Аристократ на отдыхе. Том 7

Алена Ивановна Достоевская поставила перед ним тарелку с аппетитной гусиной ножкой. А Тишин налил отцу Иннокентию кальвадоса.

Отец Иннокентий внимательно взглянул на Алену Ивановну, но промолчал. Поднялся, держа пузатый бокал за тонкую ножку, и обратился к нам с Кирой:

– Благословен будь сей дом, который собрал под своей крышей столько добрых людей, и призраков и демонов. Мир вам!

Слова эти прозвучали уверенно и весомо.

Как будто подтверждая их, отец Иннокентий залихватски опрокинул бокал. Прислушался к себе и довольно крякнул. Потом сел и невозмутимо принялся за гусятину.

Заскучавший Захаров воспользовался моментом:

– А разве не грешно, святой отец благословлять призраков и демонов?

Похоже, он решил произвести впечатление на лейтенанта Зореву своим безудержным остроумием. Полина, кажется, тоже это поняла. Она не смотрела на Захарова, но по ее красиво очерченным губам то и дело скользила легкая улыбка.

Алена Ивановна, которая уже успела изучить характер Захарова, только покачала головой.

А отец Иннокентий невозмутимо ответил:

– Вседержителю нашему виднее, каким должен быть сей мир, и коим тварям положено его населять. В доброте своей Господь никого не создает понапрасну.

– А вот если… – снова начал Захаров.

Но тут уже вмешался я:

– Костя, я вижу тебе скучно. Поэтому у меня есть для тебя важное поручение. Нужно к утру привести машину отца Иннокентия в порядок.

От удивления Захаров выпучил глаза.

– Эту колымагу? Да проще ее испепелить и купить новую! Я на ней и до Холмска не доковыляю!

– Я сделаю, Никита Васильевич! – улыбнулась Полина. – Люблю заниматься техникой. Подскажете, где ближайшая мастерская?

Этого Захаров стерпеть не мог.

– Вот еще! Я сам все сделаю. Давай ключи, святой отец! К утру твоя колесница будет как новенькая.

– Магическое зажигание в колеснице, – неторопливо ответил отец Иннокентий. – Как сядешь за руль, сын мой, перекрестись и прочитай “Отче наш”. Колесница и тронется.

– Чего? – оторопел Захаров.

Священник невозмутимо достал из кармана рясы сложенную бумажку и протянул Захарову.

– Держи, здесь молитва написана. Для такого случая всегда при себе ношу.

Захаров хотел что-то сказать, но промолчал и взял бумажку. Кажется, все шутки вылетели у него из головы.

– Тормоза у колесницы барахлят, – напутствовал его отец Иннокентий. – И огненные элементали иногда шалят. Если увидишь дым из-под капота – бери к обочине и проси Господа о милости.

Костя так же молча ушел, а через минуту из-за ограды послышалось фырканье мотора.

Проводив озадаченного Захарова взглядами, мы не выдержали и дружно рассмеялись.

– Благодарю, Никита Васильевич, – обратился ко мне отец Иннокентий.

– Расскажи мне про Авессалома, – предложил я. – Как ты с ним познакомился?

– Было это семь лет назад, – неторопливо ответил отец Иннокентий. – Я тогда уже служил в Холмском приходе и имел небольшой домик в пригороде с клочком земли. Землица никудышная была, у прежнего хозяина ничего на ней не росло. Но я с божьей помощью умудрился разбить небольшой огородик.

– У тебя же магический дар Природы, – напомнил я. – Ничего удивительного.

– А дар – божья помощь и есть, – кивнул отец Иннокентий. – И вот выхожу я однажды утром в свой сад, помидоры полить, и вижу – портал. Возник за ночь из ничего. Переливается в солнечном свете, словно живой. И я сразу понял – это знамение мне.

– Не испугался? – улыбнулся я. – В таких случаях обычно гвардию зовут.

– Господь ничего не посылает напрасно, – ответил мне улыбкой отец Иннокентий. – Помолился я и вошел в портал. И встретил Авессалома.

– Прямо так и встретил? – не поверил я.

Мне-то хорошо была известна осторожность демонов Природы.

– Три дня пришлось блудить по аномалии, – не стал скрывать отец Иннокентий. – Но в конце концов отыскал я заблудшую душу. И вразумил добрым словом. С тех пор мы с Авессаломом неразлучны. Возделали аномалию, посадили там яблоневый сад. Даст бог, завтра сам все увидишь, Никита Васильевич.

– Увижу, – улыбнулся я.

Мне все больше и больше нравилось предстоящее приключение. Пропавший демон – такого я еще не встречал.

Кое-какие предположения у меня уже появились, но я не стал говорить о них отцу Иннокентию раньше времени. Завтра сам взгляну на аномалию, и многое станет понятно.

Ко мне подошла Алена Ивановна и шепнула на ухо:

– Комната для гостя готова. Степан согласился приютить его в своей лаборатории.

– Спасибо, Алена Ивановна, – поблагодарил я. – Вы бы тоже шли отдыхать.

– Уберу со стола и отдохну, – кивнула Достоевская. – Вы же знаете, призракам не надо спать. Но по маговизору идут такие интересные ночные программы…

– Я вам помогу, – улыбнулся я и щелкнул пальцами.

Многочисленная посуда взмыла над столом и неторопливо полетела в сторону кухни. При помощи магии Воздуха иногда можно творить очень полезные чудеса.

Впрочем я предусмотрительно оставил на столе начатую бутылку кальвадоса и бокалы.

– Позволь еще бокал, Никита Васильевич, – басом пророкотал отец Иннокентий. – Измаялся я сегодня как Моисей в пустыне.

Глава 3

По привычке я проснулся рано. За окном висела холодная октябрьская темнота, а в комнате было тепло и уютно. Огненные элементали беззвучно танцевали в небольшом камине за узорной чугунной решеткой. Я поправил одеяло на спящей Кире, сел в кровати и несколько минут, ни о чем не думая, следил за их завораживающим танцем.

Потом оделся и спустился в кухню.

Алена Ивановна раскатывала на большой доске тесто для пирожков.

– Доброе утро Алена Ивановна! – с улыбкой поздоровался я. – Хотите, я превращу вашу скалку в артефакт? Тогда вам останется только присматривать за ней, а трудиться она будет самостоятельно.

– Не нужно, Никита Васильевич, – отозвалась Достоевская, стряхивая с ладоней муку. – Тесто любит руки пекаря. И мне в удовольствие с ним возиться.

– А с чем будут пирожки? – поинтересовался я.

– С утиной печенью и жареным луком.

– Умм, вкуснятина!

– Ваш кофе на плите, – улыбнулась Достоевская.

– Благодарю, Алена Ивановна! Без вас этот дом не прожил бы и дня.

Я перелил кофе из турки в большую кружку и добавил каплю сливок.

Держа горячую кружку в обеих ладонях, толкнул плечом стеклянную дверь и вышел на террасу.