Аромат грязного белья (сборник)

Фрейд натужно вспоминает младенчество и заключает, что в самом начале его жизни первой женщиной, кто дала ему познания в сексуальных делах, была няня, но в чём эти познания состояли, он не уточняет (1:16).

У Зигмунда было два сводных брата, Филипп и Иммануэль (от первого брака отца). Ходили и продолжают вышагивать слухи, что Филипп, которому было 24, поимел молодую жену отца Амалию, когда той было 23. Доказательств нет. Но как хотелось бы для смака, чтобы это было правдой, тем более что ничего естественней придумать невозможно. Автор книги (1) даёт такой аргумент против справедливости этих слухов: мол, мать Зигмунда из одной беременности впадала в другую и ей, мол, хватало одного оплодотворяющего мужчины.

Аргумент этот – чистая хуйня, говорящая о недостаточной «фрейдистости» биографа. Ведь беременная ещё больше горит еблей, так как она не боится забеременеть от чужого. Ведь это целых девять месяцев для беззаботных совокуплений. И менструаций нет, во время которых, по еврейским законам, женщине нельзя раздвигать ноги. Ведь после зачатия, когда стоп кровям установлен, женщина свежа, без намёков на живот, полная молодой похоти для молодого самца. Именно потому, что Амалия была беременна, вероятность её связи с Филиппом растёт, а не уменьшается.

Так что вполне вероятно, что именно из-за этой связи Филипп и Иммануэль уехали в Манчестер заниматься текстильным бизнесом, а семья Фрейдов переселилась из Фрайбурга в Вену.

На померевшем братане дело не остановилось, и мать Фрейда родила Зигмунду пять сестёр и ещё одного, последнего, братика в 1866 году.

В 1942 году четыре из пяти престарелых сестёр были убиты в газовых камерах Освенцима.

Первенец Зиги был любимым ребёнком. Его сестра Анна, которой было 8 лет, занималась музыкой, но 10-летний будущий психоаналитик заявил, что бренчание на пианино мешает ему заниматься своими делами, и музыкальная жизнь Анны была уничтожена родителями на корню.

С юных лет Зигмунд брал на себя роль морального руководителя, причём весьма консервативного. Так, когда Анне было 15, он не позволил ей читать Дюма и Бальзака из-за их, как ему представлялось, непристойности. А когда Анне стукнуло целых 16, то из России (опять роковое российское влияние) приехал богатый дядюшка по матери и сделал ей предложение. Ему было всего-то 59 лет. Отец согласился, мать мудро не отказала, но решила посоветоваться с Зигмундом, который к тому времени был студентом на первом курсе университета. Он выдал отказ и сказал, чтобы похотливый старец отправлялся туда, откуда приехал. И выгодная помолвка сестры расстроилась. (Зигмунд, по-видимому, не хотел, чтобы сестра повторяла судьбу матери, вышедшей юной за пожилого отца. Но всё это было в глубоком, ещё не известном ему подсознании.)

Благочестие или благонравие, а точнее, невинность дошла у Фрейда до устрашающих (во всяком случае, по нынешним временам) размеров. До своей женитьбы в 30 лет он был скорее всего девственником и занимался лишь онанизмом, который он всю жизнь хулил и которым страшил всех вокруг. Всю свою энергию он тратил на занятия наукой (за вычетом на онанизм).

Прежние биографы были озабочены одним – как сделать самого Фрейда асексуальным – и изо всех сил избегали фрейдовских намёков на его мастурбацию. Мастурбирующий мальчик, а потом и юноша Фрейд – что может быть ужаснее, оскорбительнее и изничтожающе для психоанализа? (1)

Степень инфантильной невинности Фрейда проступает в известном эпизоде, когда он, будучи 26 лет от роду, гулял со своей невестой Мартой по природе. Она пару раз отходила в сторону, чтобы подтянуть чулки. Фрейд хотел по-джентльменски отвернуться или хотя бы потупить глаза, но вместо этого осмелился (о нет, не залезть ей под юбку), а подглядывать за процессом подтягивания. А потом он многословно и долго извинялся перед невестой за своё преступление. Это в 26-то лет! Это врач, знающий женскую анатомию, да и мужскую!

