Атаман А.И. Дутов
Шрифт:
Самара с опаской наблюдала за происходящим в Оренбурге. В августе в войсковую столицу был командирован И.Д. Ильинский, составивший по итогам командировки (12–25 августа) обстоятельный рапорт управляющему ведомством внутренних дел Комуча обо всём увиденном:
«Доношу, что, выехав 15 сего августа согласно Вашего предписания в г. Оренбург и исследовав положение на месте, я обнаружил следующее.
Управление Краем находится в состоянии крайне неопределённом. Так называемый Комитет Уполномоченных от членов Вс[ероссийского] Учр[едительного] Собрания, долженствующий осуществлять высшую власть в крае, фактически таковою не пользуется, и ряд важнейших вопросов решается без его ведома, причём со стороны руководящих казачьих кругов явственно намечается стремление взять в свои руки реальную власть и силу, проводить узко казачью своекорыстную политику, подчас с реакционным оттенком. Если и неправильно широко распространённое представление о контрреволюционных планах атамана Дутова, то нижеследующий краткий перечень даёт ясное понятие о тех разнообразных и широких прерогативах, которые ему принадлежат и при надобности могут быть использованы в каких угодно целях.
1. С должностью атамана Дутов соединяет должность Командующего войсками Оренбургского Военного Округа, каковая даёт ему значительную независимость в военных делах от Комитета, предоставляет в его распоряжение значительные кредиты на содержание круга. И всё это в то время, как Комитет никакого особого Оренбургского Военного Округа не учреждал.
2. Дутов сохранил за собою звание Главноуполномоченного по продовольствию, полученное им ещё от правительства Керенского. Значение этого звания само собою понятно при настоящих условиях.
3. Самочинно учреждён Оренбургский Почтово-Телеграфный Округ с администрацией по назначению того же Дутова. Это обстоятельство обеспечивает ему возможность слишком широкого знакомства как с частной, так даже и с правительственной корреспонденцией, проходящей через почтово-телеграфные учреждения округа.
4. Учреждён без всякой надобности Оренбургский Округ Путей Сообщения и назначен личным распоряжением Дутова начальником Ташкентской ж. д. полковник Лазарев.
5. Продолжается засоряющее Каналы денежного обращения печатание местных денег, обеспечивающее местной власти почти абсолютную финансовую независимость от центра.
6. Политические преступления ведаются военно-полевым судом, протекающим вне общественного контроля и по своей юридической бесформенности легко способным стать орудием произвола военной власти.
Изложенному сопутствует широко практикуемый захват Государственного, общественного и частного имущества, совершаемый без законных оснований постановлениями атамана и войскового Правительства. Так переведено в распоряжение войскового Правительства денег и припасов со счёта Губернской продовольственной Управы всего на сумму около пяти с половиной миллионов рублей, «принята в ведение» войска бывшая социалистическая сахарная фабрика и консервная фабрика Тургайского Военно-Промышленного Комитета. Занят без прямой надобности под казачьи учреждения ряд частных и правительственных зданий, между прочим Караван-Сарай, где помещались все губернские учреждения; наконец, объявлены собственностью войска казённые соляные копи в Илецкой защите.
Вследствие вынужденно скорого отъезда из Оренбурга я не успел в достаточной мере обследовать военное положение. Тем не менее, в общих чертах можно сказать, что сформированные казачьи части в большинстве случаев сражаются плохо. Актюбинский фронт удерживается почти исключительно офицерским батальоном. Формирование Народной армии из демократических слоёв населения производится с непонятной вялостью или, лучше сказать, не производится вовсе.
Ввиду всего изложенного полагал бы необходимым проведение нижеследующих мер:
1. Немедленное упразднение военно-полевого суда и передача всех находящихся в нём дел на рассмотрение военно-окружного суда, каковой может быть сформирован в Оренбурге.
2. Прекращение печатания местных денежных знаков и энергические мероприятия по изъятию их из обращения.
