Атаман А.И. Дутов

Визит Дутова в Омск вызвал крайне негативную реакцию в Самаре. 28 июля на заседании Комуча было решено вызвать атамана для объяснений [845] . Помимо самого факта контактов Дутова с Сибирским правительством деятелей Комуча могли обоснованно возмутить высказывания Дутова. Представители самарского правительства, вероятно, имели возможность ознакомиться с интервью, которое Дутов дал в Омске. На вопрос о его личном отношении к Комучу атаман ответил:

«Это организация чисто случайная, созданная силой самих обстоятельств, значение её пока временное и местное. В политическом смысле Комитет однороден: в нем 14 социалистов-революционеров и один контрреволюционер Дутов, прибавил атаман, улыбаясь. Свои политические взгляды атаман определил так: я люблю Россию, в частности свой оренбургский край, в этом вся моя платформа. К автономии областей отношусь положительно, и сам я большой областник. Партийной борьбы не признавал и не признаю. Если бы большевики и анархисты нашли действительный путь спасения и возрождения России, я был бы в их рядах. Мне дорога Россия, и патриоты, какой бы партии они ни принадлежали, меня поймут, равно как и я их. Но должен сказать прямо: я сторонник порядка, дисциплины, твёрдой власти, а в такое время, как теперь, когда на карту ставится существование целого огромного государства, я не остановлюсь и пред расстрелами. Эти расстрелы не месть, а лишь крайнее средство воздействия, и тут для меня все равны, большевики и не большевики, солдаты и офицеры, свои и чужие. Недавно по моему приказу было расстреляно двести наших казаков за отказ выступить активно против большевиков. Расстрелял я и одного из своих офицеров за неисполнение приказа. Это очень тяжело, но в создавшихся условиях неизбежно.

— Состоите ли Вы, атаман, в контакте с генералом Красновым, действующим на Дону[?].

— Нет, и вообще ни с кем в контакте не состою, предпочитаю действовать самостоятельно и на свою ответственность. Что касается генерала Краснова, то Донская Ориентация (так в документе. — А.Г.) мне пока не нравится, она как будто немного германская… Сейчас, впрочем, точных сведений не имеется, посмотрим, что будет дальше.

На вопрос о том, в каком виде рисуется атаману Дутову конструкция будущей Всероссийской власти, он ответил:

— Правительство должно быть деловое, персональное, составленное из людей с именами, которые имели бы вес, значение и силу.

— Допускаете ли Вы существование в России военной диктатуры[?].

— Нет. Военная диктатура не целесообразна, не желательна и думаю, что её быть не может.

На этом беседа закончилась» [846] .

845

ГА РФ. Ф. Р-667. Оп. 1 Д. 16. Л. 231.

846

ГА РФ. Ф. Р-4886. Оп. 1. Д. 5. Л. 18.

Уже в этом интервью атаман противопоставил себя Комучу. Позиция Дутова была весьма противоречивой: с одной стороны, он сторонник твёрдой власти, но с другой — противник диктатуры; областник и в то же время государственник. Либо Дутов пытался таким образом замаскировать свои истинные политические пристрастия и попросту запутать потенциального читателя, либо, что более вероятно, просто всё ещё очень слабо разбирался в политике. Его критика Комуча и некоторое противопоставление себя как контрреволюционера представителям Самары могло быть связано с негативным отношением некоторых деятелей партии эсеров к Дутову, что оренбургский атаман мог ощутить в период пребывания в Самаре. Небезынтересно, что применительно к этому периоду лидер кадетов П.Н. Милюков записал в своём дневнике: «Среди казаков — ни одной сильной фигуры. Дутов почил на лаврах; несмотря на мои усилия вытянуть его к более широкой работе, — не удалось» [847] .

847

Дневник П.Н. Милюкова. 1918–1921. М., 2004. С. 255–256.

6 августа на заседании Комуча был заслушан доклад П.Д. Климушкина о чуть ли не каждодневном росте реакционных устремлений в Оренбурге. Было принято решение командировать в Оренбург члена Комуча В.В. Подвицкого в качестве особоуполномоченного [848] .

