Атавизм
Шрифт:
Они повернулись, глядя на меня, от этих взглядов я непроизвольно съежилась, вновь замирая от страха.
– Прими мое предложение – и тебя ждет новый мир, вам обоим понравится!
Истатук оторвался от созерцания моего ужаса, и перевел глаза на Танарета. Лицо его исказила злобная улыбка.
– Славно, мой Танарет! А потом, в один из самых сладких моментов, ты воткнешь нож мне в спину?!
Танарет захохотал, прихлопывая руками по коленям.
– Браво, дружище! Я рад, что ты все такой же проницательный! – он впился своим единственным глазом в лицо Истатука и, стерев улыбку со своего лица, произнес:
– Да, так и будет. Но ведь никто не запрещает и тебе, сделать это! Это
Они снова обернулись на меня. Их лица были просто ужасны, в блестящих глазах появилась какая-то кошмарная, инфернальная страсть.
– Я согласен, – хрипло произнес Истатук. – Начнем прямо сейчас!
Они отодвинули свои кресла, и поднялись. Все так же глядя на меня, они расстегнули перевязи мечей и, переглянувшись, одновременно отбросили их в стороны. Истатук сделал шаг ко мне. Я вскочила, и, пятясь вдоль стены, в ужасе повторяла как заведенный автомат: «Нет, нет, нет, нет…». Истатук сделал еще один шаг,… и вдруг все остановилось.
Истатук замер с поднятой ногой, Танарет застыл с прилипшей к лицу кривой улыбкой, даже пламя светильников не колебалось больше. Воздух передо мной задрожал, будто уплотняясь, и в этом мареве проявилась фигура высокого человека, укутанного в длинный плащ. У меня подкосились ноги, и я упала, истерически всхлипывая.
«Робинзон Крузо» стоял прямо передо мной, и спокойно смотрел на меня сверху вниз. Сквозь слезы я видела, как его лицо приобретает удивленное выражение.
– Что с тобой? – спросил он, склоняясь.
Я не могла произнести ни слова, слезы душили меня, перехватывая горло. Тогда он дотронулся до моего лица, и я вдруг совершенно успокоилась. Мое «Я» словно обросло непробиваемой танковой броней. Я закрыла лицо руками, и протяжно выдохнула. Вытерев слезы, я снова посмотрела на таинственного человека. Он осматривался, слабо улыбаясь.
– Все прошло? – он повернулся ко мне.
Лицо его было продолговатым, правильным и удивительно светлым. В огромных голубовато-серых глазах светилась доброта и какая-то невыразимая печаль. Я впервые видела его так близко и заворожено всматривалась в его черты. Внутри него, казалось, колыхался бездонный океан. Он был так огромен, что у меня захватило дух.
– Я пришел сказать «спасибо» за то, что вы сделали в стазис-центре. Я не предвидел такой поломки, наши системы работают без самого важного компонента, чудо, что все они до сих пор живы.
В его глазах появилась особая пронзительная нежность, когда он вспомнил о тех людях, что лежали в ячейках подземного хранилища. Так думают о безнадежно больных близких.
– Не за что, – проговорила я. – Вы же тоже помогли мне, там, в Предгорном лесу. Вас зовут Кронатокаль?
Он улыбнулся.
– Да, когда-то меня так звали. Очень, очень давно. Ну, мне пора!
– Постойте, постойте! – я вцепилась в его плащ, снова приходя в неописуемое волнение. – Пожалуйста, умоляю, помогите мне! Эти люди – они чудовища, они погубят, растерзают меня, не оставляйте меня с ними, прошу Вас!!!
Он снова печально посмотрел на меня.
– Я больше не помогу тебе! Я вообще, давно никому тут не помогаю, таково мое правило. В тот раз, в лесу, не знаю, что на меня нашло.
– Почему, почему? Я прошу Вас, больше никто не сможет помочь мне, спасите меня, пожалуйста, помогите мне! Я сделаю все, что Вы скажете! – слезы опять подступали к горлу.
