней постоял возле кровати, разглядывая жену. Вспомнились
жалобы Семёна. Хлюпик, размазня. Вот он, Огней, может, да ещё и как! Никакие очистки его импотентом не сделают.Стащил штаны, рубаху. Навалился сверху на жену. Захотелось поиметь её грубо, жестоко. Не любовью заняться, не сексом даже, а оттрахать, словно силиконовую куклу, какими так любила баловаться внешнемирская элита.
Сэла проснулась, попыталась отстраниться. Зашептала:
– Огней, не нужно так. Это нехорошо, это грязь.
– Грязь?! – Он взревел. – А ты у нас чистенькая вся из себя, да?
– Огней, тише! Ребёнка разбудишь.
Ему было наплевать:
– Мы, значит, грязные, а вы чистые. А для кого мы стараемся? Ты хоть знаешь, кто ваш Улей кормит и чем?
– Знаю. Я ведь куратор, обязана знать.
– Что? – На миг Огней протрезвел. – Знаешь о человечине?
– Да. То, что мы творим, – отвратительно. Но если это единственный способ спасти женщин и их детей… Из двух зол приходится выбирать меньшее.
– Вот как ты заговорила! Прав, прав был Брут! А я не понял сразу, не раскусил. Ты хитрая, лживая сука!
– Огней, ребёнок!
Маленький Виктор и в самом деле проснулся, заплакал. Сэла вскочила с кровати, хотела броситься к колыбели. Но Огней не пустил, схватил за руку.
– Думаешь, я поверил, что у тебя с тем копом из «Мегакрута» ничего не было? И с ним, и с другими?! Да ты в сто раз грязнее, чем я! Зачем я тебя привёл! Лучше бы ты сдохла вместе со своими обдолбами, со своим сумасшедшим дедушкой! Ты, а не Марина!
– Огней, перестань! – Сэла тщетно дёргала руку, пытаясь освободиться. – Посмотри, на кого ты похож? Ты пьян. Ты сейчас сам не лучше обдолба.
– Что?!
На секунду багровая муть застелила глаза. А когда схлынула, Сэла уже лежала на полу. Никогда прежде Огней не поднимал руку на женщину, на того, кто слабее. А сейчас хотелось бить, бить и бить. До смерти! Он бы так и сделал, попробуй жена закричать или защититься хотя бы. Но Сэла лежала молча, только смотрела на него снизу вверх.
Корсан взвыл от бессильной злобы и опрометью выскочил из квартиры.
Две с половиной недели Огней старательно избегал встреч с женой, нос не показывал в Улье. Потом не выдержал. Ощущение налипшей на душу грязи усиливалось с каждым новым днём очистки. А ведь избавиться от него так легко. Достаточно коснуться пальцами нежной кожи, вновь уловить аромат…
Они столкнулись в холле гостиницы. Сэла стояла у лестницы, разговаривала с Роем Виеном. Огней открыл рот, собираясь поздороваться, а она его уже заметила, повернулась. И улыбнулась.
– Привет, Огней.
Огромный синяк выцветал у неё вокруг глаза, делая улыбку болезненной, мученической почти. Огнею стало стыдно.
– Привет. Сына зашёл повидать. Он где?
– Дома. С ним Ксения сидит.
Виен насупился, шагнул наперерез.
– Огней Корсан, ты – мерзавец! – бросил в лицо.
Злость вскипела мгновенно, кулаки сжались сами собой.
– Успела наябедничать? Защитничка себе нашла, да?
Инженер был одного роста с Корсаном и, пожалуй, чуть тяжелее. Но в силе, ловкости, умении драться сравниться с ловцом не мог. Огнею захотелось, чтобы Виен бросился на него первым. Тогда уж он отведёт душу!