Вслед за Дутовым в Омск прибыл товарищ председателя Комуча и управляющий ведомством финансов И.М. Брушвит. По возвращении в Самару Брушвит на заседании Комитета 9 августа выступил со следующим докладом: «Приехав в Сибирь, я предполагал переговорить с Министром Председателем ВОЛОГОДСКИМ, но разговаривать мне с ним не удалось. Мне было отказано в приёме. В это время происходило заседание Сибирского Правительства совместно с Дутовым. Дутов первое время вёл себя довольно скромно. Но впоследствии он заявил: в Самаре нет ничего серьёзного. Войско возглавлено совдепами. По этим соображениям им выделена активная часть казачества для ликвидации Самарского Комитета. Он просит включения казачества в Сибирскую Республику. Доклад Дутова был встречен неблагоприятно. Тем не менее, он имел несколько конфиденциальных бесед с Гришиным-Алмазовым» [849] . Впоследствии Дутов изложил этот документ в своём письме к Гришину-Алмазову, причём тот специально подчеркнул последнее предложение доклада Брушвита, касавшееся самого Гришина [850] . Из Омска Дутов выехал в Троицк, где ещё не бывал с момента своего избрания атаманом. Дутов посетил городскую думу, окружное правление, присутствовал на парадном обеде, устроенном городом, затем побывал в станице Клястицкой и выехал в Самару, где ему было предъявлено обвинение в непризнании Комуча и принятии политики Сибирского правительства [851] . Дальнейшая реакция Самары на действия Дутова кажется чересчур жёсткой.

848

ГА РФ. Ф. Р-667. Оп. 1 Д. 16. Л. 244.

849

ГА РФ. Ф. Р-667. Оп. 1. Д. 32. Л. 3.

850

РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 45. Л. 3об.

851

Александр Ильич Дутов. С. 17.

В то же время из Сибири атаман привёз в войско медикаменты и перевязочные материалы, в которых остро нуждались оренбуржцы [852] . 3 августа Дутов возвратился из Омска и занялся операциями на фронте, а кроме того, был вынужден объясняться с Самарой, причём уже 5 августа по решению Комуча атаман был снят с поста главноуполномоченного.

Август — сентябрь 1918 г. на фронтах Оренбургского казачьего войска характеризовался попытками оренбуржцев взять Орск — последний неподконтрольный белым центр на территории Оренбургского казачьего войска. Постоянный фронт под Орском образовался уже в середине июля 1918 г. Первоначальная численность осаждавших город белых составляла 3000 шашек, 250 штыков при 7 орудиях [853] . Для блокирования Орска этих сил было явно недостаточно, тем более что гарнизон самого города, которым руководил оренбургский рабочий А.Е. Левашов, составлял не менее 5000 человек (1-й Оренбургский рабочий полк, 28-й Уральский пехотный полк [854] , Орский кавалерийский полк) при артиллерийском дивизионе и 2 бронеавтомобилях [855] — осада заключалась в наблюдении за городом и окружении его цепью постов. При таких условиях красные имели возможность поддерживать связь с соседним Актюбинском. И всё же в августе белые предприняли несколько атак на Орск. Малочисленность орской группировки белых была очевидна даже депутатам чрезвычайного съезда 1-го военного округа, которые ходатайствовали об усилении Орского фронта [856] .

852

Протокол № 13 Вечернего Заседания Чрезвычайного Съезда 1-го Округа Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1918. 01.08. С. 1.

853

Лесевицкий Н. Указ. соч. С. 71.

854

Командир полка Ф.И. Подзоров (1893–1918) носил прозвище «мой ангел», поскольку расстреливал всех, кого называл таким образом — ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 134. Л. 73. Подзоров погиб при обороне Орска в августе 1918 г.

855

Шарапов М. Оборона Орска // За власть Советов. Воспоминания участников Гражданской войны в Оренбуржье. Чкалов, 1957. С. 161.

856

Протокол № 9 заседания чрезвычайного съезда 1[-го] Округа Оренбургского каз[ачьего] войска. Оренбург, 1918. 31.07. С. 4.