С Мартой Зигмунд познакомился в 1882 году и пребывал в состоянии обручённости четыре года. Женился лишь в 1886 году, в 30 лет (деньги на женитьбу зарабатывал), причём виделся с невестой лишь считанные разы, так как Марта вскоре после их знакомства переехала с семьёй из Вены в Еамбург. Лишь благодаря их переписке удаётся получить представление (разумеется, искажённое) о том, что происходило в жизни Фрейда. Не будь их разлуки, не было бы и писем – чуть ли не единственного систематического свидетельства фрейдовского бытия того времени.

Став врачом, Фрейд возмечтал найти какую-либо идею, с помощью которой можно было бы стать знаменитым и сделать на ней большие деньги. Первой такой идеей стал кокаин. В те золотые времена этот порошок цвета белого золота был легален, повсеместно доступен и дёшев. Фрейд заметил, что принятие этого порошка спасает его от депрессии (ещё бы – сидел и дрочил, а потому мучился чувством вины) и делает его работоспособным. Он раздобыл литературу о кокаине и в 27 лет стал принимать его регулярно. Писал об этом своей невесте и предлагал ей щепотки. Фрейд думал, что открыл эликсир здоровья, молодости и сексуального возбуждения (1:55). Он пишет Марте, что наблюдал трёх человек, у которых появлялось сексуальное возбуждение от приёма кокаина (1: 57). Был ли Фрейд одним из них? А то, как он удовлетворял своё сексуальное возбуждение, нам уже известно.

При его девственном образе жизни ему вполне хватало возбуждения и без кокаина, либо кокаин позволял ему дрочить часами и это привлекало его? Он усиленно фантазировал об изнасиловании – именно так ему хотелось обойтись с Мартой. Кокаин помогал ему и здесь.

К 1887 году Фрейд осознал возникновение зависимости от кокаина и перестал упиваться его волшебными свойствами.

Его тяга к какой-либо зависимости переключилась на курево – он курил по двадцать сигар в день и в итоге докурился до рака рта, который его доконал. Фрейд считал, что все привыкания: к наркотикам, алкоголю, курению – это замена мастурбации (кто про что…). Уж насколько более полезно для здоровья мастурбировать, чем курить, хотя в то время считали, что от мастурбации слепнут, сходят с ума и пр. А насколько она дешевле (20 хороших сигар в день – это ведь целое состояние за год) и, главное, приятнее.

В 1923 году у Фрейда появилась язва на нёбе, и после этого следовали одна операция за другой, пока не вырезали всё до костей, которые стали гнить и вонять (в конце концов даже преданная собака убежала из комнаты, где лежал Фрейд, не выдержав амбре), так что он, по старому договору со своим врачом, скомандовал: пора! – и попросил сделать ему укол со смертельной дозой морфия. Так в блаженных наркотических снах Фрейд умер 23 сентября 1939 года.

* * *

Отец Фрейда умер 23 октября 1896 года. (Не поэтому ли он приурочил свою смерть тоже к 23 числу?) Фрейд писал, что смерть отца – самая ужасная потеря в жизни мужчины. После этого он начал интенсивный самоанализ (уже можно было не бояться отца?). Самоанализ не через опиум или алкоголь, что было бы ненаучно, а через исследование своих сновидений (4).

Если бы Фрейд не разобрался в своих ранних сновидениях, то и психоанализа бы и не возникло (5: 3). Так, без снов Мухаммеда, в которых к нему являлся Гавриил, не было бы и ислама.

В 1885 году, став доцентом, Фрейд уничтожил все свои личные и научные бумаги за 14 лет. Пусть биографы помучаются, писал он (Фрейд был убеждён в интересе будущего к нему) и явно хотел что-то скрыть. (6:63)

Как можно было полагаться только на память, когда все записи уничтожены? Он мог «вспоминать» что угодно и что удобно, и никакого подтверждения этому найти стало невозможно.