Атавизм

Они приволокли меня к оказавшейся неподалеку реке. Я уже видела ее крутые берега и подернутую тонким ледком серую воду. Я орала как бешеная, я причитала, цепляясь за их руки, я выкрикивала какие-то мольбы, суля им все что угодно, но они уже не слушали. Двое сноровисто скручивали мои ноги бечевой, а остальные катили к нам огромный замшелый валун. Они почти закончили свое дело, как вдруг один из них странно всхрюкнул и повалился навзничь. В клокочущем горле торчала толстая стрела с ярко-зеленым оперением.

– Орки! Ложись! – они попадали, кто – где был.

– Что делать-то, что делать? – горячо затараторил один из тех, что вязали мне ноги. – Место открытое, они перестреляют нас как цыплят!!! Где этот яснитель, когда он действительно нужен?!

– Не паникуй, Симч, не паникуй! – отозвался бородач, укрывшийся за тем валуном, что должен был тянуть меня на дно. – Отряд Арона должен подойти с минуты на минуту. Я вас прикрою, а вы отползайте сюда, и дальше к лесу!

Я сидела как истукан посреди открытого пространства. В тот момент в голове моей все так перемешалось, что ум зашел за разум. Мимо меня свистнула еще одна стрела, с треском вонзившись прямо в глаз паникеру Смичу. Он подскочил, хватаясь за древко, из-под ладоней ручьем полилась кровь, потом он снова рухнул и забился на земле, монотонно дрыгая ногой. Меня вырвало. Его компаньон шустро отползал назад, к притаившимся за валуном товарищам. Совершенно ничего уже не соображая, я упала на землю, и, извиваясь как червяк, поползла к лесу, прямо под летящие стрелы. Я продолжала ползти все в том же направлении, даже когда через меня перескочили обутые в меховые онучи ноги, и сзади завязалась драка. Я двигалась до тех пор, пока руки в латных рукавицах не приподняли меня и не завернули с головой все в тот же многострадальный плащ. Теперь он был местами мокрый и липкий. Я закрыла глаза и обмякла. Силы покинули меня.

====== Часть 4 ======

Трясло и толкало, со мной прыгали и бежали, пару раз меня уронили, но на меня навалилась такая апатия, что я даже не шевелилась. Периодически, я проваливалась в забытье и окончательно очнулась очень нескоро. Прикосновение холодных пальцев к ногам привело меня в чувство. Я нехотя освободила лицо от складок плаща и увидела перед собой черные, на фоне ночного неба, густые ветви. Я лежала на земле, рядом горел небольшой костерчик. Темная фигура склонилась надо мной, возясь с узлами веревок.

Я вгляделась в нее, силясь что-нибудь разобрать, получалось не очень: голова была слишком тяжелой, и перед глазами все плыло. Некто покончил с веревками, и растирал мои ноги. Он заметил, что я очнулась, и темное лицо приблизилось. Сначала мне показалось, что это какой-то экзотический абориген: черты лица были грубы, словно высеченные из камня, переменчивые отблески костра придавали им совершенно дикое выражение. Крупные глаза походили на черные агаты, широкое безбородое лицо улыбалось, демонстрируя крепкие и острые зубы хищника. С безнадежным вздохом, я закрыла глаза, покорившись любой судьбе: все тело болело, двигаться не хотелось, а голову окутывал свинцовый туман. Над ухом у меня проворчало, утробно взрыкивая, и я слабо удивилась, потому что это означало всего лишь: «Привет!»

– Привет! – ответила я, таким слабым голосом, что сама едва расслышала.

– Чего – чего? Не разобрал!

Он приблизился настолько, что я почувствовала его запах: смесь древесной коры и тмина.

– Тебя как зовут?

– Марта.

– Не пойму ничего! Вроде «маар-мар», – сказал он в сторону, обращаясь к кому-то невидимому.

– Мар-мар, или Мара, что-ли, – проворчало из темноты. Это сейчас не важно, ты лучше скажи мне, как она, идти сможет?

– Сейчас посмотрю.

Он заглянул мне в глаза, а затем, осторожно приоткрыл полы плаща, ощупывая мое тело.