С переменным успехом шли бои и на Ташкентском направлении. Разведка доносила, что красные на этом направлении усиливаются. По взятии Орска Дутов предполагал развить наступление на Актюбинск и ликвидировать весь Южный фронт. В середине августа казаки на этом направлении перешли в наступление и 14 августа овладели станцией Яйсан [857] . Красные под Яйсаном понесли серьёзные потери [858] . Однако ликвидация Южного фронта могла быть достигнута лишь в случае полного освобождения от красных всего Туркестана, на что, учитывая колоссальную площадь этого региона, были необходимы весьма значительные силы. Такая задача была для оренбуржцев непосильной, на какую-либо стороннюю помощь, за исключением снабжения, рассчитывать не приходилось. К этому периоду относится курьёзный эпизод переговоров красного взвода и казачьей сотни станицы Краснохолмской, имевших место на Ташкентском фронте. Обе стороны при встрече призывали друг друга сдаться, а при уходе сотни из взвода в её направлении раздался окрик: «Передай привет маме!» Крикнул молодой красный казак своему бородатому папаше» [859] . В такие моменты, несмотря на некоторый комизм данной конкретной ситуации, особенно ярко чувствовался братоубийственный характер и трагизм Гражданской войны, фронты которой пролегли даже через многие семьи.

857

ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 95. Л. 10.

858

ГАПО. Ф. Р-732. Оп. 1. Д. 217а. Документ предоставлен М.Г. Ситниковым (Пермь).

859

ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 189. Л. 19–20.

Осенью бои с переменным успехом для обеих сторон велись в районе станций Яйсан, Мартук и Сагарчин — между Илецкой Защитой и Актюбинском. Со стороны красных действовал бронепоезд, белые пробовали применять авиацию [860] . В дальнейшем на этом направлении бои носили локальный характер, а линия фронта значительных изменений вплоть до декабря 1918 г. не претерпела.

Вопрос со взятием Орска затянулся до самого конца сентября 1918 г., а уже в начале октября в связи с крушением Поволжского фронта на севере образовался Бузулукский фронт, ставший главным для оренбуржцев. «Мы совершенно не имеем обмундирования и белья, и полки наши одеты отвратительно, и, тем не менее, вот уже три месяца мы дерёмся без всякой посторонней помощи. У нас не было ни чехословаков, ни добровольцев, ни солдат; всё делается исключительно казачьими руками», — писал Дутов [861] .

860

РГВА. Ф. 39477. Оп. 1. Д. 3. Л. 12; Ф. 39499. Оп. 1. Д. 305. Л. 27. Документ предоставлен М.А. Хайрулиным.

861

РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 45. Л. 5.

По возвращении из Омска Дутов получил письмо от руководителя Добровольческой армии Генерального штаба генерала от инфантерии М.В. Алексеева, написанное в Новочеркасске 19 (6) июля 1918 г. Мог ли Дутов ещё полтора года назад удостоиться внимания крупнейшего военного деятеля России того времени?! Разумеется, нет. Теперь же оренбургский атаман являлся вполне самостоятельной фигурой на политической сцене антибольшевистской России, и именно этим было обусловлено обращение к нему Алексеева. Разумеется, получение этого письма способствовало значительному росту самооценки Дутова.

Алексеев стремился скоординировать действия антибольшевистских сил юга и востока России, получить свежие оперативные сведения, а также выяснить политическую ориентацию Дутова. Кроме того, к этому периоду относился его замысел перенести борьбу с большевиками на Волгу с целью восстановления Восточного фронта. Алексеев писал Дутову:

«Милостивый Государь! Обстановка складывается таким образом, что нам в весьма близком будущем придётся войти в непосредственное соприкосновение. Нам необходимо взаимно осведомить друг друга о наших целях, задачах и о занимаемом положении. Задачи, которые ставила себе Добровольческая Армия с первого момента её возникновения и до сего времени, оставались неизменными, но некоторые обстоятельства заставляли нас действовать в узкой сфере местных интересов. В настоящее время общая конъюнктура настолько переменилась, что мы не только получаем возможность, но и приобретаем обязанность перейти к нашим коренным целям более широкого масштаба.

