Армия генерала Власова 1944-1945

На плацу в полном составе была выстроена 1-я дивизия. Буняченко отдал рапорт Кестрингу, а Кестринг огласил приказ о передаче под командование Власова 600-й и 650-й пехотных дивизий, закончив свое выступление немного необычным патетическим восклицанием: «Ура Главнокомандующему Во-оруженными силами Комитета освобождения народов России!;/ Под ответное «ура!» чинов дивизии на флагштоке рядом с флагом рейха и в местах дислокации власовских гарнизонов сил поднял русский бело-сине-красный флаг, ставший строе-о 120 V:

^вым флагом вооруженных формирований КОНР. Это событие произвело на присутствующих сильное впечатление, так как открытая демонстрация бело-сине-красного флага ранее нацистами запрещалась. Бело-сине-красные флажки развевались на штыках линейных, расставленных на парадном плацу, под русским флагом проследовали мимо трибуны кавалеристы раз-веддивизиоиа майора Б. А. Костенко.

Торжественный объезд Власовым дивизии иа танке «Т-34» и его приветственная речь способствовали укреплению иллюзий, хотя ощущение опоздания и безвозвратно потерянного времени не покидали многих строевых командиров. В качестве гимна было торжественно исполнено песнопение XVIII века «Коль славен наш Господь в Сионе...», затем состоялись вручение наград ⁴⁰ и молебен. Закончилась церемония почти двухчасовым парадным прохождением дивизионных колонн мимо украшенной трибуны, на которой находились высокие гости.

Несмотря на торжественность момента, подогретую банкетом в офицерском собрании, внимательные наблюдатели не могли не уловить нотки пессимизма, по крайней мере, прозвучавшие в заключительных словах Власова: «Знамя освобождения будет водружено когда-нибудь на родине, если не нами, то нашими собратьями. Многие из нас не доживут до этого дня⁴¹, но он придет». Последние слова Главнокомандующего прозвучали как мрачное пророчество, лишний раз, подчеркнув бесперспективность судеб десятков тысяч власовцев. Отчасти тревожные предчувствия оказались смягчены приказом Власова о снятии с обмундирования германских орлов со свастикой. Все изменения у власовцев в традиционном обмундировании Вермахта, по словам очевидца, «выразились в снятии нагрудных орлов со свастикой, замене германских кокард старыми русскими и нашитием на рукав особого щитка с Андреевским флагом и надписью РОА».

Таким образом, офицеры, направленные центральным штабом ВС КОНР на строевые должности в войска, успешно справлялись с преобразованием отдельных батальонов и иррегулярных частей в регулярные подразделения. Важно подчеркнуть, что почти все штатные должности в частях и сосди-121

нениях занимали граждане СССР и лишь в незначительном количестве были представлены чинами бывших Белых армий. При создании крупных власовских частей в еще большей степени проявилась их материально-техническая зависимость от служб снабжения Вермахта. Здесь нам кажется уместным подчеркнуть, что инициативы и запросы власовских командиров значительно опережали стремительно иссякавшие возможности Вермахта. Сведение бывших разрозненных подразделений Восточных войск Вермахта в более крупные части оказалось эффективным, чему служит примером опыт 1– й пехотной дивизии генерал-майора С. К. Буняченко. Штаб Ф. И. Трухина справился с усложнившимися структурными преобразованиями подобных частей и смог удовлетворить большинство запросов по вакансиям штатных расписаний. В условиях военно-политического краха Германии и нараставшего хаоса центральный штаб сумел не только удержать контроль над переданными ему разрозненными частями, но и успешно заниматься их преобразованиями.

Нельзя не упомянуть и о личностном факторе, игравшем, по-видимому, серьезную роль при создании власовских пехотных дивизией. Типичным примером здесь может служить сравнительная характеристика командиров 1– й и 2– й дивизий. Буняченко, пользуясь популярностью у своих солдат и офицеров, прочно сохранял военную организацию в дивизии вплоть до самого ее конца, в то время как Зверев подобным авторитетом не обладал. Указанное обстоятельство и сыграло свою роль в разложении его дивизии буквально в ночь перехода зональной границы. Весьма значимым для успешного создания строевых частей могло бы стать участие в этих процессах чинов организацией белой военной эмиграции. Будучи носителями определенных традиций и корпоративной этики, офицеры-эмигранты и новое поколение эмиграции представляли резерв для пополнения и перевоспитания офицерского корпуса формирований КОНР. Роль, которую сыграли в 1-й дивизии А. Д. Архипов и И. К. Сахаров, служит тому подтверждением, равно как и служба офицеров-эмигрантов в офицерской школе.

Начиная с середины января 1945 г. решающую роль в процессе создания строевых подразделений власовской армии стал играть фактор времени. Поэтому о перспективах ВСКОНР в целом мы можем судить по вполне серьезным намерениям и начинаниям, интенсивную реализацию которых оборвали события апреля 1945 г. Вместе с тем у нас есть все основания утверждать, что центральный штаб располагал всеми возможностями для развертывания запланированного количества дивизий на протяжении 8-10 месяцев. Генерал Трухин и сотрудники имели в своем распоряжении солдатские, унтер-офицерские и офицерские кадры, могли преодолеть трудности снабжения, обладая запасом времени. То, что было проделано за неполные пять месяцев, лишний раз подтверждает сделанный вывод. Не менее важным доказательством служили примеры успешного боевого использования русских частей в практически безнадежной общей фронтовой ситуации.