3. Немедленный приступ к доформированию на месте кадров Народной армии, для чего надлежит послать деятельного и опытного штаб-офицера с подчинением его непосредственно военному ведомству и открыть в городе и крае усиленную агитационную кампанию.
4. Упразднение искусственно созданных в Оренбурге разного рода округов. Упразднение это должно быть произведено не ранее, однако, сношения местного уполномоченного с войсковым правительством.
Вместе с тем считаю долгом указать, что слишком резкая и крутая политика по отношению к Дутову представлялась бы неправильной. Уже потому, что и без того недовольство им со стороны широких и влиятельных кругов казачества идёт… (слово написано неразборчиво. — А.Г.) к реконструкции и перевыборам Войскового Правительства на ближайшем большом кругу (15 сентября). Обострение отношений до тех пор могло бы повлечь нежелательные осложнения и открыть простор для игры на самолюбии казачьих низов. Принимая далее во внимание постоянные указания со стороны Оренбургского Войскового правительства на привилегированное положение Уральского Войска, а также тяжёлое положение иногороднего населения Уральской области, полагал бы весьма желательным назначение в Уральск особо-уполномоченного на правах посла при местном войсковом правительстве» [892] .
892
ГА РФ. Ф. Р-667. Оп. 1. Д. 16. Л. 1а—1в.
В Самаре, судя по всему, очень боялись усиления Дутова, не желая его видеть ни сильным, ни независимым, стремясь контролировать каждый его шаг.
13 августа В.В. Подвицкий созвал в Оренбурге совещание формально для урегулирования отношений между различными государственными образованиями, самоуправлением и народностями, а на самом деле для решения вопроса о полномочиях Дутова. На совещании присутствовал Дутов (от Войскового правительства Оренбургского казачьего войска), П.В. Богданович (от Оренбургского комитета уполномоченных Комуча), Тухватуллин (особоуполномоченный Комуча), А.-З. Валидов (от Башкурдистана), Лаванов (представитель Тургайской области), Испулов (представитель киргизов) и представители местного самоуправления и земства. Именно Богданович занял должность уполномоченного Комуча после Дутова, однако сразу после назначения Богдановича деятели Комуча сочли его непригодным для административной работы [893] . Такой человек, судя по всему, был выгоден Дутову, поскольку, не имея реальной власти, создавал видимость подчинения Комучу. Не позднее 31 августа Богданович был лишён звания уполномоченного Комуча.
893
Там же. Л. 278.
Дутов стойко держал удар. Он отметил, что войско является самостоятельной единицей, не связанной с земством, и всё делает на свои средства. Население Оренбурга, кроме интеллигенции, составляет тёмную массу, в связи с чем передать власть городскому самоуправлению не представляется возможным. Выборное начало во власти неприемлемо, допустимы лишь выборы на руководящие посты [894] .
В ходе совещания Дутов пытался отстоять самостоятельность войска, и это ему удалось, хотя и пришлось пойти на некоторые уступки представителям Самары. Постановлено было образовать особую коллегию при Подвицком в составе представителей всех самоуправляющихся единиц и местных депутатов Учредительного собрания. Были освобождены арестованные ранее социалисты, в том числе редактор меньшевистской газеты «Рабочее утро» Я.М. Фридман, приостановлено судебное расследование деятельности губернского уполномоченного Комуча по Оренбургской губернии П.П. Гусева, отменены приказы по войску № 2 и 21, регламентировавшие применение смертной казни. Военно-судебные учреждения Оренбургского военного округа отныне должны были руководствоваться приказом по Оренбургскому казачьему войску, Оренбургской губернии и Тургайской области № 31.
894
Там же. Л. 15.
