Ателла - школа магии и колдовства

– Что ж, если это твой выбор...

Почему-то я всё же сомневалась в правильности этой затеи, одна моя сторона говорила, что следует узнать, что действительно Герберт может скрывать, да и этим избавиться от нападок Марса, но другая моя сторона говорила о нечестности по отношению к мальчику, он просил совершенно об ином. Искушение было велико. Наконец, я решилась и будь, что будет.

– Хорошо, Берт, приляг, - я сотворила для него удобную кушетку, на которую он взобрался, похоже, его это даже позабавило.
– Теперь расслабься, полностью отключи свои мысли и главное эмоции, они у тебя как дар очень насыщены, и это твоя Ахиллесова пята в работе с гипнозом, я, как уже говорила, опасаюсь, что ты не справишься, но давай попробуем.

Герберт тяжело дышал, я чувствовала его волнение, и даже меня немного потрясывало, да Маркелл правильно сказал, что я своего рода специалист в данной области, и моим последним пациентом был Рубин... Больше я его с тех пор не видела.

– Хорошо, тебе ничего не требуется, просто расслабься, а я сделаю всё сама. Мы окажемся с тобой в том времени, в каком ты захочешь. Помни, ты сам управляешь воспоминаниями.

Я зашептала заклинание глубокого сна Минеон, и веки Герберта, наливаясь свинцом, стали опускаться на глаза, уже через минуту он спал. Теперь в ход должна была вступить одна из моих врождённых способностей, большинство магов обладали лишь одной, но я могла нечто большее. Я положила ладонь на лоб Герберта, погружая его астральную проекцию в прошлое, я знала, что сейчас он находится вне времени и пространства, и должен сам определить момент, в который хочет попасть. Он заметался во сне, я поняла, что он определился и сейчас прямиком летит в одно из забытых воспоминаний. Я взяла его за руку, отправить его путешествовать одного я не решилась. Рубин это делал один...

К своему немалому удивлению, первое, что бросилось мне в глаза, это знакомые рельефные, покрытые шёлком стены моей спальни. Но как Герберт может их помнить, если никогда не был у меня дома или был...

– Профессор, это Домонт Мстиславович?
– вопросил юноша, и только сейчас я увидела разыгравшуюся перед нами картину.

– Кажется, да, только он моложе, лет на пятнадцать.

Почему мне легко удалось определить сей факт? Да потому, что рядом с Домонтом стояла его жена Фелицата, а она умерла не меньше, не больше, как пятнадцать лет назад. Теперь стало понятно, почему мы в моём доме, ведь раньше поместье принадлежало Рубинрессам.

– Это Альфарелл?
– Герберт указал на сладко спящего малыша в детской кроватке.- Как я могу это помнить? Я должен родиться не раньше, чем через лет семь.

– Только если это действительно Альфарелл, - отозвалась я и приблизилась к кроватке.

– Домонт, говори тише, - прошептала Фелицата.

– Пойми, тебе лучше скрыться, я чую неладное, Волк охотиться за Последователями, Насте чудом удалось выжить, и знаешь, что она сказала, ему нужно было это. Оно ещё у тебя?
– Домонт был напряжён и сильно встревожен.

– Нет, мне стало тяжело, поэтому вчера вечером я отдала его Алевтине, и почему только женщины могут это хранить?

– Оно их не искушает. И всё равно забирай Герберта и уезжайте, я постараюсь убедить Мёлдерса обеспечить вашу защиту, Альфарелл в безопасности в Ателле.

И словно в подтверждении его слов малыш закапризничал, Фелицата взяла его на руки.

– Тише, сынок, не плачь, мама о тебе позаботится.

– Мама?..
– Герберт отступил к стене.
– Она сказала: мама? А малыша зовут Герберт...

– Прости, Берт, ради твоего блага, - и прежде, чем он сумел воспользоваться своим даром, я воспользовалась магией и воскликнула Кандидо, после чего быстро схватила его за руку, чтобы вернуться в настоящее.

