Арсенал-Коллекция 2015 № 06 (36)

Хотя сами постановки были осуществлены финнами скрытно, плохое качество шведских мин типа S/36 привело к тому, что все три заграждения были обнаружены по всплывшим минам в ближайшие дни. Тем не менее, из-за неудовлетворительной организации движения судов и траления, на этих минах подорвались три транспорта (один затонул, один выбросился на отмель и был позже разрушен торпедами германских «шнелльботов», третий смог после заделки пробоин уйти в Ленинград). Лишь к середине июля два из трех заграждений были полностью вытралены, третье же сохранялось до окончания использования нашей стороной прибрежного фарватера в начале августа.

Схема постановки заграждения «Корбетта» - фактическое выполнение

Командир минного заградителя и минозаградительной группы «Кобра» фрегаттен-капитан Карл-Фридрих Брилль

Наиболее рискованной с точки зрения немцев была постановка «Корбетта», выполнявшаяся группой минзагов «Кобра» (заградители «Кобра», «Кениген Луиза», «Кайзер» в обеспечении пяти «раумботов» и шести «шнелльботов»). Ее целью являлось заграждения минами кратчайшего пути между Таллином и Ханко. Само заграждение напоминало по форме латинскую букву V, где южная точка лежала западнее острова Найсаар. Восточный сегмент V немцы называли «полем», западный - «засорением». По первоначальному замыслу группы «Север» предлагалось включить в состав соединения четвертый минзаг, который усилил бы заграждение еще одной линией, состоявшей из 400 противолодочных мин UMA. Предполагалось, что выставленные с большим углублением мины данного типа создадут угрозу для советских подлодок, пытающихся форсировать заграждение на перископной глубине. SKL отклонило это предложение, посчитав, что материальные издержки не соответствуют возможному успеху. В середине июня, когда группа минзагов уже скрытно сосредоточилась в финских шхерах, в план операции было внесено несколько изменений. Вначале 1 -й участок «поля» решили сделать более наклонным (запланированный курс кораблей изменен со 172 до 22Г), что увеличило его длину с 6 до 9 миль и потребовало перерасчета числа мин для всех остальных участков. 17 июня на основании советского радиообмена немецкая разведка сделала вывод, что западнее острова Найсаар советские корабли выставили оборонительное минное поле, чего, к сожалению, в действительности не было. С учетом этого конечная точка заграждения была перенесена на 2 мили к западу, а курс во время постановки второго участка изменен со 185 на 196°.

В 22:45 21 июня немецкое соединение вышло из шхер. Вечерняя разведка доложила о том, что в районе западнее острова находится линкор «Октябрьская Революция» и два эсминца, а к Таллину из Рижского залива подходит дивизион подлодок. Тем не менее, на стороне противника были внезапность и тот факт, что постановка производилась до начала открытых военных действий. Первый участок «поля» (длина участка 9 миль, 150 мин ЕМС в два ряда, 254 минных защитника в один ряд, интервал между минами в одном ряду 226-236 метров) был выставлен между 23:59 и 00:39. С 00:25 до 01:10 немецкие корабли наблюдались постами береговой обороны Главной базы КБФ с острова Найсаар. За это время они прошли от северного к западному берегу острова и с 00:47 до 01:40 выставили второй участок заграждения (длина участка 12,9 миль, 200 ЕМС в два ряда и 315 защитников в один ряд, минный интервал аналогичный первому участку). Помешать бы им мог базовый корабельный и воздушный дозор, но таковых перед Таллином не оказалось. С учетом того, что все оперативные планы КБФ основывались на том, что Финляндия будет союзником Германии в грядущей войне, такая забывчивость кажется необъяснимой. После объявления готовности №1 начальник штаба КБФ приказал командиру ОВРа выслать сюда один из БТЩ, но, судя по нашим документам, в море он так и не вышел.

