Артефакт острее бритвы

— Да! Я тут девчонок из школы Призрачных волков встретил, они интересовались, куда ты запропал. Ждут, что ты снова к ним заглянешь!

Книжник подавился и закашлялся, вытер губы обшлагом куртки, чего себе никогда прежде на моей памяти не позволял, и я передвинул на его сторону собственную кружку. Дарьян с благодарностью кивнул и присосался уже к ней.

— Так зайдёшь? — насел я на него. — А то они обижаются.

Книжник глянул в ответ отчасти даже затравленно. Он явственно заколебался, потом вздохнул и сознался:

— Понимаешь, я перебрал в тот раз. Вообще ничего не помню! Как я им в глаза посмотрю, а?

— Я так понял, они не прочь повторить. Только построже с этими вертихвостками, в хвост их и в гриву!

Во взгляде Дарьяна промелькнула обида.

— Тебе легко говорить!

— А что ты теряешь? — развёл я руками. — Опять же — обещал зайти. Девчонки жалуются, мол, поматросил и бросил. Ни ответа, ни привета!

На кого другого этот аргумент впечатления бы не произвёл, домашнему мальчику Дарьяну стало совестно.

— У них таких как я… — пробурчал он.

— Вопрос не в них, а в тебе. Слово надо держать.

— Да не помню я ничего!

— Ну вот они и напомнили. Идём!

Сразу из больницы Дарьян точно бы никуда не пошёл, самого бы меня куда подальше послал, но штоф заморского светлого эля — это штоф заморского светлого эля. Да и длительное воздержание свою роль наверняка сыграло. Ну и моя дружеская поддержка тоже отнюдь не лишней оказалась.

Поиски Ласки и Лиски решили начать с клуба тайнознатцев, там девиц и отыскали. И, вот уж удивительное дело, книжнику они откровенно обрадовались: сразу позабыли о танцах и потянули его к себе. Меня позвать с собой им и в голову не пришло, меня бросили на растерзание ученикам школы Карающего смерча, с которыми напропалую флиртовали до нашего появления.

В итоге чуть до потасовки не дошло — очень уж приспичило парням намять бока подложившему им свинью боярину. Я даже приготовился вытянуть из чехла ампутационный нож, зачарованная сталь которого за время стажировки в больнице окончательно утратила болотно-зелёный оттенок и начала отливать алым, но тут из-за карточного стола поднялся злой как чёрт Девясил.

— Ну-ка живо угомонились все, а то ухи оборву! — грозно рыкнул подвыпивший тайнознатец. — Чего разгалделись? Награду за голову боярина поделить не можете? Так рядком всех повесят, не сомневайтесь даже!

Воздушники мигом притихли, а я сообразил, что теперь при необходимости смогу представить любой конфликт попыткой покушения. Впрочем, верно было и обратное: попыткой покушения могла оказаться решительно любая ссора.

Чёртовы слухи!

Подвыпившие парни разошлись, не желая испытывать терпение Девясила, ну а я подошёл к нему и сказал:

— Наставник, я тут узнал, что в нашей школе за описание приказа контроля всего четыре червонца просили!

— Описание! — фыркнул Девясил. — Из описания можно лишь почерпнуть базу! А ты как на блюдечке получил всеобъемлющее понимание! Вот разберёшься с гармонией, тогда разницу и осознаешь. А пока… Иди!

Но я не пошёл.

— Да мне бы и базового уровня хватило! — продолжил наседать я на подвыпившего наставника, который, надо понимать, сейчас просаживал свой неожиданный приработок.

— Денег не верну, скидку не сделаю! — отрезал Девясил.

— А если сам с арканом не разберусь, поможете?

Наставнику не терпелось вернуться к карточной игре, и он махнул рукой.

— Ладно, найди меня завтра. Один узел растолкую. Но только один! А теперь проваливай!

Большего выторговать не получилось бы при всём желании, я пообещал быть, но, прежде чем успел отойти от стола, к тому с кувшином пива подошёл Пяст.

— А что-то Огнеяра не видно, — сказал я ему.

Внутренний ученик школы Огненного репья озадаченно глянул в ответ, но всё же соизволил пояснить, блеснув стёклами пенсне:

— Огнеяр эту седмицу за всех нас в Тегосе отдувается.

Игроки вновь расселись вокруг стола, Долян перетасовал колоду, дал сдвинуть Красу и начал раскидывать карты. Я понаблюдал немного за его руками, усмехнулся и отправился восвояси.

Управляющий заморскими владениями в очередной раз отбыл в рабочую поездку, а заодно прихватил с собой любовницу, из всех официальных лиц в усадьбу продолжали наведываться лишь подбивавшие доходы и расходы счетоводы, а по вечерам, когда прислуга расходилась по своим комнатам или выбиралась в город, дом так и вовсе пустел.

В полутёмном коридоре я столкнулся с магистром Гаем, и хоть за всё время не перекинулся с этим заносчивым типом и парой слов, тайнознатец при виде меня скорчил такую мину, будто мы с ним были не просто в ссоре, а прямо-таки на ножах. Даже развернулся и утопал в обратном направлении.

Вот что за человек такой? Подумаешь, ещё один лекарь в доме объявился! Я же на его практику не претендую!

Беляна одна-одинёшенька сидела в гостиной и в неровном мерцании светильника читала любовный роман. При моём появлении она оторвалась от книги и уточнила:

— Ужинал?

— Аппетита нет.

Девчонка сунула в пухлый томик закладку и поднялась из кресла.

— Сразу баиньки?

— Ага.

Я безмерно вымотался за день, да и последствия ранения продолжали сказываться, так что даже к Беляне приставать не стал, как умылся и разделся, так и завалился в койку.

— Я ещё почитаю? — спросила Беляна, не спеша гасить свет.

На случай внезапных побудок она взяла за правило ложиться в ночной сорочке и чепце; выглядела в них столь умилительно, что я всякий раз не удерживался от улыбки. Вот и сейчас как-то разом глаза слипаться перестали. Только эта её книженция…

— Дарьяна с Лиской и Лаской свёл, — сказал я, перевернувшись на бок.

Черноволосая пигалица вновь сунула меж страниц закладку, закрыла пухлый томик, убрала его на прикроватную тумбочку и потребовала объяснений:

— На кой чёрт?

— Дарьян перебрал в тот раз и ничего не помнит, вот и пусть повторит. Сама же сказала, будто он от недостатка уверенности в себе запил! Девчонки мне по секрету рассказали, что наш книжник — затейник каких поискать. Им понравилось.

— Им — понравилось. А ему?

— От восторга выл, когда его ртом ублажали, — повторил я слова Ласки, нисколько не сомневаясь в их правдивости.

Беляна поморщилась и потребовала:

— Избавь меня от подробностей!

Я ткнул её пальцем под рёбра.

— А может, я тоже от восторга повыть хочу?

В отливавших лунным серебром глазах Беляны промелькнуло недоумение, потом они зло сузились, и сразу резко очертились высокие скулы, а тонкие губы превратились в две нитки.

— Ты за кого меня принимаешь, Лучезар? — спросила девчонка ледяным тоном. — За шлюху уличную, что клиентов в подворотнях обслуживают?