Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни
Шрифт:
– Гм, – пробормотал я. – Спасибо.
– De nada [2] , – отозвался Боб.
– Боб, – твердо произнес Баттерс, – ты выполнил свою задачу.
Боб-череп вздохнул и, повернувшись, отвесил Баттерсу галантный поклон, после чего снова превратился в облачко оранжевых искр, потянувшееся в направлении потухшего фонаря. Теперь я разглядел, что ни лампочек, ни батареек в фонаре не имелось, а вместо них в корпусе был закреплен череп давным-давно умершего чародея, превращенный в прибежище бессмертного духа.
2
Не
– Слушай, Боб, – спохватился я. – Не мог бы ты передавать Баттерсу то, что я говорю?
– В этом нет нужды, босс… бывший, – жизнерадостно ответил Боб. – С учетом того факта, что Баттерс на порядок способнее по части магической теории, чем ты.
– Чего? – Я недоуменно свел брови.
– О, магических способностей у него ни на грош, – заверил меня Боб. – Зато у него достаточно мозгов, чего о тебе можно было сказать далеко не всегда.
– Боб! – укоризненным тоном произнес Баттерс, пошарил в кармане парки и извлек оттуда маленький старый транзисторный приемник. – Вот, Гарри, видите? Я попросил Боба порыться в ваших записях по делу о Кошмаре. Боб говорил, вы изобрели радио, чтобы общаться с духами. Так что…
Я удержался от того, чтобы врезать себе кулаком по лбу, но это стоило мне больших усилий.
– Так что вам не составило особого труда соорудить переговорное устройство. Все, чего вам для этого не хватало, – это старого транзистора.
Баттерс выслушал меня, склонившись ухом к приемнику, и кивнул:
– Я сразу же объяснил принцип действия Молли, и она собрала эту штуку за какой-то час. – Он помахал в воздухе фонарем с черепом. – А еще я вижу духов благодаря свету, испускаемому Бобом. Вот и вас я теперь могу и видеть, и слышать. Привет!
Я смотрел на коротышку и не знал, смеяться мне или плакать.
– Баттерс, вы… вы… сами во всем этом разобрались?
– Ну… нет. Я хочу сказать, у меня имелся наставник.
Он еще раз многозначительно покачал в воздухе фонарем.
– Эй! Не заставляй меня блевать, – предостерег его Боб. – Тебе не понравится, если меня стошнит.
– Цыц, Боб! – произнесли мы с Баттерсом абсолютно в унисон.
Мы с ним переглянулись. Он инстинктивно прижал фонарь к себе жестом собственника.
– Вам не стоит здесь оставаться, скоро все чиновники сюда понаедут, – заметил я.
– Вот и мне так кажется, – согласился Баттерс. – Поедете со мной?
– Разумеется, – кивнул я. – А куда?
– В штаб, – ответил он.
Из противоположного кармана Баттерса послышались шипение и треск, – оказалось, там у него лежала рация дальнего действия. Он достал ее, взглянул на маленький экранчик и нажал на кнопку.
– Глаза на связи, – произнес он в микрофон.
– На месте его старого дома ничего, – послышался усталый голос Мёрфи. – Что у вас, Глаза?
– Вот он стоит прямо передо мной, и мы беседуем, – сказал Баттерс не без гордости.
Ему это шло.
– Отлично, Глаза. – В голосе Мёрфи слышалось неподдельное облегчение. – Пошлю вам подкрепление. Увозите его оттуда немедленно.
– Принято, – отозвался Баттерс. – Конец связи.
Он убрал рацию обратно в карман, улыбаясь сам себе.
– «Глаза»? – удивился я.
–
Это Дэниел вроде как дал мне это прозвище, – объяснил он. – Они поручили наблюдение мне, а он не понимал, почему именно очкарику – типу с четырьмя глазами. Прозвище прилипло, вот и стало позывным.– Если не считать того, что глаз у нас шесть, – заметил Боб-череп. – Я все пытаюсь уговорить его, чтобы он и мне очки купил… тогда их станет восемь. Как у паука.
Я кивнул, и тут до меня дошло.
– Вы все еще работаете в морге?
Баттерс улыбнулся:
– Наши переговоры может подслушать уйма народа. Мёрфи не разрешает мне отзываться своим именем.
– Мёрфи знает, что говорит, – согласился я.
– Не то слово, – кивнул Баттерс.
– Она отдала вам Боба?
– Да. Вы же считались погибшим, и все такое. Она хотела использовать его знания.
– Да нет, я не обижаюсь, – заверил я его, хотя на деле это меня немного задевало. – Я сам оставил такие вещи на ее разумение.
– Ну да, очень разумно. Кстати, о ее разумении – поехали-ка со мной.
– Легко, – сказал я и пристроился следом за ним. – Куда конкретно мы едем?
– В Пещеру летучих мышей. В штаб.
– Чей штаб?
Он удивленно уставился на меня:
– Альянса, само собой. Чикагского альянса.
Я заломил бровь:
– Какого такого Чикагского альянса?
– Того, что он организовал, чтобы защитить город от фоморов, – ответил Баттерс.
– «Он»? – не понял я. – От фоморов? Кто «он»? Или что?
– Ох, Гарри, извините. – Баттерс прикусил губу и сокрушенно опустил взгляд. – Я думал, вы знаете… Марконе. Барон Джон Марконе.
Пистолет Стью я нашел там, где обронил его во время драки. А потом поспешил за Баттерсом к его машине – старому «плимуту-роудраннеру». Тот выглядел едва ли не хуже моего «фольксвагена-жука», каким я видел его в последний раз. Царапины и вмятины покрывали весь стальной кузов – некоторые из них подозрительно смахивали на те, что остаются от длинных когтей, – но мотор урчал успокаивающе ровно. На номерном знаке значилось: «МИМИП».
– Я вроде как сменил свою старую машину, – объяснил Баттерс, когда я забрался в салон прямо сквозь дверцу.
Я не стал жаловаться на связанные с этим неприятные ощущения. Не при Баттерсе. Это лишило бы меня всего призрачного великолепия.
– На другую старую, – хмыкнул я.
Голос мой звучал из приемника, который Баттерс вставил в зажим, прикрепленный к автомобильному солнцезащитному козырьку.
– Сталь нравится мне больше стеклопластика, – пояснил Баттерс. – Фоморы явно состоят в некотором родстве с фэйри. Ни те ни другие не любят прикосновения железа.
Череп с устроившимся в нем Бобом покоился в самодельном контейнере на приборной панели «роудраннера», покачиваясь на ходу машины, как кукла-дезодорант.
– Там среди них произошло много скрещиваний, – сообщил Боб. – С давних, очень давних времен. Еще до войн сидхе.
Я удивленно повел бровью:
– Я мало что слышал об этом.
– Всякие безумные штуки, – с энтузиазмом пустился в объяснения Боб. – Еще до моего времени, но я слышал много разного. Даоин-Сидхе, Туата, Тилвит-Тег, Шен… Эпические союзы, эпические измены, эпические битвы, эпические свадьбы, эпический секс…