Тем временем заградители легли на обратный курс и с 01:50 до 02:55 выставили третий участок - так называемое «засорение» (длина участка 17,8 мили, два ряда по 25 ЕМС и один ряд из 131 защитника). Мины здесь сбрасывались с произвольным и очень большим интервалом, главным образом, для того, чтобы самим фактом их обнаружения вызвать затруднение в действиях тралящих кораблей и создать в штабе КБФ преувеличенное представление о размерах минной опасности. С этой же целью заградители увеличили дистанцию между собой, а значит и рядами мин, с 300 м до 2-2,5 миль. Без каких либо затруднений вражеский отряд вернулся в шхеры, где и понес свои единственные потери - два торпедных катера сели на камни, причем один из них был поврежден настолько серьезно, что не смог принять участие в боевых действиях в 1941 г.

Минный заградитель «Кобра» на стоянке в финских шхерах

«Кёнигин Луизе» на стоянке в финских шхерах, август 1941 г.

Минный заградитель «Кайзер»

Турбоэлектроход «Иосиф Сталин», подорвавшийся на минах заграждения «Корбетта» 3 декабря 1941 г.

Надежды противника оправдались далеко не сразу. О наличии мин западнее Найсаара стало известно уже вечером 22 июня, когда одна из них взорвалась в параван-трапе эскадренного миноносца «Смелый», сопровождавшего теплоход «Иосиф Сталин», перевозивший семьи военнослужащих с Ханко на «большую землю». Район был закрыт для плавания, что на долгое время сделало «Корбетту» не опасной для советских кораблей. Вновь заграждение напомнило о себе в конце года, во время эвакуации гарнизона Ханко. На минах «Корбетты» погибли два эсминца и получил тяжелые повреждения «Иосиф Сталин», севший на камни у эстонского берега и захваченный немцами с тремя тысячами бойцов на борту.

Далее на запад в соответствие с замыслом, разработанном в штабе группы ВМС «Норд», должны были следовать многочисленные минные «засорения», произведенные силами новых финских минных заградителей «Руотсинсалми» и «Риилахти». По политическим соображениям финское командование решило воздержаться от отправки надводных заградителей в советские и международные воды в ночь начала войны между Германией и СССР. Тем не менее, на свою первую постановку по данному плану финские надводные корабли вышли вечером 25 июня, т.е. за несколько часов до того, как финский парламент принял решение об объявлении войны Советскому Союзу.

Большое значение в плане минозаградительной операции уделялось «закупориванию» со всех сторон выходов из Рижского залива и пролива Моонзунд. Северную «пробку» представляло собой минное заграждение «Гота», выставлявшееся силами всего двух торпедных катеров. Несмотря на то, что каждый катер нес всего лишь шесть донных неконтактных мин типа ТМВ, полное отсутствие у советского флота к началу войны неконтактных тралов, делало такие заграждения необычайно эффективными.

Катера вышли со стоянки в финских шхерах близ Турку в 21 час совместно с группой минных заградителей «Норд». В 22:45 катера отделились от соединения и спустя 20 минут обнаружили подводную лодку, которая запросила у катеров опознавательный сигнал. Это могла быть только М-99, которая с 21 июня находилась в дозоре перед входом в Финский залив. С катеров не ответили и уклонились к западу, после чего на протяжении 15 миль пытались отрываться от подлодки, которая следовала за ними. Вслед за тем, как субмарина исчезла из вида, оба катера легли на восточный курс. Почти сразу впереди показались две тени, которые вскоре были идентифицированы как эсминец и лоцманское судно. Скорее всего, речь шла о дозорном БТЩ Т-216 (старший лейтенант Д.Г. Степанов) и плавучем маяке «Хиумадал». Попытка на малом ходу незаметно обогнуть «эсминец» с юга провалилась - когда дистанция сократилась до 1500 м, с корабля запросили опознавательные. «Шнелльботы» были вынуждены увеличить ход до 32 узлов и уйти на северо-запад. К 01:10 им удалось оторваться от «эсминца», после чего они снова повернули к месту постановки. В 01:22 русский корабль вновь вошел в поле зрения, но его удалось обогнуть, оставив на северо-востоке. На подходах к бую, обозначавшему вход в Моонзунд у банки Нордвейн, был обнаружен дозорный корабль. Немцы прождали больше часа в расчете, что он уйдет из района, но этого так и не произошло. Поскольку близился рассвет, командир звена катеров принял решение прорваться к месту постановки на полном ходу, игнорируя дозоры. В 03:10-03:18 минные банки были выставлены, при этом оба катера оказались замечены с дозорного корабля, который запросил опознавательные. Немцы считали, что он вызвал «эсминец» поскольку тот, якобы, преследовал «шнелльботы» до 03:40. Лишь после этого звено повернуло на север и пошло в назначенный район, чтобы вступить в охранение группы минзагов «Норд».