Даже без этих уступок режим, установленный Дутовым на Южном Урале, был относительно мягким и терпимым к различным политическим течениям, вплоть до меньшевистского. Очевидно, Дутов для укрепления своего положения стремился заручиться поддержкой как можно более широкого спектра политических сил. Председателем Оренбургской городской думы с начала июля 1917 г. и позднее при Дутове был правый эсер В.Ф. Барановский (до этого в июне — начале июля 1917 г. он являлся товарищем комиссара Временного правительства по Оренбургской губернии) — присяжный поверенный, попавший в годы первой русской революции в тюрьму за призывы к вооружённому восстанию [895] . После того как белым пришлось в январе 1918 г. оставить Оренбург, городская дума не функционировала, но уже в начале июля была воссоздана с прежним руководством. Более того, в августе 1918 г. в связи с массовой неявкой на выборы офицеров, казаков и интеллигенции, а также с повышенной избирательной активностью рабочих победу на выборах в Оренбургскую городскую думу одержали меньшевики (кроме того, 12 мест из 101 получили кадеты), и новым городским головой с октября также стал меньшевик Ф.А. Семёнов (Булкин). Впрочем, несмотря на принадлежность к партии меньшевиков, он поддерживал Дутова [896] . Говоря о своём политическом курсе, Дутов в одном из выступлений заявил: «Нас называют реакционерами. Я не знаю, кто мы: революционеры или контрреволюционеры, куда мы идём — влево или вправо. Одно знаю, что мы идём честным путём к спасению Родины» [897] .
895
Футорянский Л.И. Люди и судьбы Оренбургского края // 1743. Историко-литературный альманах (Оренбург). 2000. № 1. С. 39 (пагинация раздельная).
896
Кононенко А.А. Социалисты в политической жизни Урала (1917–1918 гг.). Тюмень, 2003. С. 114–115.
897
Александр Ильич Дутов. С. 61.
В записке «Первоочередная задача власти», с которой был знаком Дутов, неизвестный автор писал о кризисе власти: «Действительно, если власть исключительно Войсковому Правительству — это значит «военная диктатура» с её быстрыми, единоличными, почти никогда не поправимыми в случае ошибок решениями; если Комитету Уполномоченных — это, за отсутствием реальной силы… всегда слова… Где же выход между этими крайностями, этой своего рода Сциллою и Харибдою? Он напрашивается… должна быть найдена середина…» [898]
Однако Дутов не считал выходом из ситуации создание предложенного анонимным автором коллективного органа.898
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 23. Л. 33об.
В докладе «Условия политического момента» его автор есаул В.Н. Литвинов сообщал Дутову: «Оренбургское правительство [ — ] одно из наиболее слабых из числа правительств, освободившихся от власти большевиков, так как территория Оренбургского Края ещё не освобождена от большевиков, на территории нет заводов, изготовляющих оружие и огнестрельные припасы, несомненно, одно Оренбургское казачество с большевиками бороться не может, слабо оно для этого и духом, и единением и МОЖЕТ ПРОДЕРЖАТЬСЯ ТОЛЬКО ПРИ ПОМОЩИ СОСЕДНИХ ОСВОБОДИВШИХСЯ ПРАВИТЕЛЬСТВ, в особенности тех, которые заручились помощью чехословаков. Вышеизложенные условия политической обстановки требуют от Оренбургской власти в настоящий момент особо осторожного и мудрого поведения. Нужно поставить первым условием политики — СОХРАНЕНИЕ ДОБРЫХ СОЮЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ С СОСЕДНИМИ ПРАВИТЕЛЬСТВАМИ И СОВМЕСТНУЮ БОРЬБУ С БОЛЬШЕВИЗМОМ. Разрешение вопросов спорных необходимо откладывать ДО РАЗРЕШЕНИЯ ИХ НАДЛЕЖАЩИМ ОБРАЗОМ В УЧРЕДИТЕЛЬНОМ СОБРАНИИ. Неотложные дела должны быть решены путём взаимных уступок, причём по возможности В ВИДЕ ВРЕМЕННОЙ МЕРЫ до решения их УЧРЕДИТЕЛЬНЫМ СОБРАНИЕМ. Необходимо продержаться в настоящем положении месяца два, а там политическая обстановка определится и реальная политика выступит на свою дорогу» [899] .
899
РГВА. Ф. 39503. Оп. 1. Д. 5. Л. 29—29об.
