Атаман. Кровь за кровь

— Да. Как насчет уборщиков? Может, послать кого- нибудь нейтрализовать их?

— Это неважно. До десяти часов осталось четыре минуты. Надо действовать быстрее, иначе мы прозева­ем время свободного сигнала.

То, что Валентин Бузуев и тетя Нина были без ра­ции, не только спасло им жизнь, но и предопределило дальнейший ход событий.

Они шли по коридору, и Валентин рассказывал ста­рой женщине, как он едва не умер от стыда, когда его, г ведром и в резиновых перчатках, увидела бывшая жена, холеная и красивая, как и прежде.

— А чего же тут стыдиться, — удивилась Нина Ивановна, — объяснил бы...

— Объяснил... Как объяснить бывшей жене, что ме­на попросили заменить уборщика...

— Наоборот, — сказала старушка, — она оценила твою доброту. Не каждый ведь согласится щеголять со шваброй...

— Ладно, хватит об этом. Что толку переживать из-за женщины? Вот поработаю здесь немного, подна­коплю денег, платят-то здесь нормально, а потом подам заявление в милицию и снова открою агентство. Буду только людей искать. Я уверен, что почти всех пропав­ших можно найти, было бы время.

— А что, милиция поди не занимается этим?

— Нет, занимается, но из рук вон плохо. Заносят в картотеку, вывешивают фото на стенде, участковый походит, поспрашивает, не видели ли чего? И все на этом... Интереснее всего искать должников. Сценарий прост: один человек занимает деньги, а отдавать не хо­чет, а потом еще заявление пишет, что его преследуют рэкетиры, а пока милиция проверяет что к чему, долж­ник бросает жену с детьми и забивается в какую-ни- будь нору, к любовнице, к родственникам, на другой конец страны или на даче сидит. Тут уж без агентуры не обойтись.

Уборщики поднялись по лестнице на второй этаж и принялись за работу.

— Так что, надо ходить и опрашивать соседей? — спросила тетя Нина, выжимая тряпку и вновь навеши­вая ее на швабру.

— Да нет, если я со своей фигурой и внешностью попытаюсь сделать это, то они не только не откроют дверь, но и предупредят семью должника, и он так за­ляжет на дно, что я его действительно не достану. Для этого у меня есть ребятки, да такие, что любого молчуна разговорят. Кстати, очень хорошие информа­торы именно женщины, болтают по чем зря, все выда­ют. Очень часто помогают проститутки.

— Ты и с ними связывался?

— Ну а как же! Проститутка хороший психолог, она выпьет с клиентом, приласкает его как следует,

Клиент такой разговорчивый становится, только успе­ний задавать вопросы. А диктофончик-то включен.

— Так ты что, находил должника и выбивал из него долг, как бандит какой?

— Да нет, я только искал должника, а долги взимают кредиторы или специальные парни, битюги...

– Бандюги?

– Ну, можно их и так назвать, но они же выполняли нормальную работу.

– Знаю я эту нормальную работу! Ты что, не читал, не слышал, за что Иванькова, Япончика, американцы посадили? Он ведь тоже долг выбивал у этих наглецов, что у «Чары-банка» три миллиона зажучили. И мои триста долларов там. Собирала, копила, а они,

сволочи... — старушка пригорюнилась.

Япончика посадили только за то, что у него был необычайно высокий авторитет в воровском мире, —сказал Бузуев. — Засудили не его, а всех русских...

Глава 31. Угроза теракта

На кортах, к которым вышли Наталья и тренер, спортсменок еще не было. Тренер, человек нахальный и твердый, словно хрящ, снова обнял Наталью. Она раздраженно сбросила его руку.

Тренер обиделся. С ним у Натальи сложились стран­ные отношения. Сергей Воскобойников был женат, одна­ко он считал Наталью отличной кандидатурой в любов­ницы и шаг за шагом добивался ее расположения.

— Ты что, ревнуешь? — спросила Наталья, увидев, что тренер надулся, как индюк.

— Нет, конечно. Ты поговорила с бывшим?

— Я отложила этот разговор на потом.

— Послушай, у нас сегодня большой день, не дай неудачнику все испортить. Я слышал, он у тебя психо­ванный.

— Он не неудачник, а что психованный, так все психованные.

— Да? А почему он сейчас уборщик?

— Перестань, это случайность.

— Прости, — снова полез с нежностями Воскобой­ников, но Наталья решила быть с ним построже.

— Он просто меня достает, он же знает, как я к те­бе отношусь.

Бузуев видел через приотворенную дверь, как тре­нер обнял Наталью и как она оттолкнула его. Бузуев

отвернулся, почесал затылок и принялся драить пол. И это время главарь террористов пробрался в элек­тронный центр службы безопасности к мониторам ка­мер наружного и внутреннего наблюдения. Его внима­ние привлекли фигуры Бузуева и тети Нины, которая то заходила в туалетную комнату, то выходила из нее.

— Это те самые уборщики?

— Да, это они. Ты знаешь, кто отвечает здесь за бе­зопасность? — спросила Рада и загадочно улыбнулась.

— Не знаю...

— Сам Недосекин. Именно он рассказал все по­дробности...

Лицо руководителя террористов некоторое время оставалось каменным, затем в глазах промелькнула тень тревоги.

— Что такое? — спросила Рада. — Будут про­блемы?

— Нет, просто удивлен, что он остался на плаву. Ду­мал, что его тогда, после Буденновска, на версту к руко­водству охраной не допустят. А видишь, выкрутился... Я даже слышал, что он освобождал российских рабочих в Чечне, и очень успешно. Штурмом брали...

— Ничего не успешно, — возразила Рада, — он сам рассказывал, что именно он испортил всю операцию. Могли захватить или убить организаторов захвата, а пришлось убирать обыкновенных постовых...

— Этот Недосекин любит уничтожать верхушки, когда надо вырезать корень, — произнес главарь. — Думается, на этот раз я поставлю точку на его карьере. Итак, все в сборе. Надо выступать!

Когда спортсменки вышли из раздевалки, на них неожиданно напали неизвестные в масках. Они палили из пистолетов, хватали спортсменок, кричали, чтобы никто не двигался. Те мужчины, которые сопровожда­ли команду спортсменок, попытались оказать сопро­тивление, были безжалостно убиты.