Добровольческая Армия начала своё формирование на Дону ещё в ноябре <…> 1917 года. Не успев достаточно сформироваться, она должна была принять на себя борьбу с большевиками под Ростовом, а затем и под Таганрогом. После двух с лишним месяцев героической борьбы, вследствие инертности, а порой даже и враждебности Донского казачьего населения, заражённого ещё на фронте большевизмом, Добровольческая Армия принуждена была покинуть пределы Дона. Обстоятельства, которыми сопровождался этот фазис борьбы с большевизмом здесь, Вам, наверное, известны: самоубийство Каледина, убийство выбранного вместо него атамана Назарова и утверждение большевистской власти через изменников-казаков. Добровольческая Армия далее совершила поход на Кубань, соединилась там с Кубанским Правительством и остатками его войск. Операции на Кубани не могли привести к желательному результату вследствие неподготовленности населения к вооружённой борьбе и вследствие отсутствия базы, которая могла бы питать Армию. Добровольческая Армия, слившись в одно целое с кубанскими частями, вернулась к пределам Дона и, пользуясь восстановлением здесь казачьей власти, приступила к исправлению недочётов своей организации, пополнению своих рядов, обмундированию, снаряжению и т.д. Пополнение это идёт очень успешно по сие время по 2 направлениям: с одной стороны, прибывают Кубанцы, желающие принять участие в освобождении своего края от большевиков, с другой стороны офицеры и солдаты из Украины и Крыма. Это последнее обстоятельство является чрезвычайно симптоматичным, ибо показывает, насколько в настоящий момент общей автономии и самостийности просыпаются истинно-государственные лозунги и стремление к единой России. Именно это, а никак не те местные задачи, которые мы сейчас осуществляем, и служит предметом моего настоящего письма.

Я считаю, что обстоятельства складываются так, что мы обязаны начать общую работу и отдать все силы созданию Единой России. Я не сомневаюсь, что новые автономные государственные соединения являются лишь временными, и если бы удалось сейчас воссоздать Родину в тех её пределах и в том величии, в котором она была ранее, то во всяком случае обязанность всех государственномыслящих элементов заключаются (так в документе. — А.Г.) в том, чтобы приступить к собиранию русской земли и создать в этом отношении могущественное ядро, к которому несомненно очень быстро прирастут все теперь отпавшие части России. Высказывая такой взгляд, мне приходится, собственно говоря, лишь констатировать своё отношение к тому, что уже постепенно проникает в общее сознание. Но я полагаю, что борьба за единую Россию, перейдя из наших мыслей в действие, достигла уже того периода, когда отдельные частные предприятия должны быть объединены в мощное народное движение. Изменяющаяся психология народных масс, по-видимому, этому благоприятствует.

Местные задачи, осуществляемые сейчас Армией, разумеется, нисколько не могут удержать её от её основных стремлений, и, как только Армия достаточно пополнится и снарядится и вся операция будет подготовлена, Армия двинется на Царицын или вообще на север Донской Области в зависимости от стратегической обстановки. Это движение к Волге требует, помимо взаимного ознакомления с обстановкой и задачами, также и тесного единства операций между Добровольческой Армией и частями, действующими в тех районах, куда Армия предполагает выйти.

Казалось бы, что вопрос о целях Ваших сомнений не вызывает, но некоторые обстоятельства, действующие здесь, повели к тому, что правительства войск Донского, Астраханского, — в лице объявившегося в Новочеркасске князя Тундутова, и Кубанского уклонились от пути, который я считаю единственно законным и патриотическим. Здесь создаётся новой формации Юго-Восточный Союз, исходящий из германского руководства. Подчиняясь сложившимся неблагоприятным обстоятельствам, правительства указанных войск принуждены осуществлять свою власть из-под германской руки, войти с германским правительством в тесные сношения и стать с Германией в тесные договорные отношения. Разумеется, оправданием здесь может служить фактическое занятие немецкими войсками Дона и части Кубани. Но я лишь подчёркиваю, что в настоящий момент ни Дон, ни Кубань, ни Астрахань об общегосударственных задачах не могут думать; наоборот, все свои усилия направляют к тому, чтобы спасти несколько месяцев тому назад приобретённый ими суверенитет.

Я полагаю, что так как у Вас нет этого всё усложняющего присутствия немцев, то и задачи Ваши существуют в более чистом виде и вполне сходны с теми, которые имеет Добровольческая Армия, т.е.: безусловное свержение большевистской власти, восстановление Российской Армии и борьба, в единении с союзниками, с врагом, ныне поработившим отечество.

Вам, конечно, не менее, чем мне, известны намерения союзников создать восточный фронт, и движение чехословаков на Волге является, казалось бы, лишь подготовительной к этому операцией. Мне важно знать, существуют ли у Вас какие-либо договорные условия и обязательства с союзниками и чехословаками, а также в какой мере объединены боевые действия их и Ваши; весьма существенным является также вопрос об отношении Вашем к Правительству Сибирскому.

