Аромат страсти
Шрифт:
– А что мне делать по вечерам, вернувшись усталым с работы? Когда мне захочется пообедать с тобой, поговорить? Нет, Тайгер, для меня любовь неотделима от совместной жизни. – Он начал протирать разделочный столик губкой. – Мне проще не любить тебя совсем, чем раз в месяц!
– Ги! Будь благоразумен. Рано или поздно все образуется. А пока почему не мириться с тем, что мы имеем? Отпуск-то будет наш.
– Я хочу не этого,Тайгер. – Ги прошел в спальню. Тайгер – за ним. Он улегся на постель, раскрыл журнал, игнорируя ее.
– По-твоему не бывать! – выкрикнула Тайгер. – Мужчины всегда ждут
– Во Франции женщина тоже может найти работу, знаешь ли.
– Любую работу я не хочу. Мне нужна мояработа!
Тайгер вышла из спальни, схватила пальто и отбыла.
Целый час она просидела в баре «Карлайла», изредка пригубливая «Джимлет», слушая Бобби Шорта, несчастная, грустная. Она не хотела такого разрыва. Если уж их отношения с Ги не имели будущего, разве обязательно ставить точку ссорой и злостью?
В результате Тайгер заставила себя подняться в «люкс», открыла дверь своим ключом. В гостиной горел свет, но Ги там не было. Она заглянула в спальню. Он лежал в кровати. Тайгер постояла на пороге, глядя на него. Внезапно поняла, что глаза у него открыты.
– Так ты не спишь!
– Я не могу заснуть.
Она медленно двинулась к кровати, на ходу снимая одежду, бросая на пол. В полумраке спальни она не могла разглядеть выражения его лица, но знала, что его глаза, как и ее, блестят от слез.
Тайгер забралась в постель. Руки Ги по-прежнему лежали вдоль его тела, как плети. Ладонью она прошлась по его лицу, плечам, груди, запоминая все то, что и так хорошо знала.
Пальцы нащупали пенис, от ее прикосновения он с неохотой зашевелился, начал крепнуть. Тайгер наклонилась, нежно поцеловала набухшую головку.
– Тайгер…
Она со всхлипом упала на Ги, жадно припала к его губам, он гладил ее волосы, груди, ягодицы, потом прошептал: Tout sera bien, ma ch'erie [55] . A слившись воедино, они вместе поднялись на вершину блаженства, и каждый знал, что столь сладостного подъема им не забыть и не испытать вновь до конца жизни.
Чарлзу Аллингвуду природа недодала роста. Но уж с тем, что было, он обошелся по-хозяйски. Расположенный к полноте, он, однако, держал себя в форме, безжалостно изгоняя диетой и физическими упражнениями каждую лишнюю унцию жира. Носил безупречно сшитые английские костюмы, следил за ногтями, свеженачищенные туфли сверкали, в прическе чувствовалась рука опытного мастера. Еще два дня тому назад он возглавлял маленькую компанию в Палм-Бич, штат Флорида. А сегодня новые сотрудники вводили его в курс дела в кабинете, недавно покинутом Шелдоном Шоу в Солоу-Билдинг на Западной Пятьдесят седьмой улице в Нью-Йорке.
55
Все будет хорошо, любовь моя (фр.).
– Такие вот у нас дела, мистер Аллингвуд, – завершил свой доклад Джесс Лейбович. – Сами видите, вас сразу бросили в самое пекло.
– Пожалуйста, зовите меня Чарли. Работать нам придется в тесном контакте,
так что давайте избегать лишних формальностей, Джесс. Я знаю, что могу полностью рассчитывать на вас и остальных сотрудников. Вы удержите меня на плаву, пока я прочно не встану на ноги.– Конечно, Чарли, – улыбнулась Тайгер. – Мы постараемся, чтобы это произошло как можно быстрее.
– Что скажешь? – спросил Джесс Тайгер, когда они вышли из кабинета.
– Кто знает? Вроде бы он хваткий. Но я удивлена, Джесс. Мне казалось, это место получит Тим Йетс.
– И Тим так думал. Ты знаешь, что он уволился?
– Нет! Ты уверен?
– Абсолютно. Вчера во второй половине дня положил заявление Хью на стол, сразу после утверждения Аллингвуда в новой должности.
– Не могу в это поверить! Тим был правой рукой Хью.
– Наверное, назначение Аллингвуда его достало. Короче, еще одно из маленьких чепе, так скрашивающих нашу рутинную работу в «Келлер парфюмз».
– Тим… он действительно спешил подняться повыше, – покачала головой Тайгер. – И чем он теперь собирается заниматься, Джесс? Ты не знаешь?
– Точно – нет. Но прошел слух, что его назначили президентом «Пауэрс парфюмз».
Пятнадцатого марта, в день концерта и вечеринки, венчающих презентацию, Тайгер уже едва стояла на ногах от усталости. Последние две недели дались ей невероятно тяжело. Она в который уже раз просматривала список неотложных дел, проверяя, что сделано, а что еще нет, когда в кабинет вошел Мэтт Филлипс.
– Привет, дорогая, – улыбнулся он.
– Привет. Слушай, ты потрясающе выглядишь… Чудо, а не костюм.
– Из моей новой коллекции. Его только что сшили. Решил посмотреть, как идут дела. Не нужна ли помощь.
Тайгер плохо соображала.
– На данный момент – не знаю. Обычное ощущение тонущего корабля. Однако будем надеяться на лучшее. Я говорю себе, что волноваться не о чем… но все может пойти наперекосяк.
Мэтт налил себе чашку кофе.
– А вот я думаю, что полоса непогоды позади. Шестое чувство подсказывает мне, что дальше мы поплывем с попутным ветром.
Зажужжал аппарат внутренней связи.
– Мардж Франциско только что звонила из «Блуминдейла», – сообщила Джинджер. – Духи прибыли, но без туалетной воды. Джесса на месте нет. Ты с этим разберешься?
Тайгер улыбнулась Мэтту.
– А ты говоришь, попутный ветер.
Она разобралась несколькими телефонными звонками. Налила себе чашку кофе, попыталась отвлечься.
– С Ташей видишься?
– Каждый день. Ее еще мучают головные боли, а так она ничего. Но какое-то время ей придется ходить в этом ужасном гипсовом корсете. – Мэтт снял туфли, помассировал пальцы ног. – Она подала на Билли Янгблада в суд. Разводится с ним и требует компенсации за нанесенные увечья. Надеюсь, она обдерет его как липку. Владелец ее компании – он, знаешь ли… Сейчас у Таши за душой ни цента.
Зазвонил телефон. Тайгер послушала с минуту, со вздохом положила трубку.
– Только десять часов, а уже второй кризис…
– Что теперь?
– Буран в Ванкувере. Самолет Херби Хэнкока не может взлететь. Аэропорт закрыт, судя по прогнозам метеорологов, до вечера. На концерт он никак не успевает, – вздохнула она. – Мэтт, нет ли у тебя чего-нибудь взбадривающего? А то, боюсь, день мне не протянуть.
– Нет… на наркотиках я поставил крест.
Тайгер пожала плечами: