Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь
Шрифт:
Лилия кивнула:
– Разумеется, я так и сделаю. – Она зябко передернула плечами и на мгновение зажмурилась. – Мне очень жаль, Гарри, но сковывающие меня узы… Я и так опасно напрягла их.
Хват решительно кивнул, встал из-за стола и подал руку Лилии:
– Жаль, что не смогли помочь вам больше.
– Не переживайте. – Я тоже вежливо поднялся со стула. – Вы сделали то, что могли. Я очень благодарен вам.
Лилия натянуто улыбнулась. Они с Хватом ушли быстро, не сказав больше ни слова. Дверь оставалась закрытой, но мгновение спустя оба исчезли. Мыш сидел у стола, поводя мордой
Я сел за стол и без особого удовольствия отпил лимонада. Новые неприятности в стране фэйри. Большие неприятности. И я мог бы поспорить, что абсолютно точно знаю, от какого безмозглого сукина сына Совет будет ожидать действий на этот счет.
Я отставил стакан. Лимонад вдруг показался мне ужасно кислым.
Подошел Мак. Он забрал лимонад, а на его место поставил пиво. Я сшиб крышку ногтем и осушил бутылку одним долгим глотком. Пиво было теплым и слишком насыщенным по вкусу, но даже небольшой имевшийся в нем градус показался мне достаточно приятным, чтобы захотелось еще.
Мак поставил мне на стол вторую бутылку.
Иногда Мак просто настоящий ангел.
– Они изменились, – сказал я ему. – Хват и Лилия. Похоже, они уже совсем не те люди.
Мак хмыкнул:
– Они выросли.
– Может, и так.
Я замолчал, размышляя, и Мак отошел, оставив меня в покое.
Принесенную бутылку пива я осушил уже медленнее; впрочем, не слишком растягивая. Потому что не мог терять время попусту. Благодарно кивнув Маку, я оставил деньги на столе, взялся за поводок Мыша, и мы направились к двери.
У меня хватало более срочных дел. Вероятные угрозы из Небывальщины могли и подождать немного, а вот монстры, до появления которых оставались считаные часы, – вряд ли. По крайней мере, эта встреча обошлась без того, чтобы кто-то пытался убить меня или объявить войну Совету. Я мило побеседовал с Летней Леди и Зимней Леди и ушел без единой царапины.
Пока я шагал к двери, в голове у меня вертелась одна глупая мысль.
Может, я просто не чувствую зубов у себя на шее?
Я отправился на «СПЛЕТТЕРКОН» вскоре после полудня. На этот раз я вооружился до зубов: за спиной висел рюкзак, полный всяких чародейских штучек, в руке – посох, за поясом – жезл, а еще собака, пистолет и масса всего. У меня нет разрешения на ношение револьвера сорок четвертого калибра, но я доверился теории, что лучше иметь при себе револьвер, который не понадобится, чем не иметь его в условиях острой необходимости.
Добравшись до «СПЛЕТТЕРКОНА», я слегка пожалел о том, что захватил эту чертову пушку, – на месте действия наблюдалось весьма активное присутствие полиции.
У входа в гостиницу стояли две патрульные машины; у двери дежурил, истекая потом, несчастный коп в форме. Расплачиваясь с таксистом, я заметил как минимум двух типов в штатском, проявлявших слишком пристальный интерес ко всем входящим и выходящим из гостиницы, чтобы сойти за случайных прохожих, задержавшихся отдохнуть в тени у входа. Я поспешно пристегнул на воротник свой сплеттерконовский бейджик.
Плавленый коп у дверей ощупал меня взглядом, и я попробовал увидеть себя его глазами:
высокий тип, худощавый, волосы всклокочены, глаза темные, собака здоровенная, какие-то палки, рюкзак, одна рука в кожаной перчатке… именной бейджик конвента ужастиков. По понятиям копа, именной пропуск явно давал право выглядеть дико, не представляя при этом угрозы, поскольку, едва заметив бейдж, он коротко кивнул мне и махнул рукой, пропуская внутрь.Внутри жизнь не просто кипела: ко всем прочим развлечениям добавилась еще и пресс-конференция. У входа в зал, где накануне произошло нападение, столпились полукругом репортеры и фотографы, а всякие ассистенты держали вспышки и даже пару длинных микрофонов, похожих на палицы. Прямо у входа я разглядел еще троих полицейских в форме. Впрочем, народа в этой части гостиницы хватало и без репортеров и полиции. Кондиционеры явно не справлялись с нагрузкой, внутри царила духота и пахло так, как и положено пахнуть в битком набитом помещении.
Мыш чихнул, подняв на меня скорбный взгляд. Я с ним полностью согласился.
Мёрфи, вынырнув из толпы, направилась ко мне. Она хмуро кивнула и опустилась на колени полюбезничать с Мышем и почесать его за ушами.
– Как твоя встреча? – спросила она.
– Пока жив. Но на горизонте сгущаются тучи. – Я еще раз огляделся по сторонам и покачал головой. – Ну и зоопарк.
– Все еще круче, – вздохнула Мёрфи. – Я тут поговорила с организаторами, и они обрадовали меня: поскольку вся эта история попала в утренние выпуски новостей, число участников почти удвоилось.
– Дерьмовая новость, – заметил я.
– Это еще не все. Грин вызвал фэбээровцев.
Я нахмурился:
– В прошлый раз, когда мы имели дело с федералами, удовольствие вышло, скажем так, ниже среднего.
– И не говори. – Мёрфи помолчала, колеблясь, потом решилась: – Рич здесь, с ними.
Я прищурился на мгновение и вспомнил:
– Да, точно. Твой бывший.
– Бывший муж, – с кислым видом подтвердила Мёрфи. Она держалась неестественно прямо, глаза метали молнии. – А теперь, соответственно, шурин.
– Вот западло, – посочувствовал я.
– Я совершенно не в восторге от его присутствия, – согласилась Мёрфи. – Но меня не спросили. И возможно, мне предстоят еще всякие объяснения.
Я фыркнул.
Она ответила едва заметной улыбкой:
– Все это дело настолько громкое, что с Восточного побережья направляется целая бригада маститых криминалистов.
Я нахмурился:
– Может, им стоило в трубу подудеть. Или вообще марширующий оркестр сюда пригласить. Думаю, если они поспешат, то, вероятно, успеют до ночи арендовать и притащить сюда прожекторную установку.
Мёрфи закатила глаза:
– Я поняла, поняла. Тебе, Гарри, не нравится вся эта шумиха.
– Мне не нравятся все эти потенциальные жертвы, – уточнил я. – Ставлю пятьдесят зеленых за то, что большинство новых посетителей – подростки.
– Считай, что выиграл, – отозвалась она. – А это имеет какое-то значение?
– Возможно. Как правило, молодые люди, в особенности подростки, более эмоционально восприимчивы. Тут все дело в гормонах. В общем, как жертвы они доступнее. И как источник энергии эффективнее.