Атаман А.И. Дутов

В результате сражения казакам удалось на несколько часов задержать красных, что позволило Дутову успешно провести эвакуацию. В советской историографии считалось, что дутовцы потерпели серьёзное поражение, а кавалерия красных на их плечах ворвалась в посёлок, захватив много пленных, в том числе и трёх штабных офицеров [706] , однако сведения о захвате трёх штабных офицеров в ходе боя под Бриентским в мемуарах участников Тургайского похода И.Г. Акулинина и Г.В. Енборисова не подтверждаются. По данным белых, большевики расстреляли одного из офицеров, который остался в посёлке и попытался убить большевистского комиссара, также погибли ещё два офицера, однако нет сведений о том, что они относились к штабу Дутова [707] . По имеющимся сведениям, белые, отступая, оставили в посёлке нескольких офицеров с пулемётом для прикрытия. Особенно отчаянно сопротивлялся пулемётчик, которого уничтожили выстрелом из орудия. Все оставшиеся в посёлке белые были убиты, а с одного из убитых преследователи даже сняли перстень [708] . К вечеру все отряды собрались в станице Елизаветинской — последней станице Оренбургского войска перед Тургайской степью, на границе с которой красные прекратили преследование. Уже 28 апреля все отряды были отозваны в места формирования. Сам Блюхер уехал в Екатеринбург.

706

Лисовский Н.К. Разгром дутовщины. С. 52–53.

707

Оренбургский казачий вестник. 1918. № 143. 29.12. С. 2.

708

Сведения сообщены автору жителем посёлка Бриент Кваркенского района Оренбургской области студентом исторического факультета Оренбургского государственного педагогического университета Б.А. Амурзаковым (Оренбург, 2003).

По воспоминаниям Блюхера, «весенняя распутица не позволила преследовать их (казаков. — А.Г.), и они (казаки. — А.Г.), разбившись в Тургайской области на маленькие группки, разошлись в разных направлениях» [709] . Неясно, только ли распутица явилась причиной прекращения преследования. Вероятно, определённую роль сыграло и усиление повстанческих выступлений на территории войска. Кроме того, не соответствует действительности и указание Блюхера о разделении казаков на группки. В действительности по пути к Тургаю казаки, наоборот, были объединены в один отряд. Из четырёх отрядов и офицерского взвода был сформирован единый партизанский отряд Оренбургского казачьего войска под командованием войскового старшины Ю.И. Мамаева (помощник — войсковой старшина В.А. Бородин [710] , адъютант — подъесаул М.Ф. Воротовов). В состав отряда входили: конная сотня (полковник В.М. Панов, около 110 чел.); пешая сотня (есаул Н.Н. Титов, около 80 чел.); пулемётная команда (хорунжий М.Н. Николаев, около 40 чел. при 7 пулемётах). Всего около 240 человек [711] .

709

Блюхер В.К. Указ. соч. С. 46.

710

Произведён в этот чин после боя у станицы Кассельской.

711

Подсчитано автором по РГВА. Ф. 39503. Оп. 1. Д. 1. Л. 42.

Как писал Г.В. Енборисов, «путь… был очень труден: ночь, где грязь, где снег, дороги нет, кони усталые, и люди несвежие, страшное утомление, без сна, шли по компасу, каждый ручеёк превращён в непроходимую речушку, много раз приходилось вытаскивать повозки, запрягая по нескольку лошадей, производя эту операцию в воде или в мокром снегу — и всё-таки мы шли, подогреваемые только правотой своего дела, а не боязнью за свою шкуру: ведь Каширин не многих бы нас казнил, а большинство-то осталось бы целыми, но о сдаче никто и слышать не хотел» [712] . Значительные трудности представляла добыча пищи и фуража.

712

Енборисов Г.В. Указ. соч. С. 47.

