Аромат счастья

Но я не хочу этого!

Мгновенно вырвавшись из плена его рук, я бросилась к выходу, расталкивая — сколько же их! — людей вокруг. Наконец — заветная дверь. И вот я на улице, на свежем воздухе. А позади уже грохочет музыка. Неужели ведущий прервал этот конкурс и вернулся наконец к исполнению своих прямых обязанностей?

Дверь за моей спиной распахнулась, и я отскочила в сторону.

Андрей смотрел прямо на меня, без привычной улыбки, и мне стало неловко.

— Что случилось? — произнес он.

— Тебе не кажется, что ты… — я запнулась, не находя подходящих слов.

«Ты слишком спешишь»? Нет, это не то. Это подразумевает, что в дальнейшем у нас, может, что-то и получится, что мне просто нужно время. А это не так. Я люблю другого, и целоваться ему назло или просто чтобы выбросить из головы мысли о нем не хочу. Не поможет.

— Я тебе не нравлюсь? — не отводя свой пытливый взгляд, спросил Андрей и сделал шаг мне навстречу.

Я машинально отступила назад, побаиваясь сокращать расстояние.

— Нет. Дело не в этом.

Он на секунду замешкался, а потом догадался.

— А-а-а, ну конечно. «Но я другому отдана, и буду век ему верна» — так?

— Извини, — пролепетала я, не соглашаясь, но и не отвергая только что озвученную версию, — Мне пора домой.

— Проводить?

— Нет, не стоит.

Он не настаивал, и я была благодарна за это. Мне жутко хотелось обернуться и посмотреть, стоит ли он ещё у порога или уже зашел внутрь? Но я не рискнула.

Темнота кругом давила и настораживала. Как только чуть отдаляешься от центра, фонарей на пути почти не встречается. А до бабушкиного дома ещё идти и идти.

Может быть, зря я не позволила себя проводить? Или хотя бы вернулась за Ксюшкой. Вдвоем не так страшно. Хотя кого тут бояться? Местные жители давно спят, а молодежь собралась в клубе. Тишина летней ночи, что раскинулась на тысячи километров, затопила землю, точно огромное море.

И в этот момент я услышала:

— Стой!

Я обернулась, пытаясь определить, с какой стороны прозвучал голос. Откуда-то сзади.

И снова:

— Не хочешь познакомиться?

Мужской голос раздался совсем близко, и я уже могла разглядеть его силуэт всего в десятке шагов от себя.

Взвизгнув так, как не кричала никогда в жизни, я рванула прочь. Вперед, вперед, скорее. Мне казалось, что я задыхаюсь.

Я торопила ноги, руки, всё тело. Я бежала вперед, ощущая, как страх с каждой секундой всё больше сковывает меня.

— Эй, девушка, ну я же к тебе обращаюсь! Остановись ты!

Мужчина бежал за мной, я слышала его шаги, чувствовала, каким прерывистым стало мое дыхание. Нет, всё-таки зря я в детстве не послушалась папу и не пошла в спортивную секцию. Бегать совсем не умею. А до дома ещё…

Я была дура, я не знала, что такое страх. Только бы добраться домой! Хоть бы добраться! Если только я доберусь домой, больше никогда в жизни никуда не пойду одна.

Я перебежала дорогу и кинулась дальше по обочине. Мужчина не отставал. Я слышала его выкрики и чувствовала отчаянное сердцебиение в груди.

Осознав, что до дома могу и не успеть — слишком долго бежать, а силы уже на исходе, я решилась на отчаянный шаг. Толкнув первую попавшуюся на пути калитку, за которой виднелся свет в окне дома, я ворвалась во двор и забарабанила в дверь, надеясь на то, что хозяева услышат меня и откроют. Пусть только откроют!

Где-то неподалеку залаял встревоженный пес. А незнакомый мужчина уже нарисовался с проеме калитки и разулыбался во весь рот.

— Девушка, а меня в гости пустишь?

«Он же пьян», — догадалась я.

И тем не менее опасен.

Я отчаяннее заколотила руками в дверь, выкрикивая:

— Откройте! Пожалуйста!

В комнате рядом с дверью вспыхнул свет, и я удвоила усилия.

— Пожалуйста! — крикнула я, и дверь отворилась, так что я едва не ввалилась внутрь.

— Помогите, пожалуйста, — взмолилась я, видя перед собой женщину лет пятидесяти, с курткой на плечах, наспех накинутой поверх халата.

Я обернулась, намереваясь указать на преследовавшего меня мужчину, но его уже и след простыл.

— Кто там? — спросила женщина, поймав мой тревожный взгляд.

— Какой-то мужчина. Он бежал за мной. А я живу далеко, мне ещё минут десять идти. Помогите, пожалуйста, мне очень страшно.

— Проходи, — кивнула она, пропуская меня в свой дом и закрывая дверь, — Переночуешь у меня.

Я смутилась, но возражать не стала. Сейчас напишу Ксюше эсэмэску, она объяснит всё бабушке.

— Ты откуда так поздно шла? — поставив чайник на плиту и доставая из ящика кружки, поинтересовалась женщина.

— Я из клуба шла. Там дискотека сегодня. А он увязался. Я побежала, и он за мной, — сбивчиво пояснила я.

— А что ж не проводил никто?

Я лишь пожала плечами. А что тут скажешь? Я ведь сама отказалась.

— Сильно напугалась, наверно? — участливо поинтересовалась женщина, — Это Валерка наверно, пьяница. Днем спит, а вечером наберется и шастает по улицам. Теть Маше — матери его — сладу с ним нет никакого. Уж сколько раз в полицию заявляли, а он отсидит пятнадцать суток и по новой. Ты не бойся его.

Легко сказать не бойся! Но разве мне известно, что у него на уме?

Я слушала свою спасительницу и постепенно успокаивалась. При ярком свете ламп я могла лучше разглядеть её. Она была уже немолодой, даже старше, чем мне показалось сначала, но весьма ухоженной. Крашенные в каштановый цвет волосы собраны в аккуратный пучок. Ясные глаза, обрамленные сеточкой морщин, светятся добротой.

— Меня Надеждой Николаевной зовут. А тебя?

— Вика.

— Ну что ж, пей чай, Вика. Чем богаты, тем и рады.

— Спасибо большое. Вы извините за моё вторжение, да ещё и ночью. Я не хотела Вас будить и пугать, но…

— Да я всё понимаю! Ничего страшного. Бери печенье. У меня его внук очень любит, я всегда такое покупаю. А ты сама откуда?

— Из города. Но каждое лето — здесь, у бабушки. Вера Павловна Наумова — может быть, знаете?

— А-а-а, знаю, знаю, конечно.

Она хотела было сказать что-то ещё, но тут дверь открылась с чуть слышным шумом. Я мгновенно обернулась, ожидая увидеть своего преследователя, каким-то образом пробравшегося в дом Надежды Николаевны, но это был не он. Это был… Рома.