Аромат грязного белья (сборник)

Так что сам Сартр, пошедший ва-банк, был удивлён своему выигрышу – тому, что Бовуар приняла его условия. А принять их ей позволил её интеллект и похоть. Простая баба запаниковала бы, устроила истерику и убежала б. А эта стала анализировать, синтезировать и сдержалась. Все предыдущие немногочисленные женщины, которым Сартр предлагал свободу ебли в обмен на свою, так или иначе исчезали, а тут Бовуар взяла и согласилась, что его не только озадачило, но даже и ввергло в меланхолию – по-видимому, Сартр испугался сам, справится ли он не со своей, а с чужой свободой.

Сартр сам чуть было не смалодушничал в юности и готов был жениться, но судьба хранила его от этого социального института. В двадцать один он сделал предложение девушке и готовился к свадьбе, но когда он провалил «госэкзамен», то консервативная семья девушки расторгла помолвку.

Однако, будучи ещё женихом, Сартр имел связь с известной куртизанкой Jollivet, старше его на три года. Она мечтала стать писательницей. Сартр дал ей список литературы для самообразования, вдохновлял и учил прямо как русский народоволец, спасающий проститутку, но, в отличие от русского варианта, он не отговаривал Jollivet от ебли, а склонял к ней. Сартр даже пригласил её на бал в Ecole Normale, где он учился, а она подарила ему настольную лампу, где абажур был сделан из её фиолетовых кружевных трусиков.

Впоследствии Бовуар мучилась ревностью к Jollivet, которую Сартр продолжал выводить в интеллектуальные люди. Та снималась в кино, писала тексты, соблазнила знаменитого женатого театрального режиссёра, который в итоге взял её на содержание, и именно её, Jollivet, Сартр ставил в пример Бовуар, когда замечал, что та недостаточно активна в своей писательской деятельности.

Сам же Сартр был весьма подвержен ревности, с которой он отчаянно боролся, веря, что подверженность ей зависит от способности индивидуума контролировать свои чувства. Тем не менее на протяжении всей жизни Сартр так и не избавился от ревности полностью. Он имел глупость требовать у Jollivet, чтобы она прекратила спать с другими мужчинами. Куртизаночка огрела его очевидной логикой, задав такие вопросы:

– Ты что, владеешь мной? Неужели ты думаешь, что я должна сидеть и ждать, пока ты соизволишь появиться на часик-другой когда тебе вздумается? А ты готов бросить ради меня свои занятия в колледже?

Ну и тому подобное, весьма здравое.

Сартр признал её правоту, сделал глубокомысленный вывод, что ревность – это жажда владеть, и потому решил никогда не быть больше ревнивым. Так, во всяком случае, Сартр поведал в одном из интервью.

Заодно с ревностью Сартр ополчался и на грусть-тоску.

Грусть идёт рука об руку с ленью, —

писал Сартр той же Jollivet, когда она имела неосторожность пожаловаться на это состояние. Так что Сартр снарядился не позволять себе расслабляющих эмоций.

Сартр мечтал стать великим писателем, и для этого ему надо было в жизни испытать всё. Идея нудной работы, семьи, приобретения всевозможной собственности приводили его в ужас.

Бовуар под влиянием Сартра тоже стала относиться к идее брака с подозрительностью, которая неизбежно возникает, когда честен по отношению к себе, к своим чувствам и не боишься их называть своими именами. Брак являет собой феномен «окончательного выбора», который явно не вписывается в истинное положение вещей. Бовуар писала:

Для меня выбор никогда не является окончательным, мы всегда находимся в состоянии выбора… Ужас окончательного выбора состоит в том, что ты связываешь с ним не только себя сегодняшнего, но и завтрашнего, а это делает брак аморальным в своей основе.

(По сути дела, любая клятва, основанная на сегодняшних чувствах и убеждениях, но которая претендует на всю жизнь, является аморальной, ибо будет противоречить неизбежно меняющимся чувствам и убеждениям, если ты человек интеллектуальный. Пожизненные клятвы годны лишь для тупарей, которые упёрты в одно и зацементированы в своих убеждениях с юного возраста.)

Бовуар понимала, что обрекает себя на одиночество в мире, который предъявляет к женщинам иные требования, чем к мужчинам (что вполне естественно, ибо нельзя предъявлять одинаковые требования к совершенно разным существам): женщины должны были быть девственными до выхода замуж, они не могли учиться в лучших учебных заведениях, курить и пить им не разрешалось, даже появление в баре было попранием общественных норм. Бовуар понимала, что никогда при её уме и свободолюбии никто не сможет её знать и любить вполне, что она может рассчитывать только на себя.

Различность требований к поведению мужчин и женщин естественна, но ошибка в том, что право формулировать эти требования как для себя, так и для женщин, присвоили себе мужчины. Однако теперь женщины могут сами формулировать нравственные требования для себя и для мужчин, разумеется, отличные от тех, что состряпали ранее мужчины.

Бовуар поначалу не могла решиться на других любовников – действовала инерция предрассудков. Но чуть она попробовала одного, как нравственные преграды бесследно исчезли.

Поставив себе цель жизни стать знаменитыми писателями, Сартр и Бовуар, и в особенности Бовуар смирилась с перспективой бездетности. Вдохновляло её на бездетность то, что Сартр испытывал отвращение перед животами беременных женщин и перед детьми, которые, как он утверждал, воняют мочой. Бовуар тоже не выносила беременных женщин (подпевала Сартру?).

Сартр уехал в армию и часто наведывался в Париж. Он служил в метеорологической части (то есть служба для придурков, которая не шибко отягощала), а Бовуар учила школьниц философскому уму-разуму. Сартр и Бовуар переписывались жаркими словами, как и следует любовникам в разлуке. Тренировали язык.

В разлуке Бовуар изнывала от похоти, но, несмотря на договор об абсолютной исповедальности, Сартру об этом не говорила. Как в будущем и о многом другом. Она пишет, что её голод был сильнее, чем бы ей этого хотелось. (И только потому, что не было рядом любовников – ведь такого рода жалоба возникает лишь когда желание превышает возможности его удовлетворения.)

Отчим Сартра отказался принимать Бовуар в своём доме. По его понятиям, раз Сартр проводит время с женщиной, которой он не сделал предложение, значит, она блядь. Сартр не стал бунтовать, смирился (не постоял за свою возлюбленную, впрочем, это было ему на руку, чтобы не создавать иллюзий возможного брака), и иногда он с Бовуар встречался с его матерью в кафе на полчасика, так как мать панически боялась, что её муж пронюхает и ей не поздоровится.

Отец Сартра умер, когда ему было 15 месяцев. Его мать вышла замуж вторично, когда Сартру исполнилось 11 лет. Замужество матери стало для него трагедией, так как он счёл его за предательство. Отчима своего Сартр ненавидел.

Основным пунктом договора Сартра и Бовуар был тот, что они будут иметь других любовников, но при условии, что их любовь – это главная любовь, а всё остальное – это по боку. Сартр держал вокруг себя только красивых друзей и любовниц. Красота была условием для дружбы с ним и тем более для ебли.