Участие восточных добровольцев и чинов Вооруженных сил КОНР в боевых действиях зимой 1944-1945 гг.

Завершение формирования 1-й пехотной дивизии к концу февраля поставило на повестку дня вопрос о ее боевом применении на Восточном фронте. К тому моменту восточные добровольцы, вопреки распространенным утверждениям, продемонстрировали хорошие боевые качества, о чем стоит сказать несколько подробнее. В качестве бойцов отдельных пехотных, охранных и строительных батальонов, разнообразных сборных команд, интегрированных в Вермахт и ваффен СС, восточные добровольцы сражались в блокированной в январе - феврале 1945 г. Познани, восточнее Кюстрина, в составе боевой группы «Вагнер» к исходу 4 января 1945 г. Большие потери несла введенная в бой после переформирования 24 января в составе XVI армейского корпуса СС 15-я гренадерская дивизия СС (латышская Ха 1) под командованием СС оберфюрера А. Акса. За 10 суток интенсивных боев к 3 февраля в дивизии остались веет 2 тыс. солдат и офицеров и 4 артиллерийских орудия.

В составе германских Вооруженных Сил зимой 1944-1945 гг. находились следующие крупные русские соединения: Русский Корпус генерал-лейтенанта Б. А. Штейфона, Отдельный казачий корпус в Северной Италии (Казачий Стан) генерал-майора Т. И. Доманова и 1 -я казачья кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта X. фон Паннвица, на основе которой в феврале 1945 г. началось развертывание XV казачьего кавалерийского корпуса. Перечисленные русские корпуса не только отличились на фронте. Генералы Власов и Трухин всячески добивались их включения в состав Вооруженных сил КОПР, что фактически сразу же удваивало огневую и боевую мощь вла-совской армии, а также разрешало многие кадровые вопросы.

1-й казачий генерала Зборовского полк Русского Корпуса под командованием подполковника Вермахта В. И. Морозова (в 1920 - генерал-майор Русской армии) в декабре 1944 г.
– январе 1945 г. вел тяжелые бои по защите дорожного узла Брчко -Че-лич (район западнее Белграда), через который шло отступление Вермахта из Греции. Особенно отличился при обороне Челича в период с 21 декабря 1944 г. по 11 января 1945 г. 2-й Донской батальон майора Вермахта М. А. Скворцова (в 1920 г.- генерал-майор Русской армии). При поддержке батальона из состава 7-й добровольческой горнострелковой дивизии СС «Принц Евгений» и двух танков Скворцов отразил серию атак подразделений 17-й Ударной дивизии Пролетарского корпуса Национально-Освободительной армии Югославии (НОАЮ), потеряв в боях 40 человек убитыми и ранеными. Благодаря стойкости корпусников последние германские части беспрепятственно эвакуировались через Челич из Греции. Командир боевой группы полковник Вермахта Дейтш дал высокую оценку профессионализму и личному мужеству чинов Корпуса.

Подлинной трагедией для корпусников стал кровопролитный бой за монастырь Гучья Гора в районе Травника (северо-западнее Сараево). Здесь вечером 19 февраля находившиеся в оперативном подчинении 1 .XIX армейского корпуса Вермахта несколько подразделений 4-го полка (2 взвода 6– й роты, артиллерийский (3 орудия)⁴² и саперный⁴³ взводы, всего 150 чинов Корпуса) под командованием капитана Вермахта

И. В. Роговского (полковник русской службы) были окружены многократно превосходящими силами бойцов НОЛЮ из состава 4-й Краинской Ударной дивизии. Штурмовали монастырь от 500 до 1 тыс. человек, получавшие постоянные пополнения.

С ночи 20 февраля отчаянные атаки на монастырь сменялись лишь ультиматумами, начинавшимися неизменными словами: «Предатели Матери России, сдавайтесь!». Но они лишь ожесточали сопротивление, штурмующие несли большие потери.

С 21 февраля начался обстрел монастыря из тяжелых минометов, а утром 23 февраля осаждающая сторона применила тяжелые орудия. Каменные стены метровой толщины пробивались насквозь. В 9 часов загорелась церковь, а к 12 часам огонь охватил крышу и верхний третий этаж монастырского здания, в котором защищались корпусники. В 16 часов загорелся и 2-й этаж — чинам Корпуса пришлось спуститься на 1-й этаж, задыхаясь от жара и дыма. Особенно страдали раненые, из которых многие просили их добить. После ранения Роговского, командование принял обер-лейтенант В. В. Егоров, созвавший военный совет. Вода иссякла, боеприпасы подходили к концу. Совет принял решение прорываться из окружения. Своих тяжелораненых, которые не могли двигаться или ехать верхом, с отчаянием пришлось застрелить, чтобы не оставлять их на мучения титовцам. В 19 часов отряд атаковал врага в юго-юго-восточном направлении, форсировал вброд оказавшуюся на пути речушку и прорвал блокаду. Рано утром 24 февраля добрался до Зеницы, где встретил части Русского Корпуса. Из 150 защитников монастыря Гучья Гора в живых остались 50.