Артефактор

Прошли, наверное, сотню метров, и вдруг взгляд резанула желтизна, растёкшаяся на уже хорошо протоптанной тропинке. Я замер как вкопанный, пытаясь осознать увиденное. Стал оглядываться и похолодел от ужаса — примерно двадцать метров дорожки больше чем наполовину были покрыты жёлтизной пятна. Поднял голову и разглядел вдали и зелень, заползшую на дорожку. И по этой дорожке, весело перебрасываясь словами, бодро шли гвардейки, нагруженные железом.

— Стоять! — заорал я — Всем стоять и не двигаться!!!

Гвардейки очень удивились, но послушались, кроме трёх идиоток, которые решили сразу же выяснить кто из нас главнее и попёрлись ко мне как раз по желтизне. Я только и мог обречённо смотреть, как их ноги словно покрылись жёлтыми брызгами. И это не считая зелёных, которые они уже получили.

Это был настоящий шок, и я бессильно опустился на землю. Пи…ц полный. Если пятна выползли на дорожку ночью, и все уже прогулялись по дорожке хотя бы один раз, то на экспедиции можно ставить крест. Маги-то куда смотрели?! Или уверовали, что на дорожке безопасно, и никому и в голову не пришло проверять дорожку ещё раз хотя бы формально? Хотя, я сам не лучше, и, если бы не моё автоматически включающееся цветное зрение, сам бы сейчас топал по дорожке, не догадываясь об опасности. Можно ведь было забеспокоиться вчера, хотя бы намекнуть магам, что что-то происходит. Но кто ж знал, что такое вообще возможно?! Ползающие пятна-мины?! Я бы сам не поверил, если бы они сейчас не перекрывали дорожку.

Гвардейки нависли надо мной, но подскочившая Герда сразу затараторила.

— Госпожи гвардейки, прошу, не беспокойтесь. Разберусь и накажу!

И, не дожидаясь ответных слов, присела передо мной, встревожено вглядываясь в моё лицо.

— Жаклин, что случилось?

Я молча протянул магине свои очки, которые успел достать.

— Пятна закрывают дорожку.

Герда замерла на мгновение, медленно встала, надела очки и медленно огляделась, её лицо словно закаменело. Стиснула зубы, ещё раз огляделась и вдруг заорала как бы не громче меня.

— Стоять! Всем стоять и не двигаться!

На этот раз её послушались. Все, кто ещё или уже стоял, замерли, ожидая объяснений. А магиня снова присела передо мной.

— Что будем делать?

Что делать? Да, что-то надо делать. Я поглядел по сторонам.

— Первым делом надо переставить колышки, чтобы обозначить безопасный проход.

С этим справились быстро — всего-то десяток колышков. Дорожка теперь получила грубую загибулину, но хотя бы появился безопасный зазор от жёлтого языка. Гвардеек, пытавшихся было начать разборки, Герда послала очень далеко. И объяснение простое — если хотят жить, а не сдохнуть в землях. Это было очень понятно и доходчиво, гвардейки исчезли чуть ли не бегом, но я уже знал — им осталось жить дня три, не более.

Потом исправили дорожку у зелёного пятна, но почти все гвардейки, ожидающие команд и объяснений, уже получили свои дозы. Кто-то одну, а некоторые и от двух пятен. Всех отправили в лагерь и приказали не возвращаться.

Пока шли к магам, встретили и остальных практикантов. И все трое заражены. А когда добрались к магам, я мысленно выматерился — и эти трое тоже успели хапнуть дозу.

Магним, увидев наши лица, сразу насторожился.

— Что случилось?

Герда оглянулась на меня, потом снова повернулась к магу.

— Пятна почти перекрыли помеченную дорожку.

Несколько мгновений маг пытался понять что ему говорят, а потом прямо на глазах осунулся.

— Когда это случилось?

Герда снова оглянулась на меня.

— Похоже, ещё ночью. Мы переставили колышки на опасных участках, но, похоже, по ним успели прогуляться все.

Маг перевёл тяжёлый взгляд на меня. Долго смотрел, потом спросил Герду.

— Кто первый обнаружил пятна?

Магиня кивнула в мою сторону.

— Жаклин

Маг снова долго смотрел на меня со странным выражением, потом вздохнул.

— Жаль, я только начал надеяться. Не так надо было, не так…

Когда вернулись в лагерь, магистр не стал никому ничего говорить, не стал радовать, что всем пи…ц. Сказал несколько фраз целительницам, а потом велел приготовить нормальный обед. Выходной у всех. Хотя, мне кажется, все уже поняли, что этот обед последний в их жизни.