Он постанывал в момент пробуждения и, распахнув глаза, вопросительно на меня посмотрел.

– Мне жаль, Берт, но ничего не вышло, ты слишком напряжён, можно будет попробовать в другой раз, - развела я руками.

– Ничего страшного, профессор, вы просто устали. Вам лучше отдохнуть, - он поднялся с кушетки, и хотя старался выглядеть бодро, было видно, что немного растерян, не подавлен от того, что не смог увидеть прошлое, а именно растерян, немного подзабыв, зачем хотел войти в транс, заклинание забвения всегда действовало несколько непредсказуемо.

– Ты прав, и может, не будешь против, если мы пропустим сегодня чары и заклинания?

– Разумеется. Тогда я пойду?

– Конечно, можешь спуститься в Рубиновый зал на обед.

– Профессор, - улыбнулся юноша, - первыми обедают школьниками, но даже и их время не наступило.

– Пожалуй, мне и в самом деле стоит поспать. Увидимся завтра на Противоставлении, у вашего факультета третья пара.

– До завтра, Флорисия Ростиславовна.

– До завтра, Берт.

Дождавшись, когда книжные стеллажи вновь сдвинулись вместе и послышался механизм от спускающейся платформы, я откинулась на кушетку и стала глубоко дышать. Неужели, Герберт -- это... Стоило это выяснить как можно скорее, но об этому никому не стоило знать. Так будет лучше всем. И о чём шла речь? Что могли хранить только женщины? Вопросов накопилось так много, что нужна была помощь с реализацией ответов, и я знала, к кому отправиться за ней.

* * *

3 февраля (понедельник)

Мой тёмно-стальной кабриолет "Maserati GranCabrio" остановился на парковке перед многоэтажным бизнес-центром "Ростбилдинг", в который я направилась, выйдя из автомобиля. Стеклянные автоматические двери распахнулись передо мной и, я оказалась в просторном вестибюле.

– Доброе утро, Флорисия Ростиславовна, - поприветствовал меня администратор.

– И вам. Мой отец у себя?

– Да, уже час как.

Я прошла к одному из лифтов и нажала на кнопку самого верхнего этажа, где располагался кабинет главного учредителя "Ростбилдинг" и аудиенц-зал магического правления. Очутившись в приглушённо-освящённом коридоре, я увидела охрану, кажется, до третьего курса с одним из охранников я училась вместе в Ателле. Пронзительно взглянув на меня, они пропустили к кабинету отца.

Ростислав Мёлдерс склонился над столом и жёг в кадило благовония, ощущался знакомый аромат полыни и вербы, создающий эффект шумоизоляции, подслушать нас никто не мог. Иногда отец был просто помешан на безопасности.

– О, мой цветочек, - он широко улыбнулся и, распахнув объятия, пошёл навстречу мне. Обниматься папа любил.
– Такой неожиданный визит, вот мама обзавидуется, когда узнает.

– А ты ей не говори, - отозвалась я.

– Я? И не сказать? Ты, видимо, совсем не знаешь своего старика.

Да, он любил называть себя пожилым человеком, хотя в свои сорок семь мог дать фору любому моложавому и выглядел разве что немного старше Хеопса. Его ясный взгляд ярко-синих глаз, широкий гладкий лоб, овальный подбородок, острые скулы и пряди волнистых темно-русых волос сводили с ума не мало особ противоположного пола, но он был верен своей супруге Изабелле, моей матери.

– Цветочек, ты совсем перестала появляться на своём рабочем месте. Магия магией, но и нам колдунам необходимы средства к существованию.

– Папа, ты же знаешь: я никогда не хотела быть юристом, да и всё равно регулярно появляюсь на всех заседаниях.

– Ай-яй-яй, - он погрозил мне пальцем, - неужели, ты думала: я не отличу свой цветочек от двойника. И если серьёзно, Флорисия, ты знаешь, что заклинание Гемеи под запретом, надеюсь, впредь это не повторится, мне бы не хотелось судить собственную дочь.