Арса

Наконец Арсан поднялся.

– Мать-земля услышала твое желание и решила его удовлетворить. Отныне ты будешь обладать всем, чем пожелаешь. Любая вещь будет к твоим услугам, только захоти. Однако завидовать тебе будет некому, в том месте, где будет теперь твой дом, не найдется ни одного живого существа, которое смогло бы увидеть твои грядущие богатства и позавидовать. Это решил не я, а та, что кормит нас и дает жизнь, та, которую величают матерью-Землей.

И я, посланец-Арсан, сообщаю вам об этом. И поэтому, да будет так! Славена выйдет замуж, когда придет ее время. Будет у Славены девять детей и пойдет от ее союза род великий. Счастье будет всегда рядом с детьми и правнуками Славены. И закончиться счастливая жизнь только в том случае если когда-нибудь выйдет из темницы Мусокий. Тогда на Род Славены падут неисчислимые беды и горести. Мусокий будет мстить потомкам Славены. Будет насылать Мусокий на род Славены войны и несчастья. Однако воля Славены будет присутствовать во всех ее потомках. Не сможет Мусокий ничего сделать с родом Славены. Непокоренными останутся ее потомки.

Это решил не я, а та, что дарит нам жизнь и смерть, та, что кормит нас и дает тепло. Та, которая зовется матерью-Землей. И мы, Арсаны, сообщаем вам об этом и поэтому, да будет так! Пришла в мир зависть, не остановить ее, прошло в мир убийство, не будет ему преграды! Орудие убийства пролило на землю кровь. Множиться и совершенствоваться будут орудия убийства и ничего не остановит этот процесс! Мусокий открыл для людей способ убивать себе подобных и поэтому я, Арсан, открою для вас люди, истинное лицо Мусокия.

В толпе послышались крики и плач, так ужасен был новый облик Мусокия. А Арсан продолжал свою горестную речь

– Теперь имя тебе не Мусокий. Забудь, что когда-то назвали тебя так мать и отец. Теперь имя тебе Зломир. Это решил не я, а та, что дарит нам жизнь и смерть! И да будет так!

Мусокий продолжал превращаться. Крики ужаса нарастали, но Арсан не сходил с места и не шевелился. Глаза его были закрыты. Особенное отвращение у всех вызвали руки Мусокия. Руки ему заменили щупальца. Щупальца извивались и тянулись в сторону Славены. Толпа шарахнулась и отступила еще дальше. Только Славена стояла на месте, не отводя глаз от превращавшегося в невесть что, чудовища.

– Скорбь окутала мать-Землю. Горюет она о сыне. Всех любит мать-земля, за всех ей больно. День потери навсегда останется в ее памяти. И чтобы помнили люди об этом дне, слезы матери-земли всегда будут литься в это время года.

Полгода будет длиться скорбь по сыну. Сначала дождем, потом снегом будет изливать свое горе мать. Пускай каждая капля дождя, каждая снежинка, каждый холодный порыв ветра будет напоминанием тем, кто будет жить на этой земле. Помните люди, нельзя уничтожать то, что не создали сами. Только мать-природа может забирать то, что когда-то создала! Но нет теперь пути назад. Мусокий-Зломир открыл сундук с бедами. Отныне человеческая жизнь уже не будет священной!

Да будет так!

Мы, Арсаны тоже будем наказаны. Мир на этой благословенной земле должны были поддерживать именно мы. После того, как свершится то, что повелела мать-земля и печать Арсанов навсегда закроет Мусокия, мы Арсаны, уже не будем зваться людьми-богами, а останемся в памяти людской только Арсанами. Ибо после того как свершится возмездие, мы тоже уйдем под землю, канем в вечность. Много веков пройдет, завершится цикл и на землю придет дитя человеческое.

Силы матери-земли возрастут девятикратно, чтобы помочь этому ребенку совершить то, что суждено.Много увидит она худого и несправедливого, двигаясь по пути добра, пока не удастся ей свершить то, о чем нашепчет ей в уши мать-земля. Предназначено девочке исправить то что произошло из-за нашего недогляда. И вот тогда воцарится на земле мир. И никто не посмеет поднять руку на человека. Но это произойдет не скоро! Сейчас же, пока мир не пришел в равновесие, и все не рухнуло окончательно, мать-земля примет облик богини-Берегини. Деяния Берегини будут противоядием от той страшной заразы, которую пустил в мир Мусокий.»

Много вопросов накопилось у меня, пока шел рассказ Арсанов, кроме рассказа были еще и зримые картинки. Мне стало так плохо после того что я увидела, что Арсаны тут же перестали показывать и…

– Что показывали тебе Арсаны?
– в первый раз перебил девочку Людота.

