Астральный гамбит
Шрифт:
— Едва ли, — покачала, однако, головой Тереза. — Я когда перед обедом в казарму забегала, соседка, Ольга, уже в дозор собиралась.
— В дозор? В какой еще дозор?
— В обычный, чудовищ гонять, — раздалось вдруг сзади. Вздрогнув от неожиданности, я обернулся: от столовой быстрым шагом нас догоняла Воронцова. — В грозу второй и третий курс всегда в город отправляют, на усиление полиции — даже, бывает, с занятий для этого снимают, — пояснила Милана, поравнявшись с нами. Места на дорожке для троих в ряд явно не хватало, но как-то так получилось, что в траву молодая графиня не сошла, а
Я после спортзала также заглядывал домой, но своего соседа, второкурсника по фамилии Сколков, в комнате тогда не застал.
— Ну, значит, и правда, будет гроза, — равнодушно пожал я плечами, ожидая, что теперь Воронцова пойдет своей дорогой — не за нами же она так спешила, про ночной дозор растолковать?
Но оказалось, что как раз за нами. Вернее, за мной.
— Позволите ненадолго украсть вашего кавалера, сударыня? Не переживайте — верну в целости и сохранности! — обратилась Милана к Терезе. — Есть разговор, сэнсэюшка, — добавила уже мне.
Это она так Ясухару передразнивала — японец по-прежнему предпочитал уважительно обращаться ко мне «сэнсэй». Последнее время, впрочем, это слово мне доводилось слышать нечасто: после расселения по разным комнатам общаться с Тоётоми мы стали куда меньше. Как, впрочем, и с Воронцовой — с ней мы, по большому счету, за последние дни и парой слов не перекинулись.
— Пожалуйста, молодая графиня, — сухо обронила фон Ливен. — Буду ждать вас в зале боевой магии, сударь.
Все, что мне оставалось — подтверждающе кивнуть в ответ.
— Новая фаворитка? — с едкой усмешкой осведомилась Милана — добро хоть выждав, пока Тереза удалится на дюжину шагов.
— Катись ты к духам, — скривился я.
— Ну, по крайней мере, она из хорошей семьи… — не унималась Воронцова. — Все относительно, конечно…
— Ты за этим за мной бежала со всех ног? Обсудить родственников Терезы фон Ливен?
— Было бы что обсуждать, — хмыкнула молодая графиня. — Отойдем с дороги? — кивнула она затем на тропку, сбегающую направо, в перелесок — тот самый, где после экзамена по истории мы так нехорошо расстались с Надей. — Присядем где-нибудь…
— Что, разговор предстоит долгий? — нахмурился я.
— Не знаю. Надеюсь, что нет — но как пойдет.
— Ну, хорошо, — не нашел причины возразить я, первым сойдя на тропинку.
Уже через несколько шагов та привела нас к поваленной березе — конечно, не той самой, что в свое время послужила пристанищем нам с Надей, но вполне годной, чтобы на ней устроиться. Я вопросительно обернулся на Милану, та кивнула, и мы опустились на поверженный ствол, приветствовавший нас недовольным скрипом.
— Ну? — не слишком любезно пригласил я спутницу к разговору.
— Говорят, в спортзале новенькая задала тебе хорошую трепку? — почти без вопросительной интонации произнесла Воронцова.
— Кто говорит? — быстро спросил я.
— Да все говорят…
Ну вот, наша слава нас опережает. Добро бы хоть, это была добрая слава…
— Во-первых, у нас вышла ничья, — раздраженно буркнул я. — А во-вторых, то, что происходит внутри третьего отделения,
посторонних вообще никаким боком не касается!— Даже тем боком, что Иванова использовала магическое усиление? — прищурилась Милана.
— С чего ты такое взяла? — не без труда заставив голос звучать ровно, вопросом на вопрос ответил я.
— Да вот рассказали…
— Кто рассказал? Снова все?
— Нет, конечно.
— Тогда кто?
— Кто надо. Я своих источников не раскрываю.
Ну вот. Мало мне было чисто внутреннего раскола в отделении. Оказывается, кто-то из «жандармов» еще и стучит Воронцовой. Ведь не ротмистр же поделился с ней информацией? Значит, кто-то из своих…
«Без паники, сударь: сию утечку организовал я», — заявил внезапно Фу.
«Что? — моему изумлению не было предела. — Но зачем?!»
«Вы же сами поручили мне подумать, как уличить госпожу Иванову. Сие было проверкой одной из моих идей. Меня интересовала реакция молодой графини на новость. К сожалению — или к счастью, тут как посмотреть — догадка не подтвердилась».
«Какая догадка?»
«О связи между проделками госпожи Ивановой и вашей нынешней собеседницей, сударь. Воронцова определенно к ним не причастна».
«А с чего бы ей оказаться причастной?»
«Сия версия была не хуже прочих… Не переживайте, дальнейшего хода полученной информации молодая графиня не даст. Не в ее интересах».
«Это уже пусть Иванка переживает… А вы, получается, раскрылись перед Миланой?» — сообразил я вдруг.
«Обижаете, сударь. Все сделано чисто!»
«Ладно, потом расскажете», — оборвал я наш безмолвный диалог — Воронцова уже снова что-то говорила, а я прослушал.
— Что, прости? — переспросил я у собеседницы.
— Говорю, это все была присказка — так, для затравочки. Сказка впереди.
— Боюсь даже предположить, о чем тогда пойдет речь в самой сказке, — заметил я.
— О славных подвигах, разумеется — о чем еще сказки складывать.
— Слушай, бурдючница, ты вокруг да около не ходи — меня там, между прочим, ждут! — мотнул я головой в сторону полигона.
— Подождет твоя красотка, не скиснет, — поморщилась Милана, в целом проигнорировав «бурдючницу». Как я уже знал, само по себе это слово особой негативной окраски не имело, но вот Воронцову — задевало. — Ладно, к делу, беглый холоп, — ан нет, не проигнорировала. Впрочем, парировала дежурно, считай, беззлобно. — Нас приглашают на гонки. Ты в команде.
— Какие еще гонки? — не понял я.
— Что значит какие? Традиционные ночные гонки первокурсников в честь начала нового учебного года. В этом году они как раз проходят в Москве. Участвуют Борисовская Академия Петрополиса, наша Федоровка, а также военные школы из Хабаровска, Новосибирска, Казани и Ростова-на-Дону. Всего пять экипажей…
— Пять? — перебил ее я. — Школ ты назвала шесть.
— Худшее по итогам прошлого года учебное заведение команду не выставляет — его представители выступают посредниками между экипажами и судьями. Детали потом объясню, — отмахнулась Милана.