Всё, экспедиция кончилась. Из магов останутся в живых только Герда, двое целительниц, остававшихся в лагере, и пожилой артефактор, который потихоньку сортирует добычу. Из практикантов — мы с Тотелом. У гвардеек останутся только, те, кто стоят на постах или отсыпаются после ночного караула. И это за одно утро, после всего лишь одной ошибки. Расслабились, недоглядели, и вот такой результат. Так что же всё-таки случилось? Чисто внешне — пятна стали растекаться, выпустив довольно приличный "язык". Но почему? Случайное совпадение с нашим появлением здесь, или… Неужели такие действия заложены в них программой, а спусковым крючком стало появление людей? Но мы ведь несколько дней пользовались этой дорожкой, и всё было нормально. Так что случилось? Два дня назад я показал новую дорожку, потом начался грабёж, и на помощь попросились гвардейки. Сами попросились. Так на что пятна среагировали? На железо, снующее туда-сюда? На поток людей? Или это поведение у них проявляется без всяких причин? Но если бы это было естественным поведением, они бы уже давно расползлись из земель, но этого не происходит. Значит, что? Получается, пятно запускается из камня наподобие того, что я нашёл, привязывается к месту и ждёт пока рядом не появятся люди. Кто-то и сам вляпается, а к особо хитрым можно и подползти. Если главное условие — чтобы командный камень был в пределах пятна, а само пятно может двигаться в любом направлении, да ещё вытягиваться, то безопасных дорог в землях не может быть в принципе. И тогда становится понятной местная поговорка — вернуться из земель можно только один раз. Если пятна не успеют перерыть дорогу. А вот второй раз уже не пройти — пятна всё перекроют.

Предположительно, пятно реагирует на людей через два-три дня. А вот когда оно вернётся к исходному размеру, неизвестно. Наверное, удастся проверить эту идею, потому что на несколько дней лагерь превратится в реанимацию, и в земли по доброй воле больше никто не поёдёт.

Люди умирали один за другим, и лагерь быстро превращался из реанимации в морг. Уже к вечеру умерли те, кто хапнул заразу сразу из двух пятен. На следующий день те, кто прошёлся по одному пятну, но несколько раз. А утру третьего дня условно живыми были только двое — молодая гвардейка и один из магов. Целительницы от бессонницы превратились в привидения, и, истратив все силы, просто ждали смерти последних пациентов, прикорнув в своих палатках. Да и остальные, измучившись от дежурств, тоже разбрелись по палаткам. Общаться никому не хотелось, так что над лагерем повисла тягостная тишина.

Гвардейки тоже умотались, пытаясь обеспечить и охрану лагеря, и помощь больным. Две на постах, две спят, две в палатках с умирающими. Но сегодня всякая надежда пропала, и на дежурство отправили даже нас с Тотелом. Да и инструкции дали самые простые — сидеть рядом, если попросят, подать стакан воды, а начнутся судороги — позвать целителей. Лекарств нет, энергии нет, все артефакты испробованы и тоже без энергии. Остаётся только ждать чужую смерть, чтобы человек хотя бы умер не в одиночестве.

Мне досталась палатка с гвардейкой. Внутри полусумрак и тяжёлый запах. Даже не объяснить что так пахло, но что-то тяжёлое, нехорошее, как в больнице, хотя целительницы много раз запускали дезинфицирующие заклинания и проветривали палатку. Четыре походных кровати, на дальней лежит безвольное тело. Присев на складной стульчик, настороженно стал рассматривать девушку. Довольно молодая, довольно симпатичная. Была когда-то. Сейчас тело исхудало, лицо заострилось, цвет кожи стал бледно-жёлтым. Дыхание едва слышно. Вроде, всякого насмотрелся, а вот сейчас почему-то стало неприятно, брезгливость какая-то появилась. С чего вдруг? Девчонка точно не виновата, что с ней такое случилось.

Хотел отвернуться, и вдруг щелчком стали включаться мои специальные зрения. Без одежды… Потом включилось зрение, показывающее внутренние органы, и я неожиданно заинтересовался открывшейся картиной. Я ведь не только плевался, когда в академии начинал видеть подобное, но, когда мне это надоело, прочитал немало книг по анатомии, и сейчас многое было знакомо и узнаваемо. А ещё мне очень не понравились многочисленные тёмные точки и чёрточки, покрывавшие органы. Живого места, как говориться, не было. Печень, почки, лёгкие, костный мозг были поражены больше всего. О причинах можно только догадываться, но у меня первая мысль была о действии радиации. Понятия не имею как всё это выглядит при воздействии настоящей радиации, но у меня в мозгах до сих пор вертится, что причина поражения — радиация или химия. В земных условиях, наверное, предложили бы пересадку костного мозга, органов, но здесь такое не практикуется. А может… Такое я ещё не пробовал, но если девушка безнадёжна, то хуже уже не будет.