Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины

Приводились данные о методах «религиозной политики» оккупантов, которые старались создать «строгую организационную систему»: учреждают «отделы культов» при городских управах, которым подчиняются епархиальные советы и епископат, разрешают и контролируют открытие епархиальных советов, архиерейские хиротонии (приводился пример «митрополита» Феофила Булдовского – «управляющего Харьковской епархией» с резиденцией в Покровском монастыре, превращенном коммунистической властью в «антирелигиозный музей» [148] .

148

При этом в Харькове только официально открылось семь публичных домов. В Киеве, сообщали разведчики, распространено нищенство, не редкость 15–16-летние проститутки, ширятся венерические заболевания.

Епархиальным советам разрешили «открывать бесплатные богословские курсы для подготовки кандидатов на священники», принимать на них «достойных принятия духовного сана» лиц со средним и высшим образованием не моложе 25 лет. В программу обучения включали философию, педагогику, немецкий язык и украиноведение. Открывались магазины церковной утвари, печаталась религиозная литература на украинском языке. Вместе с тем оккупанты поощряли назначение священниками «разных случайных людей, а то и проходимцев».

Отдельные армейские соединения (приводился пример немецкой 17-й армии) берут под охрану храмы и церковный инвентарь. Открываются отдельные монастыри, как, к примеру, женский монастырь в местечке Козельщина, причем при открытии были сожжены портреты «руководителей ВКП(б)», а игуменья заявила: «Пусть с дымом улетит их прах, а победоносная немецкая армия уничтожит живых дьяволов-коммунистов». Прилагался список открытых храмов и монастырей (38 позиций).

Отмечались случаи распространения листовок (Кировоградская и Полтавская области): «Христос сказал, что победит немецкая армия, необходимо, чтобы население уничтожало большевиков и выдавало партизан». На местах создавалась своеобразная обстановка, когда тех, кто не держит в доме икон, «фашисты считают коммунистами», людей не верующих регистрируют в полиции как неблагонадежных. Полиция вела учет браков и венчаний, а в Диканьке на Полтавщине «комендант украинской службы охраны порядка» издал приказ об обязательном венчании – вплоть до угрозы расстрела.

Оккупанты использовали церкви для прикрытия своих преступных деяний. Арестованная УНКВД по Сталинской области заброшенная на советскую территорию диверсант Овчаренко показала, что в октябре – декабре 1941 г. прошла подготовку в разведшколе под прикрытием собора в Сумах, где проведению диверсионных и террорристических актов обучали девушек 17–20 лет. Для зашифровки перед переброской за линию фронта им выдавали Евангелие. После занятий курсанток заставляли принимать участие в сексуальных оргиях при публичном доме.

Даже находясь в эвакуации, чекисты Украины продолжали изучать ситуацию в религиозной области и готовить информационные документы. Так, 24 октября 1942 г. был составлен разведобзор по Харьковской области. В нем указывалось, что «с целью отвлечь внимание населения от борьбы с фашистскими бандитами» немцы создали условия для активизации автокефального движения, в Харькове открыты соборы и церкви, курсы подготовки священников, «распределившие поповские кадры по селам области» [149] . 26 ноября 1942 г. НКВД УССР направил из эвакуации (г. Энгельс) в ЦК КП(б)У разведсводку «о религиозном движении на временно оккупированной территории Украины» [150] .

149

ОГА СБУ. Ф. 60. Д. 99615. Т. 1. Л. 172–173; к 1943 г. в Харькове действовало около 20 храмов, 12 принадлежало УАПЦ.

150

ЦГАООУ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 183. Л. 106–140.

Постепенно агентурно-информационные возможности зафронтового управления разрастались, оно уже было способно удовлетворять довольно подробные запросы других органов спецслужбы по религиозной сфере. Сохранился запрос от 28 июня 1943 г. руководителя 2-го контрразведывательного Управления НКГБ УССР П. Медведева шефу зафронтового Управления подполковнику Решетову [151] . В нем через осевших в Харькове агентов «Онуфрия» и «Славянского» просили выяснить целый комплекс конкретных вопросов о состоянии конфессиональной среды:

151

ОГА СБУ. Ф. 60. Д. 99615. Т. 3. Л. 296–296 об.

• отношение немцев к автокефальному движению, современное состояние УАПЦ;

• положение других религиозных общин на оккупированной территории (в частности, баптистов), процесс открытия храмов и положение духовенства;

• «политическое поведение митрополита Феофила Булдовского и его отношение к оккупантам» после того, как вермахтом был отбит освобожденный ранее Харьков;

• состав «епархиального управления» при Булдовском, употребляемая ими формула поминовения при богослужении;

• личность и деятельность «видных пособников немцев»: протопресвитера собора в Покровском монастыре А. Кривомаза (официального представителя митрополии при гестапо) и Лебединского – бывшего заведующего религиозным отделом городской управы Харькова, отношение населения к их аресту;

• материалы на «служителей культа, активно сотрудничавших с немцами»;

• реагирование населения на изменения в религиозной политике Советского государства, воззвания Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия, книгу «Правда о религии в России» [152] .

152

Подготовлена в 1942 г. Московской патриархией, сборник статей, бесед и других материалов, составленный коллективом под руководством митрополита Николая (Ярушевича).

Содержательные сведения по религиозным вопросам поступали и по линии разведывательного отдела Украинского штаба партизанского движения. При этом, в частности, руководствовались утвержденным 16 октября 1942 г. начальником Разведывательного управления Центрального штаба партизанского движения «Перечнем вопросов, разработанных по темам, в соответствии с планом работы отдела политического информирования». Каждый из основных вопросов – включая положение религиозных конфессий и политики оккупантов в этой сфере – в свою очередь, делился на несколько конкретных подпунктов [153] .

153

ЦГАООУ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 178. Л. 82–86.

Конфессиональное поле психологической войны

Ценные исторические сведения о развитии процессов в религиозной сфере содержатся в информационно-аналитическом документе «Ориентировка о деятельности церковников на Украине в период оккупации и о положении их на освобожденной территории в настоящее время» [154] , подписанном 11 марта 1944 г. начальником 2-го Управления Наркомата госбезопасности УССР [155] Павлом Медведевым.

154

ОГА СБУ. Ф. 9. Д. 74. Л. 87–106.

155

2-е Управление НКГБ УССР (контрразведывательная работа, штатная численность – 235 единиц). Один из его восьми оперативных отделов занимался и «разработкой» религиозной сферы. Для подготовки аналитической продукции существовало учетно-информационное отделение. На базе соответствующих подразделений 2-го Управления НКГБ с 1946 г. создавались подразделения «О» Министерства госбезопасности, которые целиком специализировались на «борьбе с антисоветскими элементами из числа духовенства, церковников и сектантов».

Констатируя упадок церковной жизни накануне войны, документ отмечал, что немцы и их союзники в первые месяцы оккупации активно поддерживали возрождение религиозной жизни и восстановление православных приходов, в частности не брали налогов с приходов. Накопившиеся у клира и верующих обиды вплескивались и в радиальных высказываниях. Приводились слова священника из Харьковской области Зарвы: «Жидобольшевистская власть уже больше не возвратится. Помолимся, православные, за руководство и правительство Германии. Германская власть и армия дала нам истинную свободу… Ирод убил 14 000 детей, а ________________ (так в документе, видимо, подразумевался И. Сталин. – Прим. авт.) хуже Ирода, он убивал тела и души наши» [156] .

156

ОГА СБУ. Ф. 9. Д. 74. Л. 89–90.