– Ох, боюсь, что дело плохо! – сказал он погодя. – У нее жар, прямо огненная, или у людей так бывает? – он нерешительно остановился, снова оборачиваясь в темноту.

Хрустнула ветка, и появился еще один: мне показалось, что он просто огромен! Могучий торс покрывала меховая куртка с металлическими пластинами на груди, с широчайших плечей свешивалась пушистая черная шкура. Он опустился на колени, и аккуратно приподнял меня. Поддерживая меня одной рукой, точно младенца, он зубами стянул рукавицу и приложил к моей шее пальцы, нащупывая пульс. Костер внезапно затрещал, и разгорелся ярче. Я застонала, не в силах больше этого выносить: кожа этого человека была цвета незрелых маслин – ЗЕЛЕНАЯ, короче!!!

– О, нет, так дело не пойдет! Совсем она плохая: горячая, и сердце как у котенка рса! Простыла она, вот что! Червец знает, сколько они ее на морозе голой продержали?!

От костра приблизился еще один. Этот, видимо, был моложе всех – поскольку сложение его было не такое титаническое, и лицо поуже. Это он подбросил сейчас новую порцию сучьев, и присоединился к честной компании, склонил голову набок, беззастенчиво разглядывая меня. Длинные волосы его свесились набок, и я увидела, что растут они вдоль всего позвоночника. Пряди были пропущены через специальный разрез на спине, и свисали, подобно конской гриве.

Самый большой, снял шкуру со своих плеч, и плотно завернул меня, спеленав как кукленка. Первый, тем временем, накидал кучу лапника поблизости от костра. Он достал флягу и приложил к моим губам. Соленая теплая жидкость полилась в горло, и я едва не подавилась, понимая, что это – кровь!

– Пей, пей, надо! – рявкнул большой, придерживая флягу.

Выбирать не приходилось, и я, давясь, пила, пока «большой зеленый» не отнял сосуд от моих губ. Они уложили меня на лапник и разместились чуть поодаль, негромко разговаривая. Уши мои слышали рокотание и рык, но в голове, все эти звуки приобретали совершенно ясное значение. Я уже не удивлялась, что понимаю их, но сомневалась, что они смогут понять меня. Эта проблема промелькнула у меня в голове, но сил думать не было, звуки сливались с ритмичным шумом в ушах. И я расслабилась, отрешенно слушая их голоса.

– Ну, и что будем с ней делать? – спрашивал рокочущий бас большого.

– Давайте ее… Съедим! – звонко ответил молодой, и я открыла глаза, приподнявшись на своем ложе.

Первый отвесил молодому плюху, и тот завалился, весело смеясь.

– Глупый ты дурак, Рис! – спокойно сказал большой. – Тут дело серьезное, а он – все хихоньки, да хаханьки! Давай, Янтарь, предлагай, ты же у нас, вроде, целитель!

Я снова улеглась, закрывая глаза. Тот, первый, что звался Янтарем, ответил:

– Я думаю, к Теплым Пещерам надо пойти. Там римика растет, и вода есть целебная. Даже, если она и закашляет, римика должна помочь! Если, конечно, у них, у колдунов, все так же как у нас, а, Лесник? – спросил он нерешительно.

Большой, что теперь оказался Лесником, помедлил, раздумывая, и ответил:

– Также, не также, а выхода другого нет! Только, это минимум неделя, при самом хорошем исходе… А через неделю – сезон масок турса…

– Ну и хорошо, – сказал молодой Рис. – безопасно, пройдем прямо под Троном!

Янтарь безнадежно вздохнул:

– Как у тебя все просто, Рис, мне бы такую уверенность во всем! Мы-то пройдем, а она?!

– Так она же колдунья, что ей сделается!

– Колдунья, да только не такая, как наши. Кто ее знает, как у них там, на другой планете? Она же ничего не говорит!

– Ха, Янтарь, может, если бы ты ее не уронил, она бы разговаривала еще! – Рис снова захохотал.

– Эх, дурни вы еще оба! – сказал Лесник. – Конечно она не такая как наши колдуны, для чего, по-вашему, Деда хочет ее видеть?! Ладно, думаем.