Арктическая жара
Шрифт:
Лаборантка не желала успокаиваться.
– Отпусти меня сейчас же! Проклятый негодяй! Не смей больше даже дотрагиваться до меня! Ты слышишь меня, гадина?! Отпусти же!
– Да что все-таки с тобой? За что ты на меня так взъелась? Я ведь не сделал тебе ничего плохого. Наоборот, именно я спас тебя от верной гибели. К твоему сведению, наша база оказалась в эпицентре землетрясения. Она наверняка полностью уничтожена. Ты слышишь меня? Возможно, что мы с тобой единственные уцелевшие участники экспедиции. Так что прекрати кричать, ругаться и бросаться на меня с кулаками. Возьми же себя в руки, пожалуйста.
– Хорошо. Я возьму себя в руки. Но только ты сначала убери от меня свои, – ответила женщина более спокойным тоном.
Дима заметно ослабил хватку и отпустил ее. Наталья действительно
– Ты хочешь мне что-то сказать? – связист решился задать вопрос.
Лаборантка подняла на него свои грустные карие глаза и утвердительно кивнула головой.
– Если честно, мне сейчас очень трудно соображать, – сказала она. – Я уже и не знаю, чему верить. Ты утверждаешь, что спас меня. Но я этого совсем не помню. Перед моими глазами совершенно четко стоит другая картинка. Принципиально другая картинка. И на ней ты предстаешь отнюдь не с лучшей стороны.
– Какая картинка? О чем ты? – спросил Никитенко.
– Картинка кое-каких событий, – как ни в чем не бывало продолжала Наталья. – Той ночью мне не спалось. Я решила немного прогуляться по базе. Хотелось просто походить, посмотреть на светлое ночное небо, поразмышлять… Я ведь стихи пишу… Блуждала между домиков. Сочиняла. «Белое небо на плечи красотке легло…» И вот так мои ноги привели меня к причалу. Как обычно, там стоял мотобот. Но я сразу поняла, что на нем кто-то находится. Издалека я увидела выразительную мужскую тень. Меня стало донимать любопытство. Я осторожно подкралась к мотоботу и попыталась разглядеть незнакомца. Этим незнакомцем оказался ты. Ты суетливо копался в моторе. Наверное, он никак не хотел заводиться. Я очень удивилась увиденному и окликнула тебя. Ты вздрогнул и посмотрел на меня абсолютно нечеловеческим взглядом. В то мгновение мне показалось, что ты был готов убить меня на месте. Я испугалась и попятилась назад. Тогда ты засиял улыбкой. Ты признался, что тебе тоже не спится. Что, дескать, решил подремонтировать мотор. Я вроде удивилась этому: какое отношение связист имеет к ремонту двигателя мотобота? Однако поразмышлять над этим времени не оказалось. Начались подземные толчки. Все вокруг заходило ходуном. Лед стал ломаться. Домики падали в трещины между льдинами. Я бросилась к тебе. Думала, что сумею спастись на мотоботе. Тем более что тебе удалось завести двигатель. Но едва я взбежала на борт, как ты накинулся на меня. Взял в охапку и бросил на лед. Это было так быстро, что я не смогла даже опомниться и закричать. Я упала и сильно ударилась головой. А дальше ничего не помню…
Ни один мускул на лице связиста не дрогнул. Он выслушал рассказ женщины с таким видом, будто содержание никоим образом его не касалось.
Дворецкая замолчала и посмотрела на мужчину вопрошающим взглядом. Она хотела услышать его комментарий. И он прозвучал.
– Наташа, ты немножко не в себе. Все было не так, как ты говоришь, – невозмутимо возразил связист.
– Но я все это достаточно хорошо помню! – готова была поклясться лаборантка.
– Я тебя умоляю, перестань. Не начинай снова кипятиться. Я тебе хочу сказать, что у тебя разыгралось воображение. Возможно, ты приняла за реальность свой сон. Ты же вон сколько времени не приходила в себя. Вполне ведь могла присниться всякая ахинея. И даже покруче той, которую ты сейчас пересказала, – уверенно, с небольшой ехидцей в интонации, толковал Дмитрий.
– Если это был сон, то более реалистичного сна я никогда в жизни не видела, – печально заметила Дворецкая. – Неужели ничего этого не было?