Не исключено, что Дутов в своих дальнейших действиях руководствовался именно этими рекомендациями, пойдя на примирение с Комучем, от которого во многих вопросах оставался зависимым.
В начале августа Дутов направил А.Н. Гришину-Алмазову пять шифрованных телеграмм о военном и политическом положении. «Вполне уверен, — писал он 18 августа, — что эти телеграммы дальше Уфы не попали (подчёркнуто, вероятно, самим А.Н. Гришиным-Алмазовым. — А.Г.), вообще, вся моя корреспонденция подвергается или цензуре или же утаивается» [900] . Видимо, именно из-за совершенно возмутительного перехвата телеграмм представителями Комуча, пытавшимися осуществлять тотальный контроль над Дутовым, не состоялась его встреча в Челябинске 6 августа 1918 г. с Гришиным-Алмазовым, причём последний на встречу приехал, а Дутов не имел о ней никаких сведений, а кроме того, получил заверения Самары, что челябинское совещание не состоится.
900
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 45. Л. 1об.
«Количество моих врагов опять увеличивается, — отмечал далее оренбургский атаман, — и очень трудно работать в настоящий момент. После Омска я был вызван в Самару, и мне были там в Комитете предъявлены запросы: на каком основании я без разрешения Комитета ездил в Сибирь и кто меня уполномочивал вести там переговоры. На это я дал настолько исчерпывающие и вполне отвечающие достоинству Войскового Атамана ответы (так в документе. — А.Г.). Затем мне было задано несколько других мелких вопросов, каковые я просто оставил без ответа. Вообще Комитет был явно враждебно ко мне настроен (подчёркнуто, вероятно, самим А.Н. Гришиным-Алмазовым. — А.Г.), тем не менее, порвать окончательно с Самарой не представлялось возможным, во-первых, потому, что Войсковое Правительство было против этого, а во-вторых, развитие боевых операций на фронте требовало самого срочного пополнения снарядами и патронами, а их можно было получить только в Самаре. Оторванность от Вас и неимение железнодорожного пути к Вам заставляет Войсковое Правительство так или иначе вести соглашательскую политику с Самарским Комитетом. На этом же заседании мною было заявлено, что в своих действиях, как Войскового Атамана Оренбургского Войска, я даю отчёт только Кругу и Комитет для меня безразличен. В то же время я высказал удивление, что за мною Комитет командировал в Омск Члена своего Брушвита, каковой, очевидно, предназначался наблюдать за мною. Комитет это предположение отвергнул и сказал, что поездка Брушвита совершенно самостоятельна и никакой связи с моим пребыванием в Омске не имеет… Казачьи массы, которые я знаю, определённо идут за мной. В Оренбурге все сознательные граждане согласны с моей политикой и, конечно, ориентируются на Сибирь. Только рабочий класс и к ним примыкающие ведут кампанию против меня, но это неизбежно, ибо этому классу никакая власть не будет приятна…» [901]
901
Там же. Л. 1об., 3, 4об.—5.
18 августа к Дутову прибыл с особой миссией полковник Сибирской армии М.И. Замятин. Перед Замятиным стояло несколько задач: во-первых, склонить Дутова и оренбургское Войсковое правительство отказаться от поддержки Комуча по вопросу о созыве Государственного совещания в Самаре; во-вторых, выяснить политическую ориентацию оренбургского правительства и, в-третьих, выяснить, как настроено оренбургское правительство по отношению к Временному Сибирскому правительству. Миссия оказалась довольно несложной — в Оренбурге уже давно были недовольны деятельностью самарского правительства и не преминули всячески обласкать посланца Сибири, который к тому же, судя по всему, был оренбургским казаком — то есть своим. Оренбургское правительство единогласно высказалось за созыв Государственного совещания в Челябинске, заявило о полной поддержке Временного Сибирского правительства, отношение к Комучу было ироническим. Отчёт полковника Замятина от 22 августа 1918 г. проливает свет на историю конфликта Дутова с Комучем.