Отсутствие в архивах вахтенных журналов М-99 и Т-216 (оба корабля погибли в первый месяц войны) не позволяют во всех деталях оценить действия советских дозорных кораблей. Ясно лишь одно - ни с одного из них в ту ночь не было получено донесений об обнаружении кораблей противника. Не было, соответственно, и каких-либо опасений по поводу закупорки пролива минами, тем более донными, о возможности применения которых противником в наших штабах знали, но допускали с явной неохотой. Наличие заграждения проявилось уже утром 24 июня (речь об этом пойдет ниже), а после того, как 27 июня на мине погибло гидрографическое судно «Вест», фарватер №20 закрыли для плавания, а район №7 объявили опасным от мин. В связи с тем, что траление контактными тралами ничего не дало, 30 июня фарватер был вновь открыт, поскольку по нему требовалось вывести из Моонзунда крейсер «Киров». К счастью корабль не пострадал, чего нельзя сказать о шедшей у него в кильватере подлодке М-81 - взрывом мины ее разорвало пополам. Вечером того же дня 1 июля на заграждении погиб латвийский транспорт «Кримульда». Гибель всех этих кораблей в штабе КБФ объясняли либо подрывами на якорных минах, либо атаками вражеских подлодок. После 1 июля, несмотря на то, что траление входа в пролив неконтактными тралами так и не было осуществлено, подрывы прекратились. По всей видимости, оставшиеся мины легли далеко в стороне от судоходного фарватера, либо их взрыватели сработали самопроизвольно. Не удалось также найти остатки постановки и немецким тральщикам, пытавшимся тралить пролив в конце кампании. Впрочем, даже с учетом этих нюансов заграждение «Гота» оказалось необычайно успешным и внесло свою лепту в формирование общей картины обстановки на балтийском театре.

Схема постановки заграждения «Апольда»

Выход из Финского залива в западном направлении должно было преградить заграждение «Апольда». По своему общему замыслу оно повторяло схему заграждения «Корбетта» - в форме буквы V, где восточный сегмент «поле», а западный «засорение», ставилось также силами трех минзагов, - но имелся и ряд отличий. Во-первых, в связи с большим расстоянием, которое должна была перегородить постановка, потребовалось значительное число мин, а, следовательно, и более вместительные заградители. Во-вторых, большее удаление от советских баз позволяло сократить количество обеспечивающих кораблей, что, в свою очередь, дало возможность высвободить два звена «шнелльботов» для постановки заграждений «Гота» и «Кобург».

Немецкое соединение (минзаги «Бруммер», «Танненберг», «Ганзештад Данциг», пять «раумботов» и шесть «шнелльботов») вышло в море в 21:00. В 22:45 корабли пересекли границу финских шхер и в 23:40 начали постановку мин (см. таблицу 1).

Присутствие советского флота никак не ощущалось до 01:08, когда находившиеся в охранении соединения торпедные катера, заметили в восточном направлении на расстоянии 7-8 миль «эсминец» (все тот же Т-216), который вскоре повернул и спустя полчаса скрылся в направлении на юго-восток. Первые доклады об обнаружении четырех-пяти кораблей противника перед устьем залива были сделаны в 01:48 и 01:50 береговыми постами на мысе Тахкуна и маяке Кыпу. На основании этого в 02:55 начальник штаба КБФ контр-адмирал Пантелеев приказал Т- 216 осмотреть район Хиумадал - Тахкуна и донести о результатах.