Артем Скворцов — рабочий человек

От крайней избы начинался пологий подъем. Пройдя еще метров двести, мальчишки увидели водонапорную башню, а чуть вправо от нее — длинное помещение из серого кирпича. Возле него кипела работа. Звенели пилы, стучали молотки. На коровнике сооружалась крыша.

— Артем! Дмитрий! Я здесь!

Ребята увидели перепачканного ржавчиной Коваля, прибавили шаг.

— Доброе утро, Николай Семенович!

— Доброе! Выспались?

— Выспались.

— Ну и прекрасно. Значит, за работу. Я уже тут кое-что сделал, пошли за мной. Работать будем внутри помещения. Сейчас все объясню…

Сначала было странно: голые серые стены, под ногами — земля, над головой — небо, перегороженное на клетки деревянными стропилами. Но Коваль начал объяснять задание, и ребята перестали глазеть по сторонам.

— Вдоль стен внутри коровника пойдут водопроводные трубы. От этих труб — короткие ответвления. На конце такого ответвления будет находиться лоток, из которого корова будет пить воду. Все это должны сделать мы с вами. Теперь смотрите, — Коваль взял два коротких отрезка трубы. — Можно их соединить, если потребуется?

— Можно, — сказал Митька. — Есть такая специальная… забыл, как называется…

— Муфта, — подсказал Коваль. — Вот она. — Он протянул ребятам короткий металлический цилиндр. Полый, с резьбой на концах, — Находим муфту нужного диаметра и соединяем две короткие трубы в одну длинную.

— И все? — обрадовался Артемка.

— Нет, не все, — Коваль улыбнулся. — Быстрый ты очень. Нам-то ведь надо, чтобы от этой длинной трубы пошло ответвление в сторону. Как быть?

Мальчики молчали, озадаченные. Наконец Артемка робко предложил:

— Проделать в муфте дырку.

Коваль захохотал.

— Не угадал, Артем. Тогда мы соединяем трубы тройником! Вот он. — И Николай Семенович показал остроумное приспособление с тремя отверстиями. Это была как бы та же муфта, но по центру у нее был еще один выход и тоже с резьбой.

— Здорово!

— Ну вот теперь и начнем, — объявил Коваль, — Вдоль стены мы должны уложить трубу, от которой в сторону через одинаковое расстояние пойдут сто коротких отростков. Понятно?

— Понятно.

— Работать серьезно, добросовестно. Это не игра.

— Да что мы, маленькие?..

— Чтобы в местах соединения труб дело было надежно, — подсказывал Коваль, — существуют всякие хитрости. Вот одна из них: сюда, где резьба, — Николай Семенович начал показывать, — кладем паклю. Немного. А паклю перед этим смажем суриком, специальной краской. Тогда труба не потечет. Ну, начали! Если что непонятно, трудно, сами ничего не изобретайте. Лучше лишний раз спросите.

Мальчики принялись за дело. Рассортировали трубы по длине, чтобы можно было сразу отыскать нужную, в одно место сложили муфты, в другое — тройники. Пакля с суриком тоже была под рукой.

— Я-то думал, это трудно, — поделился с Митькой своими мыслями Артемка, — а тут — пара пустяков!

Он смочил паклю суриком, намотал ее на конец трубы и начал надевать муфту. Не лезет!

Артемка давил паклю вместе с резьбой руками, втискивал трубу в муфту — бесполезно! Стало жарко, взмокла спина, а муфте хоть бы что! Не лезет!

— Очень много пакли ты намотал, Артем, — подсказал Николай Семенович, — отбавь.

Артемка отбавил — вошла! Вошла труба! Зажав муфту в кулак, Артемка навинчивал ее изо всех сил, чтоб крепко было, надежно!

— Когда рукой завинчивать уже трудно, надо ключом. — Коваль протянул Артемке газовый ключ.

С ключом дело пошло и вовсе весело. Муфта закрепилась намертво! Теперь надо было и к другому ее концу подсоединить трубу!

Артемка метнул взгляд на Митьку. Перепачканный ржавчиной, суриком, он, видно, тоже не очень-то легко осваивал слесарное дело. Сидя верхом на трубе и зажав ее между коленями, Митька навинчивал с помощью ключа тройник. Митькины волосы прилипли к потному лбу. Он вытер его тыльной стороной ладони и вдруг, улыбнувшись, пропел:

Идет работа наша весело, И сожалений горьких нет. А мы, монтажники и слесари, Шлем из коровника привет!

Когда солнце поднялось высоко и стало припекать спины, Коваль объявил перерыв. Все трое вышли на лужайку и с удовольствием растянулись в траве.

— Ну, как самочувствие, работнички? — засмеялся Николай Семенович. — Может, домой поедете? Руки небось болят?

— Вы что, думаете, мы никогда физическим трудом не занимались? — как-то очень по-взрослому сказал Митька. — Занимались. Не знаю, как Артемка, а мне приходилось.

— Что же ты делал? — поинтересовался Коваль.

— Всякое… — ответил Митька, явно не желая пускаться в подробности. — Север — край суровый, белоручек не любит.

— Ну что ж, это хорошо. В таком случае уж на тебя-то я всегда смогу положиться. — Николай Семенович развязал узелок с пирожками. — Пополняйте сгоревшие калории. Тетя Валя напекла.

Хрустнув поджаристой корочкой, Коваль как бы вскользь спросил:

— Ты, Митя, позавчера в городе у гастронома, похоже, ждал кого-то?

Митька замер:

— Видели, что ли?

— Да, заметил, — невозмутимо отозвался Николай Семенович. — Дождался?

— Нет, не дождался.

— Разговор какой-нибудь важный? Может, зря уехал из города?

— Ничего, разговор от нас не уйдет, — со значением ответил Митька.

Опершись на локти, положив подбородок на ладони, Артемка, прислушиваясь к беседе Коваля и Митьки, глядел вдаль сквозь качающиеся травинки. Деревня отсюда просматривалась хорошо. Вон носится по улице беззаботная мелюзга. А вот и та девчонка в красном платье, что подняла вчера панику у реки. Кому-то погрозил своей палкой дед Антип. Из калитки дома под старой искривленной березой вышла какая-то женщина, повязанная платком, с корзиной в руках. «Наверно, на речку белье полоскать…» — подумал Артемка. Но женщина уверенно отправилась на другой край деревни, туда, к синему полю. Что-то было знакомое в ее походке, в том, как держала она тяжелую корзину…

— Митька! — невольно вскрикнул Артемка. — Гляди — Кондратьевна!

Вытянув шею, Митька напряженно всматривался.

— Странно… Что она тут делает? Мне сказала, что поехала к родственникам в деревню.

— Все правильно, — вмешался Коваль. — Деревня — Раменье. Родственники, вернее, родственница — Пантюхина Клавдия. Пашкина мать — сестра Кондратьевны.

— Так Пашка из этой деревни?

— Из этой.

— Почему же тогда он у бабки жил? — спрашивал Митька.