– Пылали города, низвергались статуи богов, плакали и кричали люди, защищая идолов и веру. Тех, кто не отдавал, наказывали. Наказания были жестокими, и иногда борьба заканчивалась смертью или увечьями защитников старой веры. Многое из показанного я вообще не поняла, но Арсаны обещали, что на все мои вопросы мне ответит мать-Берегиня. Нужно только добратся до Арсы.

– Больше ничего не сказали тебе подземные боги?
– с опаской покосившись на валун, спросил Добрит

– Сказали. Пообещали, что больше мерзнуть мы не будем. Стоит добраться до ближайшего валуна, как будет нам обеспечено тепло и защита от любого холода.

– Хорошо бы, - поежилась Любава,-а то я совсем замерзла во время твоего рассказа

– Что же ты молчишь, матушка Любава?
– всполошилась Влада, - садитесь рядом со мной, здесь тепло, даже жарко!

– Что прямо на землю?
– удивился Людота.

– Да. Садитесь рядом! Совсем забыла сказать! Видела я грецкий орех, показали мне его Арсаны. Конечно, ты много раз мне его описывал, но я все равно не могла его себе представить! А теперь я точно знаю, как он выглядит! И сразу его узнаю, если найду!

О, уже совсем стемнело! Надо располагаться на ночлег! Арсаны намекнули, что нам надо поторапливаться, а почему не объяснили! Они вообще не ответили мне на многие вопросы! Но я на них не обижаюсь.

Путешественники сходили за вещами. Но одеяла так и не понадобились. Путникам было всю ночь тепло, даже жарко. А рядом бушевал снежный буран. Но ни одна снежинка ни осела на землю, где спали люди. Буран будто разбивался о невидимую преграду. Утром, когда снова отправились в путь, расстояние между валунами увеличилось. За весь день им попался только один валун.

Владина даже разволновалась, она боялась, что придется опять разводить костер и спать на стылой земле. Но ее волнения оказались напрасными. Как только начало смеркаться, путники буквально наткнулись на огромный валун. Такого большого камня еще не встречалось на их пути. И Добрит мог поклясться, что еще десять минут назад этого камня не было. Валун появился из неоткуда. Шли они еще три дня. Днем валуны больше не попадались, зато ночью, четверке людей и их верной собаке, был гарантирован теплый ночлег. Однако с едой было очень плохо. Доедали последние крохи. И вот вдали показались башни города. Башни сияли ярким светом. Увидев башни, княжна закричала от восторга. Путники обрадовались тоже. Однако через несколько минут город исчез.

Исчезли башни, исчезли дома, исчезло сияние, разгоравшееся над самым большим домом в городе. Людота предположил, что уведенное не иначе как мираж, однако не прошло и пяти минут, как все вернулось снова. Сияли башни, высились дома, мерцало перламутровое зарево над дворцом-теремом. С Любавой случилась истерика. Она тряслась, рыдала и клялась, что шагу не сделает в направлении проклятого города, если еще раз, хоть что-нибудь исчезнет. И город, будто услышав обиду женщины, перестал мерцать. Был полдень, когда путешественники увидели башни города в первый раз, однако близость города оказалась обманчивой. Вошли они в город, когда уже начало смеркаться. Не было у города ни ворот, ни стражи. Валуны остались далеко позади. В тот день, когда четверка достигла города, было очень холодно и ветрено. Четкой границы, отделяющей голую, мерзлую степь от первых домов, не было. Дома были новенькими и опрятными. Было видно, что дома жилые. Вокруг домов блистали разнообразными красками цветники. Каких только цветов не росло в опрятных садиках! Чем дальше уходили к центру города путешественники, тем теплее становилось. Минут через семь, путешественники почувствовали, что им стало совсем жарко. Откуда-то доносилась чуть слышная музыка.

Город накрыла ночь, но по-прежнему было все отлично видно, крыши домов, деревья, трава-все сияло в ореоле света. Свет исходил от крошечных зверьков. Их было очень много. Зверьки были большеглазыми, пушистыми и, как я уже говорила, очень-очень маленькими. Шерсть у зверьков светилась очень ярко. Ни одна свеча или лучина не смогла бы соперничать со светом, который шел от их шерстки. С ближайшей крыши спрыгнули четверо зверьков. Каждый зверек опустился у ног будущего хозяина. И каждый безошибочно выбрал своего человека. Зверек Людоты потерся пушистой щекой о ногу и только после этого вспрыгнул на руки юноши.