А.И. Дутов в своём выступлении 4 июля 1919 г. перед депутатами Хабаровской городской думы заявлял о том, что «по пути в Тургай мой отряд в 240 человек несколько раз окружался 6—8-тысячными отрядами большевиков» [713] . По некоторым данным, с Дутовым в Тургай пришло до 600 человек, то есть помимо отряда ещё около 360 гражданских лиц (беженцев) [714] . Кроме того, по одному из свидетельств, в тот период «Дутов имел в своём распоряжении около 600 человек самого отчаянного народа и 4 или 5 пулемётов» [715] .

713

ГА РФ. Ф. Р-952. Оп. 3. Д. 28. Л. 10.

714

Лисовский Н.К. Разгром дутовщины. С. 53.

715

Лесевицкий Н. Указ. соч. С. 69.

Во время похода пешая сотня отряда передвигалась на тарантасах (по 4 стрелка на тарантасе и кучер). В неё, как и в конную сотню, были зачислены все боеспособные беженцы, а остальных в виде нестроевой команды оставили при обозе [716] . Как позднее вспоминал один из участников похода: «Все партизаны, от Атамана до кучера на повозке, жили в одинаковых условиях, ели одну пищу и получали одинаковое жалованье» [717] . После вступления казаков в Тургайскую степь отряд стал передвигаться исключительно днём (для пополнения запасов), в то время как по территории войска приходилось в основном совершать ночные переходы. Г.В. Енборисов в своих мемуарах писал о непредусмотрительности Дутова, который вовремя не позаботился о переправе отряда через ручей у села Адамовского, между тем как к селу уже подходили разъезды красных [718] .

716

Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско. С. 61.

717

Александр Ильич Дутов. С. 14.

718

Енборисов Г.В. Указ. соч. С. 47.

Во время остановок отряда командование, как свидетельствуют документы, предпринимало серьёзные меры безопасности. При каждой дневке назначался дежурный по биваку, дежурная часть и сборный пункт на случай тревоги, выставлялись два полевых караула: один для наблюдения за дорогой в войско, другой — за дорогой на Тургай. Во время движения отряда постоянно велась разведка, высылались разъезды.

Командование отряда стремилось к установлению жёсткой дисциплины, что во многом являлось вынужденной мерой, так как число проступков со стороны казаков было велико. Казаки неоднократно бросали в степи лошадей, находившихся в собственности войска, из-за халатности с огнём часто происходили возгорания, которые в степи были особенно опасны. Несмотря на то что жёнам и детям чинов отряда отводились специальные районы для ночлега, они предпочитали вопреки этим распоряжениям останавливаться вместе с отрядом.

Наиболее яркими проявлениями халатности явились происшествия 6 и 8 мая 1918 г. Так, 6 мая хорунжий М.Н. Николаев, чистя револьвер, из-за небрежного обращения с оружием застрелил партизана Н.П. Полосина (сына городского головы Верхнеуральска П.С. Полосина, казнённого красными и брата автора мемуаров о Дутове М.П. Полосина). А 8 мая при переправе через реку по вине подъесаула Пичугина были подмочены знамёна войска и войсковая казна.

Первоначально киргизы, населявшие Тургайскую степь, относились к вступившим на их территорию казакам с недоверием, принимая их за красных, но вскоре это недоразумение выяснилось, после чего на пути казаков стали появляться кибитки (ранее киргизы скрывались в степи) и появилась возможность регулярно пополнять запасы продовольствия. По свидетельству начальника обоза партизанского отряда Г.В. Енборисова, за все продукты казаки «платили очень щедро, и киргизы начали нас (казаков. — А.Г.) при входе в их аулы встречать и даже угощали» [719] . Однако движение по Тургайской степи осложнялось не столько отношением местного населения, сколько природными условиями: бездорожьем и весенним половодьем. Несмотря на тяготы походной жизни, партизаны старались не падать духом. Например, когда в одном из киргизских аулов отряд встречал Пасху, по личному распоряжению Дутова всем желающим было разрешено собраться и пропеть праздничный тропарь «Христос Воскресе».

719

Енборисов Г.В. Указ. соч. С. 49.

