Аристократ на отдыхе. Том 7

Отец Иннокентий немного сбавил скорость, чтобы мои вопросы не отвлекали его от управления “колесницей”.

– Спрашивай, Никита Васильевич, – мирно кивнул он.

– Скажи, отец Иннокентий, ты кого-нибудь водил в свою аномалию?

– Нет, – покачал головой священник. – Жену мою Господь обделил магическим даром, детей – тоже. А чужих Авессалом не жалует. Да и я не очень-то общаюсь с другими магами.

– Почему? – с любопытством спросил я.

– Как тебе сказать, Никита Васильевич, – пожал плечами отец Иннокентий. – Многие одаренные воспринимают магию как свою личную силу. Гордятся ею, считают себя выше неодаренных.

– Случается, – согласился я.

И сразу вспомнил Зигфрида, графа Орлова и Темного артефактора.

– А ты как считаешь?

– А я думаю, что магический дар дается свыше. И должен тратиться на благие дела.

Отец Иннокентий дружелюбно улыбнулся.

– Ты не думай, Никита Васильевич, что я тебя поучать собираюсь. Ты и сам разберешься, что со своим даром делать.

– Точно, – кивнул я. – Значит, твоя супруга и дети никогда не видели Авессалома?

– Да, – подтвердил священник.

– Но ведь кто-то из одаренных бывает у тебя в доме?

– Павел Лаврентьевич Тишин частенько заезжает, – кивнул отец Иннокентий. – Еще заходит учитель музыки, Илья Петрович Резников. Он моих ребятишек пению обучает. Я сам-то не очень хорошо пою – меня даже в церковный хор не брали в свое время.

– С таким-то голосом? – рассмеялся я. – Не верится, отец Иннокентий.

– Голосом Господь не обидел, – без обиды кивнул священник. – А вот на ухо медведь наступил. Таланта не было, так я упорством взял.

– Расскажи-ка мне про этого учителя музыки. Он одаренный?

– Природник, как и я. Маги Природы часто к церкви приходят.

– Почему? – заинтересовался я.

– Сам посуди, Никита Васильевич, – объяснил отец Иннокентий. – Другие стихии все больше разрушением интересуются, противоборством, и прочей суетой. А мы с природой заодно, а Создатель в природе и проявляется.

– Понятно, – кивнул я. – Значит, маги других стихий в церковь приходят редко.

– Видящие маги часто могут уверовать, – возразил священник. – Когда призраки донимают, поневоле обратишься к Господу за защитой.

– Но таких в твоем окружении нет? – уточнил я.

– Есть, – неожиданно сказал отец Иннокентий. – Недавно прибился к храму один блаженный. Прихожане его подкармливают, да и я тоже. Кажется, он – Видящий маг.

– Кажется? – удивился я. – А он сам что говорит? Как его зовут, где живет?

– Да кто же его знает, – священник пожал широкими плечами. – Он ничего не говорит, кроме одного слова. Блаженный он, говорю же.

– А что за слово? – заинтересовался я.

– Призраков все время вспоминает. Недавно прямо во время богослужения так и закричал: “Призрак, призрак!” И на алтарь показывает. Еле успокоили его тогда.

– Он у тебя дома бывал? – спросил я. – Аномалию твою видел?

– Бывал, – кивнул отец Иннокентий. – Я его как-то обедом хотел накормить. Но он когда аномалию увидел, закричал и убежал. Я думал, исчезнет. А утром пришел в храм – он там. Только меня с тех пор сторонится.

– А где он сейчас?

– В храме, наверное. Он как с утра в храм приходит, так только вечером и уходит.

– Мне нужно с ним поговорить, – кивнул я. – И с этим учителем музыки тоже.

– Ты думаешь, кто-то из них Авессалома увел?

Я снова взглянул на отца Иннокентия. Но он и в самом деле ждал моего ответа.

– А какие еще варианты? – сказал я. – Демон мог исчезнуть из аномалии только при помощи человека. Но тут странно другое. Скажи, отец Иннокентий, ты никогда не воплощал Авессалома в себе?

– Нет, – твердо ответил священник.

– А почему? – уточнил я.

Священник неожиданно замялся. А я спокойно ждал, что он ответит.

– Грех это, Никита Васильевич, – наконец, ответил священник.

При этом он говорил почти шепотом.

– А чего ты шепчешь? – улыбнулся я.

– Ну…

Я заметил, что на щеках отца Иннокентия появился легкий румянец смущения.

– Не хочу, чтобы твои демоны меня услышали. Хотя, это глупость. Понятно же, что они все слышат.

– Слышим, – подтвердил Ксантипп. – Знаешь, Никита, а это не такой уж симпатичный человек, как нам показалось вчера. Может, не будем ему помогать?

– Да ладно тебе, – рассмеялся я. – Не все одаренные мечтают быть Одержимыми. Привыкай к этому, Ксантипп. Кроме того, Авессалома все равно нужно найти.

– Да, об этом я не подумал, – признал демон Воды. – А у священника есть и другие достоинства. Он делает отменный кальвадос.

– Вот именно, – согласился я.

– Как думаешь, может он нас угостит? Я бы не отказался от рюмки-другой.

– Посмотрим, – ответил я.

Отец Иннокентий поглядывал на меня с плохо скрываемым любопытством. Наверняка он догадался, что я общаюсь со своими демонами. Но подслушать, о чем мы говорим, не мог.

– Скажи, отец Иннокентий, а Авессалом никогда не уговаривал тебя воплотить его? – спросил я.

– Нет, – нахмурился священник. – Ему бы это и в голову не пришло. А почему ты спрашиваешь, Никита Васильевич?

– Потому что задавать разные вопросы – это моя работа, – улыбнулся я. – Сейчас я действую не как губернатор, а как ликтор.

– Понятно, – успокоился священник.

– Все же, вы с Авессаломом обсуждали возможность воплотить его в тебя?

– Конечно, – кивнул отец Иннокентий. – Я рассказывал Авессалому про Одержимых. Сказал, что не понимаю таких людей, которые готовы воплотить в себя демона, лишь бы усилить свой магический дар. Сказал, что их жизнь – сущее мучение. Им приходится принимать порошок магоцвета, чтобы держать демона под контролем.

– А что сказал Авессалом?

– Он согласился со мной. Мы решили, что ему лучше мирно жить в своей аномалии, выращивать яблони и читать святые книги. Авессалом был вполне доволен этим.

– Вы оба решили очень правильно, – одобрил я.

Я не стал раньше времени расстраивать отца Иннокентия. Не сказал ему, что люди очень редко похищают демонов. Намного чаще демоны сами хотят воплотиться в человека.

Вместо этого сменил тему.

– Скажи, учитель музыки приходит к тебе каждый день?