Он смотрел, как я цепляюсь за его ноги, и мне показалось, что в его лице промелькнула легкая тень сочувствия.
– Я не
помогаю не потому, что я такой злодей, а потому, что больше не могу этого выносить, – он присел передо мной, проведя прохладной рукой по моему горящему лбу. – Когда помогаешь – невольно привязываешься. А потом мои друзья умирают. Представь, что у тебя каждый день умирают друзья – это выше всяких сил.Я недоуменно уставилась на него.
– Это какая-то болезнь?
Он горько усмехнулся:
– Да, она называется «бессмертие». Я больше не помогаю своим потомкам, не лезу в их дела, вы все мои дети, все одинаковые.
На меня снизошло озарение
– Вы тот, древний предок, Божество, от которого произошли все люди?
– Да, можно так сказать, только я не божество и я не один. Другие, такие же, как я спят сейчас в стазис-центре. Я остался бодрствовать, и нет надежды, что что-то изменится. Это очень мучительно, маленький человечек! Вы старитесь и умираете, как только я успеваю полюбить вас. Я больше никому не помогаю.
– Я понимаю, – тихо сказала я, теряя надежду. – Только ради чего же вы тогда живете?
Он замолчал, на лице его отразилось колебание внутреннего океана.
– Хороший вопрос, маленький человечек. Я и сам, иногда, задаю его себе.
– Вы потеряли надежду. Вы неизмеримо больше меня, но ведь и маленький человечек уже помог вам однажды, кто знает, вдруг это случится вновь?
Я не очень-то надеялась на сочувствие, но он неожиданно кивнул.
– А знаешь, ты права! Я действительно, что-то раскис в последнее время! Надо встряхнуться! Видимо, это все от недостатка общения: здешние люди падают ниц, и лежат в трансе, едва я приближаюсь. Я давно столько не разговаривал, спасибо. Ну, так что ты хочешь от Кронатокаля?
Он распрямился, и мне показалось, что само пространство искривляется от его движений.
– Говори! – властно прогремел его голос.
====== Часть 32 ======
Мы шли по пустынному берегу острова Фаф. Могучий океан катил серо-голубые, увенчанные пенными шапками валы, и с грохотом обрушивал их, разбивая о прибрежные камни. Свежий соленый ветер гнал по небу обрывки облаков, и солнце то проглядывало на считанные секунды, то снова пряталось за перламутрово-золотыми хлопьями. Небо казалось отражением бушующей воды. Кронатокаль неторопливо шел бок о бок со мной, с удовольствием подставляя лицо бодрящему ветру, доносившему до нас мелкие соленые брызги с берега. Его плащ развевался подобно огромным крыльям, по временам эти крылья обнимали меня, и тогда я чувствовала странный, волнующий сердце запах: должно быть, так пахнет звездная пыль. Бывший Бог рассказывал.
«Мы прибыли сюда около трех миллионов лет назад. Наши разведчики, путешествуя вне своих тел по всей Вселенной, обнаружили эту галактику – такую же прекрасную, как и наша родина. Мы, первые поселенцы, должны были сделать этот мир новым домом человечества. Это была третья экспедиция такого рода. Две первые прошли успешно, и человечество, наконец, вырвалась за пределы своей галактики. Мы были так молоды, так очарованы своей мечтой!
После того, как один из наших ученых открыл способ позиционирования при внетелесных путешествиях, стало возможным точно направить транслирующий луч. Такие лучи давно уже использовались внутри нашей галактики, мгновенно доставляя грузы и живых существ от одной звездной системы к другой. Тогда они были довольно энергоемкими, но там, дома, мы могли себе это позволить. Кроме того, если установить терминалы связи в обеих точках – связь проходила почти без потерь. Самый важный момент – первый прокол пространства, на него уходило огромное количество эфирной энергии. Это подходящий термин?», – осведомился мой спутник, улыбаясь своей светлой улыбкой.