Аспект белее смерти

Вдох-выдох. И — ничего. Никакого ощущения внутреннего тепла.

Согрелся исключительно из-за быстрого шага.

Когда с улицы донёсся непонятный шум, я спешно подбежал к окошку, подпрыгнул и ухватился за прутья решётки, в очередной раз подтянул себя к потолку. Намеревался попросить о вызволении из этого узилища, но вместо монахов углядел шеренгу пацанов лет двенадцати-тринадцати на вид. Все они были в одинаковых холщовых штанах и свободных рубахах, все — бриты наголо.

Чёрт! Эти меня не только не выпустят, но ещё и посмеются!

— Тишина, неофиты! — потребовал вдруг кто-то.

Разговоры как отрезало, пацаны синхронно поклонились. Я ещё сильнее подтянулся к решётке и сумел разглядеть стоявшего чуть в стороне от посыпанной песком площадки монашка в серой рясе с алым шнуром адепта. Призвал к порядку именно он, но выказывали почтение сопляки кому-то вне моего поля зрения.

Привлекать к себе внимание криком окончательно расхотелось. Даня в красках живописал заведённые в его школе порядки, едва ли у монахов менее строгие правила. Сорву урок — точно горячих влепят. Но и спрыгивать обратно я не стал, продолжил висеть, заинтересовавшись услышанным.

— Вы ещё не тайнознатцы! — начал вещать неофитам наставник. — У вас не сформированы силовые меридианы, узлы и ядро, а без всего этого невозможна полноценная работа с энергией неба! Вам не овладеть ею и не сплести в аркан. Это так! Но даже неофит способен пережечь собственную жизненную силу в простенькое воздействие посредством элементарного приказа!

Я сразу вспомнил список ступеней возвышения и едва не присвистнул от возбуждения.

«Приказать»! Четвёртый шаг!

— На это способны даже необученные простецы. Легендарные воители прошлого в минуты смертельной опасности совершали деяния, повторить которые сейчас не в состоянии иные аспиранты и асессоры, и это без многочасовых медитаций и штудирования многомудрых томов. Запомните: в основе всего лежит сила духа! Всё зависит исключительно от вашей воли!

Пальцы начали соскальзывать с железного прутка, но я перехватился и продолжил внимать уроку.

— Не бойтесь потратить лишнее! Не получится! Себе не навредите, только сильнее станете! Запомните! Слабому не закалить тело! Слабому не закалить дух! Слабому никогда не отделить одно от другого! Слабый не имеет права на тайное искусство!

Вспотевшие пальцы всё же соскользнули, я упал на пол и потряс кистями, несколько раз стиснул и разжал кулаки, а потом вновь подпрыгнул, вцепился в решётку и подтянулся.

— Людям естественно бить, выплёскивая раздражение, это в природе человеческой! Именно поэтому первым вашим упражнением станет отработка простейшего атакующего приказа. Представьте, как втягиваете энергию, закручиваете и толкаете из себя, напитав собственной яростью и решимостью! От плавного начала к взрывному финалу!

Дальше монах пустился в пространные объяснения об особенностях передачи энергии, движении от опорной ноги к атакующей руке и вкладе в это сокрушительное действо корпуса, но пальцы у меня окончательно занемели, изрядную часть его разглагольствований я, к своему величайшему разочарованию, прослушал. А затем наставник умолк, и пацаны принялись с шумными выдохами бить кулаками воздух — так это выглядело со стороны. Били они быстро, в полную силу и резко, зачастую даже проваливались вперёд. Раз за разом. И — безрезультатно.

Перед каждым на столбе висел гонг, но если какие-то медные круги и принимались раскачиваться, то исключительно под порывами ветра. И лишь очень-очень нескоро до меня донеслось одинокое звяканье.

Ого! Всё же сподобился кто-то?!

Тоже попробовать, что ли?

Я попробовал — и зашипел от острой боли в ноге. Пусть синяк и поблёк, но окончательно ушиб беспокоить, увы, не перестал. При резком толчке под коленом будто уголья вспыхнули.

Плевать! Если у кого-то из этих сопляков получилось, то чем я хуже? Монах же неспроста сказал, что всё упирается исключительно в силу воли, а талант — дело десятое!

И я продолжил бить кулаком воздух, но — без толку. Только взопрел, да начало звенеть в голове, а перед глазами замельтешили серые точки. Но хоть ногу размял, и та перестала ныть.

Обливаясь потом, я уселся на циновку и попытался отдышаться, а когда вновь заговорил наставник, без промедления перебрался к окошку, в прыжке ухватился за решётку и подтянулся.

— Второй наиболее естественной реакцией является желание защититься. Начинайте отрабатывать приказ «отторжение»! Всё то же самое, только не пытайтесь поразить цель, ваша задача — отбить удар!

На площадку опрокинули несколько вёдер воды, а неофитов разделили на пары, и те взялись поочерёдно швыряться друг в друга мокрым песком. Один кидал, другой пытался отбить, потом — наоборот.

Нежелание получить в лицо пригоршню песка сработало наилучшим образом. Пусть я и наблюдал за тренировкой лишь урывками, но не раз и не два замечал, как комья словно налетали на невидимую преграду и рассыпались, а песчинки зачастую на миг неподвижно зависали в воздухе и только после этого падали на землю. Выглядело это потрясающе. В первый раз я даже выругался от восхищения.

Обалдеть! Настоящее колдовство!

Эти сопляки — тайнознатцы!

А я? Да или нет? Как бы узнать наверняка?

Я попытался сотворить приказ отторжения, но попробуй разбери — сработала защита или нет, когда в тебя ничего не летит! Вот вчера бы мог от приблудных духов отгородиться, а теперь даже не представляю, как свои способности проверить.

Ну да ничего, буду удар ставить — так чтоб не кулаком, а небесной силой бить. Времени свободного теперь хоть отбавляй, а упражняться и на болоте можно. Там никто не помешает.

В итоге пацанов увели с площадки мыться, а я так и остался сидеть в подвале. Брат Тихий соизволил явиться за мной только в три пополудни. Сдержаться и не засветить кулаком в его самодовольную физиономию удалось с превеликим трудом.

Но — сдержался, выплеснул грязную воду в помойную яму, вернул ведро под навес и отправился восвояси. Ничего не ел со вчерашнего дня, в желудке так и сосало, от витавших на улице ароматов рот моментально наполнился слюной, даже голова закружилась с голодухи.

Я предусмотрительно захватил с собой из дома несколько медяков, поэтому завернул в ближайшую к монастырю харчевню, где, к своему немалому удивлению, оказался совершенно бесплатно одарен куском вкуснейшего мясного пирога и кружкой лёгкого-лёгкого разогретого с заморскими специями вина. Не иначе приличная одёжка сказалась, сошёл за своего.

Вроде пустяк, а день как-то сразу таким уж хмурым казаться перестал.

Ещё и приказы! Интересно до одури!

Вновь настроение скисло на подходе к Чёрному мосту. Вспомнился охотник на воров и его драные псы, я поколебался немного и свернул на боковую улочку, поплёлся по ней к Червонному бульвару. Просто решил после утренней встречи проявить благоразумие и сделать крюк до Торговой переправы. Ниже по течению Чёрной располагалась Пристань, откуда выбиралось на промысел всяческое жульё, а вот в той округе народ обретался всё больше зажиточный, поэтому в дворники нанимали крепких молодых мужиков, которым привычней было протягивать палками по хребтинам всякий приблудный сброд, нежели мести мостовую. Босяков они тоже гоняли, но сегодня приподнятое настроение царило и на Червонном бульваре; какая-то деваха даже вручила мне спелую грушу.