10 мая отряд вступил в Тургай. В городе до прихода оренбургских партизан действовал местный Совет, депутаты которого перед появлением в городе казаков скрылись [720] . Перед вступлением в город А.И. Дутов отдал приказ: «При вступлении в город Тургай всем иметь винтовку в руках, а ездовым — одетыми через плечо. Пулемётам быть в полной готовности, иметь при себе воду… Требую полного порядка и воинского вида при вступлении в город. Из рядов без приказа не выходить и не выезжать… Обращаюсь ко всем партизанам с напоминанием, что стоянка в Тургае может быть действительным отдыхом только тогда, когда население будет относиться к нам сочувственно. Значит, нам, как гостям, надлежит вести себя возможно скромнее… Командирам сотен и начальнику команды использовать стоянку в Тургае на приведение в порядок оружия, лошадей и обоза. Приобрести всё, в чём ощущался недостаток в походе» [721] .

720

Там же. С. 50.

721

РГВА. Ф. 39503. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.

Тургай в то время мало чем отличался от киргизских аулов. По свидетельству современника, город был выстроен «весь из самана, домики без крыш, а с залитым глиной пологим верхом, в стороне от города — церковь, казармы в разрушенном состоянии, конюшни и др[угие] постройки…» [722] . В Тургае партизанам достались значительные склады продовольствия и боеприпасов, оставшиеся после ухода особого экспедиционного отряда генерал-лейтенанта А.Д. Лаврентьева, усмирявшего киргизские волнения в 1916–1917 гг. Кроме того, казакам удалось получить 2,5 миллиона романовских рублей [723] .

722

Енборисов Г.В. Указ. соч. С. 50.

723

ГА РФ. Ф. Р-952. Оп. 3. Д. 28. Л. 10.

За время пребывания в городе (до 12 июня 1918 г.) казаки смогли отдохнуть, подкрепить свои силы, была обновлена материальная часть, пополнен конский состав. По прибытии в Тургай отряд перешёл на новое довольствие. На одного партизана в сутки выдавалось 1,5 фунта хлеба, фунт мяса, четверть фунта крупы, 6 золотников сахара и 0,48 золотника чая [724] . В целях упрочения дисциплины были запрещены азартные игры, введён комендантский час, запрещено хождение по городу в неопрятном виде. Для того чтобы как-то занять партизан, проводились занятия на стрельбище, казаки несли караульную и дозорную службы, привлекались к строительству укреплений вокруг города [725] . Командование отряда в самой жёсткой форме пресекало все случаи нарушения дисциплины. Наиболее распространённым наказанием был арест на 3–5 суток, а иногда усиленный арест с заменой стойкой (при таком наказании казак должен был определённое время стоять и держать на весу оружие: винтовку или шашку).

724

РГВА. Ф. 39503. Оп.1. Д. 1. Л. 11.

725

Там же. Л. 10, 14, 29.

Вокруг города были выставлены наблюдательные посты (на 10 вёрст). На ближних подступах уставлены и пристреляны по ориентирам пулемёты, с церковной колокольни за местностью следил наблюдатель с биноклем. Штаб Дутова был соединён телефонной линией с партизанским отрядом, оборонительными рубежами на подступах к городу и наблюдателем на колокольне. Принятые меры позволили обезопасить казаков от нападения красных на весь период пребывания в Тургае.

Симпатии местного населения были в целом на стороне казаков, тем более что последние не причиняли вреда киргизам. Более того, сами киргизы вскоре стали злоупотреблять их доверием и использовать пребывание оренбуржцев в городе в целях личного обогащения. Они стали воровать лошадей из отрядного табуна. После чего якобы «находили» краденую лошадь и возвращали её в отряд, за что получали от Войскового правительства денежное вознаграждение. Это явление удалось пресечь лишь тогда, когда денежные вознаграждения стали выдавать не из средств Войскового правительства, а за счёт виновного в пропаже лошади [726] .

726

Там же. Л. 36.