Замятин писал: «При встрече в Самаре с членами Оренб[ургского] Правительства я узнаю, что между комитетом Учредительного собр[ания] и Атаманом Дутовым крупное недоразумение, с которым ознакомился отчасти… В г. Оренбурге в открытом заседании войскового Прави[тельст]ва я подробно информировал деятельность Вр[еменного] Сиб[ирского] Пр[авительст]ва, и мой доклад повлиял на всех членов самым благоприятным образом. Считаю, что симпатии у Оренбургского Правительства к Врем[енному] Сиб[ирскому] Правительству завоёваны вполне. Здесь же я был ознакомлен с причинами недоразумения между Комитетом Учредительного Собрания и Атаманом Дутовым.
Член Учр[едительного] Собрания Брушвит обвинил Атамана в том, что Дутов в беседе с членами Сибирс[кого] Вр[еменного] П[равительст]ва отзывался определённо нелестно о членах комитета. (Прилагаю документы.) [902] Все же пункты обвинения Атамана членом Брушвитом были источником, полученным им от двух Членов Врем[енного] Сиб[ирского] П[равительст]ва, как заявил Г-н Брушвит. Хотя меня и удивило, что члены Вр[еменного] Сиб[ирского] П[равительст]ва, по заявлению Брушвита, передали ему то, что, по моему глубокому убеждению, должно составлять тайну, но я поборол неприятное чувство и выступил с самым решительным протестом, что Члены Вр[еменного] Сиб[ирского] П[равительст]ва не позволят себе ссорить отдельные группы правительства, — наоборот Вр[еменное] Сиб[ирское] П[равительст]во занято вопросом объединения на одной общей платформе всех Правительств и уже потом без трений создать Центральную Всероссийскую Власть. Здесь я выразил предположение, что Г-н Брушвит получил подобные сведения из других каких-либо источников. Мой пространный доклад не встретил ни малейшего возражения. Атаман Дутов по поводу обвинения его и лишения прав уполномоченного настроен иронически и нисколько не сожалеет, что лишён полномочий от Ком[ите]та Учред[ительного] Собрания. По мнению Атамана и Правительства, с Комитетом необходимо поддерживать связь, ввиду зависимости от Самары в смысле получения оттуда денежных знаков и боевых запасов. Что же касается Совета снабжения, то он себя ещё ничем не заявил перед Оренбургом. Положение Оренбурга серьёзно со стороны Орска и Актюбинска. Войско в данный момент разъединено на две части. По мнению Правительства и Атамана, объединение возможно только с падением Орска и тогда можно говорить о том, что судьба войска независима от Комитета Учред[ительного] Собрания. В данный момент, находясь с Комитетом в связи, войско, т.е. 1-й округ, находится фактически на положении нейтральном» [903] .
902
Документы в деле отсутствуют. — А.Г.
903
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 11. Л. 6об., 7об. — 8об.
Если верно то, что члены Временного Сибирского правительства выдали И.М. Брушвиту всё, что им изложил Дутов, то можно сделать вывод о приоритете для этих лиц их партийной принадлежности над интересами той государственности, которую они же сами представляли. Если эти сведения верны, то с большой долей вероятности можно предположить, что Дутова «сдал» кто-то из эсеров — Б.М. Шатилов, В.М. Крутовский или Г.Б. Патушинский. Между тем заседание Совета министров было секретным, и Брушвит не мог знать содержания бесед, однако уверял, что имеет сведения от двух омских министров. Сам Дутов был склонен считать заявление Брушвита инсинуацией. Однако сведения об этом докладе он получил лишь 18 августа и возбудил дело по этому вопросу. Зависимость от Самары в отношении боеприпасов и продовольствия не позволяла Дутову полностью разорвать отношения с Комучем. Чтобы окончательно разрешить конфликт, Дутов ждал открытия 15 сентября 1918 г. 3-го чрезвычайного Войскового Круга (Круг открылся на три дня позже — 18 сентября).