– Кое-что было. Мне в ту ночь тоже не спалось. И я, так же, как и ты, вышел побродить по базе. Естественно, что мы быстро заметили друг друга. И ночную прогулку продолжили на пару. Я рассказывал о себе. Ты – о себе. О стихах своих ты, между прочим, тогда упомянула. И даже несколько стихотворений прочитала. Я был в восторге. Мне даже хотелось тебе кое в чем признаться. Но вскоре началось землетрясение. Мы как раз находились недалеко от причала. Большущая трещина отделила нас от остальной части базы. Никто из наших коллег не сумел бы
пробраться к причалу. Без раздумий мы вдвоем побежали к мотоботу. Запрыгнули в него. Никакой возни с двигателем не было. Он завелся сразу. Я взял курс в открытое море. Хотелось скорее уйти подальше от эпицентра. Не скажу, что это далось просто. Я же не профессионал в этом деле. Не рассчитал своих сил. Ну и коварность арктических широт недооценил тоже. Мотоблок наскочил на острый торос. Нас тогда хорошенько тряхануло. Я думал, что вообще конец пришел. Но оказалось, что после аварии мотоблока на мне не появилось даже ни одной новой царапины. А тебе не повезло. Ты упала и разбила себе голову. Лежала без чувств и время от времени повторяла ту строчку о белом небе на плечах красотки. Я не мог бросить тебя. На соседнюю от тороса огромную льдину я выбрался, держа тебя на руках. Затем я притащил сюда остатки мотобота. Нужно было соорудить хоть какое-то укрытие. И я это сделал…Наталья напряженно смотрела на него и ловила каждое его слово.
– Значит, мы вместе запрыгнули в мотобот? И ты не выталкивал меня из него? – терзаемая сомнениями, переспросила она.
– Все было в точности так, как я тебе только что рассказал. Я никогда не оставляю друзей в беде, – твердо промолвил связист. – И уж тем более я никогда бы не бросил такую замечательную, просто потрясающую девушку, как ты.
– Да, это больше похоже на правду, чем мой бред, – согласилась лаборантка, щуря глаза от боли и не реагируя на комплименты. – Скажи, пожалуйста, нас уже ищут? Тебе что-нибудь об этом известно?
– НЗ, бывший на борту мотобота, почти закончился, – Дмитрий ушел от прямого ответа. – Пойду посмотрю, может, что-то потерялось на льдине.
Дворецкая, будто и не заметила, что ее вопрос был проигнорирован.
– Боже, мне так больно, – буквально простонала она. – Голова просто раскалывается. Я не знаю, как мне выдержать эту проклятую боль.
– Вот, Наташа, прими снотворное. – Связист протянул женщине таблетку. – К сожалению, ничего по-настоящему болеутоляющего у нас в запасе нет. Пусть немного, но снотворное все же снимет боль.
Лаборантка проглотила таблетку и с благодарностью кивнула Диме. Тот быстро вышел из укрытия и побрел по протоптанной на снегу дорожке. Она вела к краю льдины, к открытой воде. Никитенко шел, не останавливаясь и не осматриваясь по сторонам. Никаких «потерянных запасов» он не искал и искать не собирался. Дойдя до края льдины, связист встал как вкопанный. Он долго вглядывался в пространство перед собой. Его ожидание заметно затягивалось. Однако ничего, кроме льдин и завесы тумана, ему так и не удалось увидеть.
15
Локис и Галченков продвигались на моторке по ранее выбранному курсу. Движению, как и прежде, мешали льдины и завеса густого тумана. Из-за тумана они еле-еле успевали маневрировать, стараясь избежать столкновения с ледяными препятствиями. Приходилось смотреть в оба.
От постоянного напряжения зрения слезились глаза. Напарники находили в себе силы, чтобы шутить по этому поводу.
– Галча, пожалуйста, не плачь, – обращался к товарищу Володя. – Приедем домой, я обязательно угощу тебя мороженым.
– Спасибо, но сдается, что впереди я вижу мороженицу, – ответил Александр.
Сержант улыбнулся и тут же устремил взгляд в сторону, которую указал боевой друг. Впереди, чуть левее от курса следования моторки, находилась небольшая льдина. На ней в пелене тумана просматривался размытый темный силуэт. Навскидку его можно было определить как остатки жилого вагончика полярников.
– Наверное, это целая кафешка, – продолжая в той же манере, но совершенно серьезным тоном промолвил Локис.
– По ходу, здесь целый микрорайон, – заметил Галченков и кивнул еще левее.
У другой оконечности льдины в разрыве тумана проступил еще один силуэт. Он также не выделялся особой выразительностью. И к тому же предстал взорам десантников лишь на несколько секунд. В силуэте можно было с одинаковым успехом узнать самые разные вещи. Это могло быть среднего размера строение, вроде ангара. Одновременно силуэт напоминал и небольшое судно, и даже рубку подводной лодки.
Напарники не отводили взглядов от силуэта. Коварный туман резко сгустился. Что-либо увидеть оказалось невозможно.