Аррекс

– А горбачи будто и не устали вовсе.
– Восхищенно хмыкнул Нодди.
– Жаль тот торгаш не продал нам еще нескольких.

Горбачи и впрямь оказались для отряда настоящей находкой. Почти столь же быстрые как лошади они и впрямь оказались настоящими живыми караванами пустыни, как называли их на юге, невероятно сильными и выносливыми.

– Недалеко деревня.
– Прошипел Шанг, принюхиваясь.
– Я чую людей и воду.

Мистический воин, как выяснилось, оказался в ту ночь подле городских врат совершенно случайно, высматривая подходящие места для побега из города. И наткнулся на отряд Оранга, который как раз затеял бой со стражами аррекса. Сперва воитель посчитал это чистым самоубийством, но увидев с какой легкостью могучий исполин крошит отборных гвардейцев императора, решил помочь беглецам, а заодно и себе...

– Это было бы как нельзя кстати.
– Нахмурился Оранг.
– Весь вопрос в том, успели ли имперские ищейки донести весть о нас до этих краев.

– Это вряд ли.
– Скептически скривился Морн.
– Мы гнали как бешеные, и у нас была фора. К тому же даже у великого аррекса не хватит людей чтобы оповестить все обширные земли империи в столь малый срок. Я за то чтобы рискнуть.

– Я не отказался бы сейчас от пары кружечек доброго эля...
– Мечтательно протянул Пар-Хан.

– Тогда решено. Едем вперед.
– Скомандовал пилигрим.
– Только будьте начеку.

Путники пустили лошадей легкой рысью и двинулись вперед, держа оружие наготове. Деревня обнаружилась совсем неподалеку. На ее улицах несмотря на дневное время суток было абсолютно тихо. Лишь один уже совсем пожилой сухощавый старик в простой серой хламиде стоял прямо посередине дороги, спокойно глядя на отряд и не обнаруживая ни малейших признаков страха.

– Странно все это.
– Протянул пилигрим.
– Но мое чутье говорит, что опасности нет.

Тем временем старик направился в их сторону, подчеркнуто держа руки на виду.

– Мы ждали вас.
– Произнес он глубоким сильным голосом.
– Идемте со мной.

– Что за чертовщина...
– Нодди нервно стиснул рукоять топора.
– Откуда он может знать о нас.

– Не знаю, но это вряд ли ловушка.
– Глаза пилигрима странно заблестели.
– Здесь иное...

– Что именно?
– подобрался Морн.

– Я чувствую присутствие некой силы... Но она не враждебна нам... она никому не враждебна... Идемте.
– Поманил Оранг пальцем остальных, направляя лошадь седом за стариком.
– Знакомство с местными может принести нам немалую пользу...

Здешний староста же преспокойно повернулся к отряду спиной, как будто имел дело со старыми знакомцами, а не с группой пришлых вооруженных мужчин, от которых непонятно чего еще ждать, и направился к одному из домов. Внутри было чисто хотя и не слишком богато. На лавке за накрытым столом сидела опрятная женщина средних лет и худой хрупкий мальчик лет пяти с наголо выбритой головой. Но не это поразило отряд, а то что парень явно принадлежал к народу мечей, в то время как хозяева дома были оба чистокровными аррексийцами.

– Вы точь в точь такие, как мне и было явлено.
– Произнес мальчик совершено недетским тоном, и его глаза полыхнули чистым голубым пламенем.

– Кто ты?
– поражено выдохнул Оранг. Кажется вид ребенка и вся необычность ситуации сумели разрушить даже его всегдашнее хладнокровие.

– Мое имя Оэ.
– Улыбнулся мальчик.
– Мне было видение, что вы придете и заберете меня с собой.

– С собой?
– недоверчиво выдохнул Морн.
– Ты никак шутишь! У нас за плечами погоня, все ищейки Аррексии жаждут разыскать и прикончить нас!
– он и сам не понимал, зачем говорит все это, раскрывая деревенским их тайну, но попросту ничего не мог с собой поделать.

– Обо всем этом ведомо мне.
– Вновь улыбнулся Оэ.
– Но не спрашивайте ни о чем. Поверьте, так нужно.

– Господин, Оэ живет в нашей деревне с самого рождения.
– Подал голос староста.
– Его мать была воительницей из народа мечей. Она родила его здесь, но не вынесла родов и умерла. Мы с женой взяли мальчика на воспитание. Этот его дар... Пророчества... Он ни разу еще не ошибся и очень многим нам всем помог. А за два дня до вашего прибытия он рассказал нам о вас. Мне жаль расставаться с Оэ, ведь он мне как сын, но его устами вещает само Небо. А кто мы такие чтобы противиться божественной воле?

– Этот человек говорит правду.
– Прошипел Шанг.
– Или по крайней мере верит в собственные слова.

– Да.
– Кивнул Оранг.
– Оэ настоящее чудо. Это его силу я чувствовал еще на подходе, и поэтому оставлять его здесь ни в коем случае нельзя. Ведь если его дар окажется в руках такого как аррекс...

– Мало нам было одного сопляка, так теперь еще с одним возиться...
– Проворчал Нодди.

– Эй, не такой уж я и сопляк!
– вскинулся задетый за живое Чиллак.
– Да и потом в роще разве я вас не выручил?

– Ладно хватит споров.
– Поднял руки Оранг.
– Скажи лучше, почтенный, у тебя не найдется еды и лошадей для нас?
– повернулся он к хозяину дома.

– Все уже приготовлено.
– Улыбнулся староста.
– Ночь можете провести здесь. Я вижу, вы нуждаетесь в отдыхе. Поверьте, никто из наших вас не выдаст.

– С чего ты так уверен в своих людях?
– прищурился Морн.

– Мы издревле живем в этих местах одной общиной.
– Улыбнулся староста.
– Чужих здесь нет. Наши пращуры крепко веровали во Всеединого бога, и мы тоже веруем в него. Лживое учение аррекса не смутило наши сердца.

– Как же вас до сих пор не перерезали как кур за такое вольнодумство.
– Хмыкнул Нодди.

– Мы не выступаем против императора в открытую. К тому же здесь глухие места, его люди приходят сюда лишь за податью, и мы знаем, что им говорить, чтобы нас и впредь не трогали.

– Ну раз так, не подскажешь ли, где мы могли бы как следует подкрепиться.
– Хищно облизнулся Морн.
– А то я уже порядком соскучился по горячей еде.

– У нас есть небольшой трактир для путников вроде вас.
– Улыбнулся староста.
– Я провожу. Заодно и познакомитесь с нашими людьми.

Трактир и впрямь оказался очень скромным. Там уже находилось с десяток местных посмелее, которые изъявили желание поглазеть на чужаков. В основном крепкие зрелые мужики, но была и пара молодых лиц.

– Хорошо выпить с дальней дороги.
– Рыкнул Нодди, опустошая огромную кружку эля, заботливо поднесенную трактирщиком.
– Эй, глядите ка, а это еще кто...
– Протянул коротышка, глядя на худую вертлявую фигуру в пестром цветастом тряпье, дерганой вихляющей походкой направившуюся к их столику.