В настоящем письме я лишь вкратце указал на общие цели Армии и на ближайшие её оперативные задачи; это письмо послужит основанием для наших с Вами сношений, которым я полагал бы, ввиду близости наших операций на Волге, необходимо придать спешный характер. С этой целью я высылаю в Саратов Полковника Генерального Штаба Лебедева, которому и вменяю в обязанность войти с Вами в тесные сношения и разработать вопрос о координации наших действий, если к тому не встретится препятствий принципиального характера. Примите уверения в моём совершенном почтении. Генерал от Инфантерии Мих[аил] Алексеев» [862] .

862

ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 51. Л. 3—3об.

Письмо Алексеева сохранилось в виде машинописного отпуска. В этом исключительной важности документе чётко прописаны задачи, ставившиеся Алексеевым перед Генерального штаба полковником Д.А. Лебедевым, ставшим впоследствии на востоке России начальником штаба Ставки Верховного главнокомандующего и сыгравшим печальную роль в истории белого Восточного фронта. Лебедев, по замыслу Алексеева, должен был совместно с Дутовым, которого Алексеев, вероятно, считал одним из немногих представителей здравых политических сил востока России, разработать план совместных действий белых армий востока и юга. К сожалению, надежды Алексеева как на сознание народа, так и на своего эмиссара оказались совершенно неоправданными.

Известно имя курьера, доставившего письмо Алексеева Дутову и ответ оренбургского атамана, — им был подполковник Мельников. В своём докладе начальнику военно-политического отдела Добровольческой армии он подробно изложил обстоятельства этой поездки. Мельников выехал из Новочеркасска в Воронеж 23 (10) июля в одежде солдата. Уже на следующий день он пересёк нейтральную полосу, разделявшую оккупировавших в тот период Донскую область германцев и большевиков, а далее, проехав с некоторыми приключениями через Балашов и Пензу, перешёл линию фронта и сумел добраться до Оренбурга. Столь рискованная миссия облегчалась тем, что, по свидетельству Мельникова, боевые действия в тот период велись лишь в полосе железной дороги, а в стороны от неё даже не высылались разъезды.

Дутов на момент прибытия Мельникова ещё не вернулся из Омска, поэтому Мельников был принят его помощником Генерального штаба полковником И.Г. Акулининым, однако уже 5 августа возвратившийся из поездки атаман передал Мельникову своё ответное письмо к Алексееву. 6 августа Мельников выехал на юг России.

По мнению Мельникова: «…в Оренбурге, несмотря на присутствие войскового Атамана и правительства, твёрдой власти не чувствуется. Воинская дисциплина стоит ниже, чем [у] казаков Донской области. Большинство воинских чинов ходят без погон. Отдания чести не существует. В городе продаются социалистические газеты, которые находятся под покровительством Комитета Членов Учредительного Собрания, находящегося в Самаре. Цензура отменена Атаманом Дутовым по настоянию этого же комитета. Члены Учредительного Собрания приказали выпустить арестованного новоказачьим (так в документе. — А.Г.) правительством редактора социалистической газеты Фримана [863] , не зная даже, за что последний арестован. В виде контролёра во главе войск народной Армии стоит член Учредительного Собрания Фиктатуров (?. — А.Г.) (штатский с[оциалист-]р[еволюционер]). Нередко в газетах можно встретить его приказы «увольняю за грубое отношение к мобилизованным», «назначаю» и т.д. Оренбургские казаки мобилизованы от 18 до 55 лет. Шли охотно для защиты края от большевиков, хотя поля некому убирать. При мне был очищен последний город области от большевиков — Орск [864] . Сил Атамана Дутова не знаю — понял только, что значительно меньше 30.000. Атаман действует в полном контакте с Вр[еменным] Сибирским Правительством. Последнее, судя по газетам, является твёрдой властью, допускающей военную диктатуру. Этим правительством Дутов произведён в генерал-майоры [865] . С организацией Сибирской Армии совершенно не знаком. Самарское правительство организует народную Армию… По моему мнению, годны для борьбы только с большевиками. Отрадное впечатление производит чешский корпус своей дисциплиной и серьёзным отношением к работе… Части народной Армии относятся к наступлению очень спокойно; вообще их наступление носит характер игры детей в войну…» [866]

863

Правильно — Фридмана. — А.Г.

864

Мельников ошибается, Орск в этот период находился ещё в руках красных. — А.Г.

865

Мельников ошибается, Дутов был произведён в генерал-майоры Комучем. — А.Г.

866

ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 51. Л. 7—7об., 51об. — 52.