Аристократ на отдыхе. Том 4

— Зачем? — удивился я. — Ты же не можешь воплотиться в реальном мире.

— Я пройду Тенью и буду ждать внутри аномалии, — объяснил демон. — скучно без дела, Никита! Я надеялся, что сегодня мы хоть с кем-нибудь подеремся. Кроме того, Тени придают мне сил.

— Так и скажи, что скучаешь, — улыбнулся я. — Иди, и Волка прихвати.

Я имел в виду огненного пса с тремя головами, который стал лучшим другом Циклопа.

— Спасибо, Ник! — обрадовался рогатый демон.

Я тоже шагнул в Тень, чтобы полюбоваться серебристым силуэтом рогатого демона и его верным псом. Волк здорово подрос — ростом он вымахал почти с Потапа. А ведь медведь тоже растет. Интересно, кто в итоге станет крупнее — живой медведь, или потусторонний демон?

— Можешь немного повоевать в аномалии Воды, — разрешил я Циклопу. — Только не трогай высшего демона.

— Отлично! — прорычал демон Огня.

И добавил:

— Не трону.

Циклоп с Волком нырнули глубже в Тень и исчезли. Неразлучная парочка!

А я вернулся обратно в реальный мир. Бросил взгляд на запертый портал Льда и пошел к своему пикапу.

Время поджимало, пора было ехать в Холмск.

* * *

Тишин сидел в своем кабинете в уездной управе. Я прошел к нему без доклада, кивнув секретарше, словно старой знакомой.

Впрочем, в дверь все же вежливо постучал — за секунду до того, как ее распахнуть.

— Никита Васильевич? — удивился Тишин. — Добрый день. Что-то случилось?

— Все в порядке, Павел Лаврентьевич, — улыбнулся я. — Привез вам первые деньги в счет уплаты налога. Вот.

Я положил на стол пачку купюр.

— Здесь сорок тысяч — ровно десять процентов.

— Быстро, — удивился Тишин.

Он поднялся из-за стола и подошел к двери кабинета.

— Екатерина Андреевна, подготовьте налоговую ведомость.

— Одну минуту, Павел Лаврентьевич, — услышал я голос секретарши.

— И принесите господину барону кофе, — добавил Тишин.

А затем повернулся ко мне.

— Никита Васильевич, я правильно понимаю, что эти деньги вы забрали у помещика Ванютина?

— А он уже успел вам пожаловаться? — удивился я.

Не ожидал от Ванютина такой смелости.

— Нет, — покачал головой Тишин. — Точнее, да.

— Объясните, — улыбнулся я.

— Он звонил мне сегодня. Спрашивал разрешения похоронить своих людей — это само по себе необычно для Ванютина. — Тишин остро посмотрел на меня. — А еще он просил ни в коем случае не спрашивать вас ни о каких деньгах. Практически, умолял. И знаете, Никита Васильевич, он был в панике.

— А вы взяли и спросили, — ухмыльнулся я.

— Только потому, что вы сам пришли ко мне с этими деньгами, — строго сказал Тишин. — Я правильно понимаю, что деньги вы забрали в качестве компенсации за то, что Ванютин вывозил ресурсы из ваших аномалий?

— Правильно, — кивнул я.

— Скажите, а расписку вы взяли?

— Зачем?

— А если Ванютин пойдет в суд? — строго спросил Тишин. — И скажет, что вы просто-напросто ограбили его поместье?

— Думаете, рискнет? — ухмыльнулся я.

— Не думаю, — покачал головой Тишин. — Но его могут заставить.

— Кто?

— Кто-нибудь достаточно сильный, чтобы надавить на Ванютина. И достаточно жестокий, чтобы пожертвовать им, но нанести вред вам.

— Пожалуй, вы правы, Павел Лаврентьевич, — подумав, согласился я. — Завтра же заеду к Ванютину и возьму с него расписку.

— Не надо, — поморщился Тишин. — Я уже видел, в каком он состоянии после встречи с вами. Что вы с ним сделали?

— Бросил в него гирей, — честно сказал я.

Тишин покачал головой.

— Вы просто мастер убойных аргументов.

— Браво! — улыбнулся я. — Остроумно. Но почему вы не хотите, чтобы я заехал к Ванютину? Сами же советуете взять с него расписку.

— Он уже был у меня, — ответил Тишин. — Вот, держите!

Он достал из ящика стола лист бумаги и протянул мне. Это была расписка. Ванютин писал, что передал мне деньги добровольно в счет уплаты долга, и не имеет к мне никаких претензий.

В качестве свидетеля расписался сам Тишин.

— Спасибо, Павел Лаврентьевич, — улыбнулся я.

— Не потеряйте, — строго сказал Тишин. — Однажды этот документ сбережет вам много сил и времени.

— А что вы хотите взамен? — спросил я, не спеша брать бумагу.

— Тишины и покоя, — раздраженно прорычал Тишин. — Никита Васильевич, я хочу, чтобы в уезде было тихо. Чтобы здесь никого не убивали, не швыряли гирями и не подавали в суд. Извините. Я знаю, что вашей вины тут нет. Это мне надо было лучше следить за соблюдением границ и не позволять наглеть всяким…

Тишин запнулся, подбирая подходящее слово.

— Всяким баронам Соболевым, — подсказал я.

— Вы и с ним успели столкнуться? — сжал губы Тишин.

— Еще нет, — улыбнулся я.

— Никита Васильевич! Я вас прошу, нет, я вас умоляю — давайте съездим к Соболеву вместе! Обсудим ситуацию как цивилизованные люди.

— Да я не против, — пожал я плечами. — Когда вы к нему собираетесь?

— Я хотел спросить вас об этом, — не понял меня Тишин.

— Так я не собираюсь ехать к барону, — простодушно сказал я. — Разве что он сам ко мне выберется. А у меня, знаете ли, много дел в усадьбе. Ремонт затеял.

— Да, я слышал, — кивнул Тишин.

И внимательно взглянул на меня.

— Значит, вы уверены, что останетесь здесь.

— Я уверен, что дом моей семьи не уйдет в чужие руки, — твердо сказал я. — И земли тоже.

Тут секретарша принесла мне кофе и налоговую ведомость.

— Какую сумму вносить, Павел Лаврентьевич? — спросила она Тишина.

Тишин взглянул на меня.

— У вас есть еще месяц, Никита Васильевич. Вы уверены, что не хотите потратить эти деньги на ремонт усадьбы?

— Уверен, — улыбнулся я. — Забирайте. Я себе еще достану.

Когда секретарша унесла ведомость, я сказал:

— Павел Лаврентьевич, послезавтра мне понадобится вывезти ресурсы из одной моей аномалии Льда. Вы сможете прислать машины?

— Да, как и договаривались, — кивнул Тишин.

— А сколько он сейчас стоит у имперского скупщика? — поинтересовался я.

Тишин назвал цену, и я приятно удивился. Пожалуй, хорошо, что я не стал убивать грабителей сегодня — завтра они помогут мне закрыть приличную часть долга.